тебе пригодится!
Немного удивленная такой изысканностью, Кейт сердечно поблагодарила Джорджа и принялась листать книгу, пока к ней не приблизились Джон и Филип.
– Это подарок от нас двоих, – предупредил Джон, чей насмешливый взгляд предвещал неприятную неожиданность. – Давай открывай!
Насторожившись, Кейт развернула оберточную бумагу и замерла от недоумения.
– Что это такое? – прошептала она, доставая бюстгальтер и красные трусики, отделанные кружевом.
– Если не тот размер, то ты еще можешь измениться, но я это выбирал вместе с моей подружкой, так что все должно подойти. В них ты будешь суперсексуальной, жаль, что Нил уже не сможет этим воспользоваться! Надеюсь, ты примеришь их, чтобы нам всем показаться!
Он разразился смехом, и ему тут же последовал Филип. Нижнее белье было верхом безвкусицы, и, естественно, Кейт никогда не стала бы его носить. Развеселившись окончательно, оба братца принялись раскачивать Кейт из стороны в сторону, как они с ней поступали в детстве. Возмущенная и обиженная их поведением, она тут же вырвалась.
– Неужели вы рассчитывали, что я надену весь этот ужас? Должно быть, твоя подружка обожает вульгарные вещи!
Джон рассмеялся еще громче, но Филип покаянно отвел взгляд.
– Это же просто шутка, Кейт.
– Вы потратили на это деньги, два идиота!
– Да все в порядке! – запротестовал Джон. – Не строй из себя ханжу, детка! Неужели ты надевала пояс с резинками своей бабушки, когда проводила вечера с Нилом?
Между братом и сестрой назревала ссора, несмотря на предупреждение Ангуса. Скотт пересек гостиную, взял из рук Кейт нижнее белье и так быстро, что тот даже ничего не успел сообразить, засунул его в карман Джону.
– Делай с этим, что хочешь, но пусть оно немедленно исчезнет.
– Мститель не дремлет, да! Какого черта ты считаешь себя обязанным встревать в дела Кейт? Она не твоя сестра, сколько раз тебе повторять, может, правда, ты сам на нее запал… – Вне себя от гнева, Скотт на этот раз не смог справиться со своим отвращением, и его мощный кулак во мгновение ока достиг нижней челюсти Джона. Потеряв равновесие, тот покачнулся, прежде чем удариться о кресло, которое он перевернул в своем падении.
– Ты – псих! – жалобно проблеял он.
Удар оказался настолько сильным, что оглушил Джона, он продолжал сидеть на полу, обхватив голову руками.
– Скотт! – взревел Ангус.
Пока Филип помогал брату подняться, Джордж решил вмешаться.
– Ладно, Скотт, хватит, – сказал он примирительно.
– Что это с тобой? – прогремел подошедший к ним Ангус.
– Он слишком долго этого ждал.
– Ты уже не в том возрасте, чтобы затевать драки, во всяком случае, у меня в доме!
– Ему тоже непозволительно так себя вести в твоем доме! Он не может унижать сестру, презирать служащих винокурни, лаять на Мойру, как собака, и провоцировать меня ежедневно.
– А ты, ты безупречен? – закричал Джон, и глаза его горели ненавистью. – А знает ли твой отец, что ты за его счет развлекаешься со своим приятелем Грэмом? Что вместе с ним ты издеваешься над малоэффективным управлением винокурнями своим отцом?
И, обращаясь к Ангусу, он добавил:
– Я слышал их разговор, Скотт, ты не посмеешь этого отрицать!
Какое-то мгновение Ангус смотрел на него со странным, неопределенным выражением, а потом бросил:
– Да ты и впрямь маленькая мразь…
Ошеломленный, Джон потерял дар речи. Если он надеялся вызвать скандал, то ему это, безусловно, удалось. Дэвид решил спасти положение, подошел к нему и взял его за руку.
– Иди за мной, надо приложить что-нибудь холодное.
Он держал его крепко и в конце концов умудрился его увести с собой. Как только те вышли на улицу, Скотт подошел к отцу вплотную.
– Он сгустил краски, конечно, но не соврал.
Его откровенность вызвала у Ангуса слабую улыбку.
– Мы всегда слишком много болтаем, пусть это послужит тебе уроком. Но ты прав в одном: этот парень нам вредит, во-первых, он всегда хочет сеять раздор, а во-вторых, у него есть манера подслушивать под дверью.
Скотт испытал к отцу прилив огромной благодарности. В другое время Ангус пришел бы в ярость, а уж пять лет подряд он только и делал, что защищал Амели и ее выводок практически вслепую, часто очень несправедливо.
Но сегодня вечером он, наконец, определился и выбрал сына, часть своего клана. Но в то же время скорее всего он был обижен суждением Скотта о том, как он управляет винокурнями.
– Я очень сожалею… – пробормотал Скотт.
– Да, я тоже, из-за Кейт! Кому-нибудь приходилось видеть подобный день рождения?
Они оба обратились к девушке, которая молча на них смотрела и, казалось, пребывала в шоке. Прошло неловкое мгновение, потом Джордж, который стоял к ней ближе всех, взял один из бокалов с журнального столика и поднял его.
– За твое восемнадцатилетие!
Она в свою очередь взяла бокал, выдавила из себя улыбку и вдруг выпила его залпом, отчего у нее на глаза навернулись слезы.
* * *
Амели хотелось есть, но по ее сценарию она обязана была дуться и не должна была спускаться вниз. Лежа на кровати, она уже в который раз мысленно пережевывала разочарование, которое принесла ей Кейт. Неужели та не догадывалась, насколько трудно было найти хорошего мужа? Думая о Майкле, бросившем ее на произвол судьбы, и об Ангусе, которого она не любила, Амели прекрасно понимала, что она не из тех, кто избалован мужским вниманием. В возрасте Кейт поймать такую удачу за хвост было настоящим благословением небес. Нил Мюррей имел все возможные достоинства, он был единственным сыном, притом привлекательным и умным, отлично учился и получил хорошее воспитание. Он происходил из почтенной семьи, и его ждало великолепное будущее. Да и Кейт вроде бы нравилось проводить время в его компании! Он всегда развлекал ее, она часто с ним была весела, Нил проявлял самое нежное и пристальное внимание ко всем ее желаниям, к тому же у них были схожие литературные вкусы… Ну а про кольцо даже и говорить нечего. Амели отлично его разглядела, оно было роскошным и, наверное, стоило целое состояние. Она что, Кейт, всего этого не понимала? Сколько еще раз судьба подарит ей такой шанс, кто знает?
Она вздохнула, а потом решила принять ванну. Сопровождавшие ее вкусные запахи, пока женщина переходила через вестибюль и поднималась по лестнице, вызвали у нее зверский аппетит, и от ее тошноты не осталось и следа. Но Амели следила за собой и не хотела набрать лишний вес, чтобы восстановить прежние линии без промедления сразу после родов. Беременность порядком измотала ее, но каждый день приносил ей новую радость. После рождения ребенка она будет уже не просто мачеха, вторая жена, нет, скоро она станет совершенно неприступной ни для кого. И Амели собиралась воспользоваться этим, чтобы высказать Скотту все, что она о нем думает. Этим вечером он проявил нестерпимое высокомерие, возразив против помолвки. Да по какому такому
