репетировал по пути из дома в бар.
Прости меня. Ты – невероятный человек, для меня честь быть твоим другом, и все же я не готов просить тебя переехать в Уэстпорт. Я не сумею сделать тебя счастливой.
– Потрясающе выглядишь, – с трудом выдавил Фокс.
– Спасибо, – фальшиво улыбнулась Ханна, и Фоксу захотелось стереть эту фальшь поцелуем. Не надо со мной притворяться… – Хочешь объявить о разрыве здесь или выберешь для этого более уединенное место?
– Ханна… – Фокс, пытаясь скрыть шок, опустил глаза. – Не говори так.
– Ну почему же?
– Звучит так, будто я…
Будто я тебя отталкиваю. Будто режу по живому.
Нет, он не сможет. Лучше всадить себе в грудь нож для колки льда.
Кто-то прошел мимо них, случайно толкнув Ханну, и ее груди прижались к телу Фокса. У него сразу проснулось желание, все мысли куда-то выветрились. Она что же, без лифчика?
Так, о чем это он говорил?..
– Давай примем совместное решение, – продолжил Фокс, старательно избегая слова «разрыв», – и мы сможем остаться друзьями. Я хочу дружить с тобой, Ханна.
– М-м-м…
Она явно пыталась скрыть пронзившую ее боль – прямой взгляд, поднятый вверх подбородок, – и Фокс почувствовал, что из него вынули сердце.
– Стало быть, когда мне придет в голову заехать в Уэстпорт, мы с тобой потусуемся, как ни в чем не бывало? Например, послушаем альбом «Флитвуд Мак»?
Фокс на миг лишился дара речи – не знал, как ответить. Да и что сказать? Он уже открыл ей свою душу в Саду звука.
Я боялся, что если ты не разгадала меня на слете, то уж после альбома «Флитвуд Мак» точно поймешь, что к чему.
Наверняка она помнила, потому, видимо, и пыталась поколебать его решимость.
– Я не собираюсь с тобой спорить, Фокс. – Ханна повела изящным плечом. – Хочешь положить конец тому, что не успело толком начаться? Что ж, пожалуйста, это твое право.
Он беспомощно смотрел, как Ханна облизывает пересохшие губы.
Что происходит? Похоже, они стремительно отдаляются друг от друга? Найдет ли Фокс в себе силы повернуть этот процесс вспять?
– У меня последняя просьба, – произнесла она, коснувшись его руки кончиками пальцев.
– Да-да, конечно, – хрипло сказал Фокс, чувствуя, как стучит в висках кровь.
Ханна слегка наклонила голову, и он жадно запечатлел на память нежный изгиб ее шеи.
– Могу я попросить тебя о последнем поцелуе?
Фокс уставился ей в глаза. В нем пробудилась страсть. Страсть и паника. Если он сейчас поцелует Ханну, то не сможет поставить точку. Неужели она ведет свою игру? Да нет. Невинное выражение лица говорит само за себя – это не игра. Отказать ей невозможно. Ни в чем.
Да, Фокс ее поцелует – здесь, при всех. И никакого риска.
Точно.
Ага, можно подумать… Он ведь находится на грани. Малейшее прикосновение – и его сердце разлетится на тысячу кусочков.
Облизав губы, Фокс сделал шаг вперед и, словно под гипнозом, положил руку на изгиб женского бедра. Случайно нащупал пальцем тоненькую тесемку под платьем. Он опустил глаза вниз.
– Что за трусики ты сегодня надела?
– Какая разница? Мы ведь говорим о поцелуе…
Господи, как она его возбуждает…
– Ну да. – Фокс шумно выдохнул, ощущая в ушах биение крови. – Поцелуй на прощание…
– Верно! – Ханна подмигнула. – Последний поцелуй, и дело закрыто.
Дело закрыто.
Закрыто.
А что? Разве это не его решение?
Иных вариантов нет. Когда-нибудь Ханна скажет ему спасибо.
Какие мягкие у нее губы, как они ждут поцелуя… Всего лишь один поцелуй. Обычный, не глубокий. Фокс не должен ощутить ее вкус, иначе он пропал. Ни у одной девушки в мире нет подобного аромата, который так тяжело стереть из памяти.
Отличная попытка, Фокс. Можно подумать, что воспоминания о Ханне исчезнут навсегда…
Махнув на все рукой, он склонил голову к ее лицу.
За стойкой бара звякнул колокольчик, и Пайпер крикнула:
– Последний звонок, друзья! Пора расплачиваться – и по домам!
Ханна, пожав плечами, сделала шаг назад.
– Пора так пора.
Фокс, застывший с оттопырившимися в паху джинсами, сперва ничего не понял.
– Погоди, что такое?
– Похоже, сейчас не совсем подходящий момент, – слегка покраснев, небрежно бросила девушка.
– Ханна, – заворчал Фокс, пытаясь ее обнять, – а как же поцелуй?
Она вздохнула.
– Мне нужно забрать вещи из твоей квартиры. Автобус отходит в семь утра.
У Фокса закружилась голова. Вконец измученное сердце словно выпрыгнуло из груди и шлепнулось на скрипучие половицы. Он понимал, что автобус рано или поздно увезет от него Ханну, однако до поры до времени старался об этом забыть. Теперь плотину прорвало. Она уходит. Уезжает. Исход зависел от решения Фокса, а оно было принято, – оба отдавали себе в этом отчет.
Ты поступаешь правильно…
– Да и переодеться надо, – пробормотала Ханна, как будто разговаривала сама с собой.
Разумеется, Фокс ее услышал. Услышал – и представил, как небесно-голубое платье падает к ее ногам. Ханна остается в стрингах и туфельках на высоком каблуке. Губы Фокса касаются ее нежной кожи. Будто вернулся домой после долгого отсутствия. Боже, подобное ощущение ему могла дать лишь Ханна…
Пайпер снова звякнула колокольчиком, лампочки в баре мигнули.
– Давай, пора идти, – сказала Ханна, направляясь к дверям.
Фокс беспомощно последовал за ней. Похоже, он шел навстречу безжалостному року.
Сердце Ханны было разбито.
Все же он решился.
Да, у нее было нехорошее предчувствие. Она боялась, что в рейсе Брендан прочистит Фоксу мозги, что ее ловец крабов не выдержит тяжелой ноши: тут вам изменения и в личной жизни, и в карьере… И тем не менее она верила: не сможет он посмотреть ей в глаза и заявить, что ставит точку на их рождающихся отношениях.
Увы, Фокс таки подвел черту. Поднимаясь по ступенькам к двери его квартиры, Ханна слышала, как стучит ее разорванное, окровавленное сердце.
Господи… Оно едва не выскочило из груди, когда Фокс вошел в бар. Какое счастье, думала Ханна еще час назад.
Глупышка. Наивная, глупая девчонка.
Собирай свою сумку и проваливай.
И не смей задерживаться…
Поцелуй лишь стократно усилит ее боль. Сперва Ханна рассчитывала на него, надеялась: последняя попытка сломит те баррикады, которыми отгородился от нее Фокс за пять дней в море, но… Все, никаких последних попыток! Ей хотелось забиться в какой-нибудь темный угол и хорошенько выплакаться.
В глубине души Ханна знала, что поступает несправедливо. Раз Фокс не хочет отношений, ей следует уважать его мнение. Надо быть большой девочкой и просто пожелать этому мужчине добра. В конце концов, она с самого начала была в курсе, что Фокс – принципиальный холостяк. Ничего
