сторонам, на своих друзей. Все они замерли в шоке и замешательстве. Скоро, подумала я, они оправятся от шока и начнут осуждать меня так же, как Бьянка.
– Я не знала. Поверь мне, я не знала. Я думала, что он говорил правду.
Слезы, которые я сдерживала еще с четверга, после новостей от Марго, теперь уже сдерживать не получилось. Я плюхнулась на одну из двуспальных кроватей, закрыла лицо руками и заплакала.
– Я пойму, если ты больше не хочешь, чтобы я была твоей подружкой невесты, Мэдди, – говорила я сквозь слезы.
Я почувствовала прикосновение теплых рук к своим плечам. Хлоя и Молли сели по обе стороны от меня и крепко меня обняли.
– Не сходи с ума, – сказала Мэдди, – этот козел вешал тебе лапшу на уши, врал тебе и своей жене! Ты ничего ей не должна. Не ты на ней жената, а он. И он ее предал, а не ты. Да и к тому же ты не знала! Ты ни в чем не виновата. Ты – моя подруга, и всегда ею будешь, и конечно, я хочу, чтобы ты была моей подружкой невесты. С другой стороны…
Я подняла глаза и увидела, какой взгляд Мэдди бросила на Бьянку. То же, к счастью, сделала и Молли.
– Хватит драмы на сегодня, – перебила она, – Бьянка, ты не можешь не понимать, что ведешь себя ужасно. Ты что, пытаешься разрушить свадьбу своего брата? Потому что, честно говоря, мне так и кажется.
– Я… – начала Бьянка.
Но Молли разошлась по полной.
– С первого дня, как ты втянулась в организацию свадьбы, ты сделала все возможное, чтобы отстранить от дел Шарлотту, рассорить нас с Мэдди, и чтобы всем нам было тяжело и больно. О чем ты только думаешь? Если Шарлотта ошиблась и поверила всему, что наговорил ей этот козел, то это не твое дело!
– Слоан – моя подруга, – сказала Бьянка, как ребенок выпятив нижнюю губу. Ее пластический хирург, кто бы он ни был, тоже явно переборщил.
– А я скоро стану твоей невесткой, – сказала Мэдди, – родная кровь, так сказать. Так что хватит портить мне свадьбу и унижать моих друзей. Если бы мне и захотелось уволить одну из своих подружек невесты – что, должна признать, мне очень хочется сделать, – то это уж точно была бы не Шарлотта.
– Может, мне кажется, но это случайно не Чарис там на дереве застряла? – спросила Хлоя.
Бьянка побледнела под слоем макияжа.
– О боже, – завопила она, – моя малышка! Я убью эту тетку.
Потом она вспомнила, что «этой теткой» была мама Мэдди, замолчала, распахнула стеклянные двери и помчалась в сад. Никогда не думала, что можно так быстро бегать на каблуках.
– Надеюсь, она не упадет, – прокомментировала Молли.
– Бьянка? – спросила я. – Да пусть падает.
– Да нет! Бедняжка Чарис, – сказала Молли, потом поняла мою шутку, и вдруг все разом засмеялись.
Мы видели, как мама Мэдди выбежала из шатра. Они с Бьянкой одновременно добежали до дерева, и обе в ужасе посмотрели на Чарис, которая застряла на высоте полутора метров и рыдала. Мама Мэдди скинула каблуки и вскарабкалась на одну из нижних веток. Балансируя как канатоходец, она дотянулась, крепко прижала к себе Чарис и спустила ее вниз, а потом и сама грациозно спрыгнула.
– В Суррее такому не учат, – с восхищением сказала Хлоя.
– Так, – сказала Молли, когда катастрофа миновала, – мы должны были выйти еще пять минут назад. Кто-нибудь напишите Генри, что мы немного опаздываем. Нужно подкрасить Шарлотту.
– И маме понадобятся новые колготки, – добавила Мэдди.
– У меня в сумке есть, – предложила я, про себя молясь на «Гугл», – косметичка и все такое. Запасные колготки, нитка с иголкой.
– Я принесу ее из твоей комнаты, – сказала Молли, – подожди здесь.
И словно свадебный «Спецназ города ангелов», мы приступили к делу. Хлоя смыла тушь, размытую по моему лицу, и нанесла тонну консилера. Мэдди написала Генри – пару секунд перед этим размышляя, считается ли это плохим знаком, как если бы он увидел ее до свадьбы. Молли отдала маме Мэдди новые прозрачные колготки в десять ден и подпилила ноготь, который та сломала, карабкаясь по дереву.
Но, к ужасу Бьянки, с платьем Чарис ничего нельзя было поделать. Весь перед был запачкан зеленой слизью от мха с дерева, в складках застряли колючки, а белые туфли и колготки больше таковыми не являлись. Но Чарис, казалось, это не волновало – наоборот, она даже гордилась собой, спрашивала видели ли мы, как высоко она забралась, и утверждала, что справилась бы и без чьей-то помощи. Я не могла не подумать о том, какой сама Бьянка была в ее возрасте и какой будет Чарис, когда вырастет. Мне было немного жаль маму Генри и чуть меньше саму Бьянку.
– Что мы теперь будем делать? – возмущалась Бьянка. – Как же фотографии?
Мэдди ответила:
– Пусть идет какая есть. Знак почета. Потом будет всем рассказывать в день своей свадьбы. Мне все равно, если кто-нибудь возмутится, что мать за ней не следит.
Бьянка открывала и закрывала рот несколько раз, как золотая рыбка в ужасе, но что она могла сказать? Ничего, да и времени на то, чтобы менять планы, уже не оставалось.
– Ну что, все готовы? – спросила Мэдди. – Точно? Больше никаких скандалов? Отлично. Тогда вперед, уже почти пятнадцать минут третьего, а я все-таки хочу выйти замуж, желательно сегодня.
После этого все прошло без сучка без задоринки. Мы шли за Мэдди, когда мама вела ее к алтарю, и я почувствовала новый прилив счастья, когда увидела Генри, стоящего рядом с братом – оба такие гордые и взволнованные, во фраках и черно-белых полосатых галстуках, – его лицо засияло от счастья, когда он увидел свою красавицу невесту.
Мы передали Мэдди ее будущему мужу и священнику и сели на свои места. Но, несмотря на то, что церемония была трогательной и прекрасной, какими всегда бывают свадьбы, я не могла сосредоточиться. Я смотрела, как за витражными стеклами потихоньку темнеет, и слушала голоса хора, которые словно освещали церковь изнутри.
Ни Мэдди, ни Генри не были религиозными, но решили остановиться на традиционном варианте, который порадует родителей Генри, да и к тому же, как признавалась Мэдди, потому что в церкви так красиво, особенно с праздничными цветами в каждом углу и священником в бело-золотом одеянии. Кроме того, Генри, по-своему немного консервативный, считал, что слова клятвы в англиканском венчании – одни из самых красивейших слов, хотел сказать их Мэдди и услышать их от нее в ответ. (Хотя, с радостью заметила я, она не обещала его слушаться. Как будто Мэдди хоть раз в жизни кого-нибудь послушалась.)
Но во время этого радостного и торжественного обряда я подумала: интересно, как они отнесутся к своим обещаниям через несколько лет?
