молчания Амели села на скамью и нехотя спросила:
– «Практически» – это как?
– Предполагаю, что он задал высокую планку, и хотя у меня нет огромных капиталов, я не собираюсь просить вас об одолжении.
Она подняла голову и смерила его взглядом:
– Ты никак не избавишься от своего высокомерия, даже когда просишь о чем-то! Давай начнем сначала. Что касается имущества, я…
– С этим я уже все решил. И выписал вам чек на половину оценочной стоимости.
Скотт вынул из заднего кармана джинсов конверт и протянул ей. Застигнутая врасплох, Амели смотрела на конверт, не решаясь его взять. Наконец открыв его, она взглянула на чек и сунула его в конверт.
– Я проинформирую своего нотариуса и вашего адвоката, – уточнил Скотт, – хотя бы в этом вопросе у нас не будет разногласий.
Амели молча вертела конверт в руках.
– Как насчет того, чтобы изменить тон? – внезапно сказала она. – Я ведь тебе не враг.
– Вы – нет, конечно.
– И Джон тоже! Он просто защищает меня.
– Не смешите! Впрочем, вы и сами в это не верите.
Она досадливо поморщилась и пробормотала:
– Ты его невзлюбил с первого дня.
– Все было ровно наоборот.
– Признай, что ты не встретил нас с распростертыми объятиями, когда мы сюда приехали.
– Признаю, что обнаружить у себя дома пятерых чужаков… да, мне это не понравилось. Но все в прошлом, не стоит о нем вспоминать.
Скотт сел на скамью, чтобы не смотреть на нее сверху вниз.
– Мой бизнес когда-нибудь перейдет к вашим внукам, – напомнил он. – Вам хочется, чтобы они получили наследство, обремененное тяжбами и долгами?
– Ага, ну конечно! Джон предупредил, что ты будешь меня этим шантажировать.
– Я говорю о том, что будет в реальности. Ни вы, ни Джон не знакомы с производителями виски. Выставив на продажу акции Гринока, вы привлечете акул. Но зачем, если я предлагаю выкупить у вас акции? Ради какой-то там мести Джона? Вы хоть немного представляете себе, какие последствия повлечет за собой ваше опрометчивое решение? Я уверен, что вы не хотите разорения семьи, к которой сами принадлежите. Кроме того, я не понимаю, какая Джону разница – получит он деньги от меня или от кого-то другого.
– Сколько ты предлагаешь? – вдруг резко спросила Амели.
Скотт назвал сумму и добавил:
– Не пытайтесь выбить из меня больше. Я не собираюсь на вас наживаться, и это все, чем я располагаю.
Амели повернулась и посмотрела ему прямо в глаза.
– Где ты взял деньги? Джон говорил, что тебе ни за что не раздобыть такую сумму наличными.
– Почему же? Я мог бы заложить Джиллеспи. Но никогда бы этого не сделал. Я… мне одолжили нужную сумму по дружбе. Деньги можно получить в любой момент.
Он не хотел упоминать Мойру. Джон и ее не любил, и увидит в этом еще один повод не идти ни на какие договоренности.
– Ты привел меня сюда, чтобы никто не мог вмешаться в нашу дискуссию, – иронически заметила Амели. – Думаешь, я не способна постоять за себя в одиночку?
– Вовсе нет, – вздохнул Скотт.
– Почему бы не позвать Джона, чтобы он высказал свое мнение?
– У него нет своего мнения. По крайней мере, по предмету, который выходит за пределы его понимания и которым он так и не удосужился поинтересоваться. В любом случае я отказываюсь обсуждать с ним что-либо – он выводит меня из себя. Вы слышали, как он разговаривал утром с Дэвидом? Дэвид – очень достойный человек. К тому же мой двоюродный брат.
– И мой племянник по мужу.
Озадаченный, Скотт взглянул на нее и убедился, что она говорит совершенно серьезно.
– Ну да, – прибавила Амели, – и я его очень люблю.
– Тогда почему же вы не заступились за него? Вы не способны противостоять Джону, даже когда он не прав!
Чувствуя, что он сейчас сорвется, Скотт сделал усилие и взял себя в руки.
– Итак, Амели, каково ваше решение?
– Сначала я посоветуюсь с адвокатом. Иначе зачем я ему плачу?
– А главное, зачем вы его наняли… Наши семейные дела мы могли бы уладить сами. Ваш довод, что вы будете ущемлены в правах, совершенно безоснователен. Я понимаю, как вы были разочарованы, узнав, что мой отец уже давно распорядился своим имуществом, и считаю, что он должен был вам об этом сказать.
Скотт вздохнул, не решаясь продолжать, и Амели воспользовалась этим моментом, чтобы ввернуть:
– Если бы не мистер Форбс, я бы никогда не получила от тебя чек.
– Может быть. Однако довольно странно, что вы хотите завладеть вещами, принадлежавшими моему деду и прадеду, не говоря уж о драгоценностях моей матери. И я уверен, что это вы понимаете прекрасно. Впрочем, не будем больше говорить на эту тему. Вы продаете мне свои акции – да или нет?
– Нет.
– Так…
Скотт выдержал этот удар, зная наперед, что проиграет. Но, даже предвидя поражение, он с трудом его принял.
– И я никак не могу вас переубедить?
– Почему же? Ты мог бы попросить меня по-человечески, по-родственному. Требуешь уважения к Дэвиду, а сам грубишь мне и подгоняешь. Я чувствую себя беззащитной с тех пор, как умер Ангус, ты не представляешь, как мне его не хватает. И потом, Кейт всегда на твоей стороне, а Филип и Джордж полностью устранились. Без Джона…
– Без Джона все было бы прекрасно! – взорвался Скотт. – Он не приехал хоронить своего отчима или поддержать вас; он заявился сюда как стервятник, жадный до денег, которые он никогда не давал себе труда заработать, даже будучи совершенно здоровым! Он отлично устроился – сначала его содержал мой отец, потом Бетти, а теперь дошла очередь до вас! Откройте же глаза и признайте, что он дал вам не лучший совет. Если бы я говорил с вами «по-хорошему, по-родственному», он бы тут же сказал, что я хочу вас обмануть. Так что пусть я с вами не любезен, зато говорю искренне. Ваш отказ повлечет за собой много новых проблем, которые мне придется решать ежедневно, что не улучшит наши отношения. И это не угроза, а ближайшая реальность. Джона здесь уже скоро не будет, а мы так и останемся с нашей тяжбой и ненавистью друг к другу. Однако, что бы вы ни сделали, вы – мать Кейт и бабушка моих детей, и я никогда не лишу вас дома. Кейт мне дороже всего на свете – гораздо дороже, чем винокурни, и ей не придется выбирать между матерью и мужем.
Скотт встал, отказавшись от всех дальнейших попыток. Случилось то, чего он боялся. Нужно было с этим смириться и подавить свой
