— А для чего нож?
— Он понадобиться, если я не справлюсь ножницами.
— Если ты не сможешь сделать это с помощью ножниц, как ты это сделаешь с помощью ножа?
Я киваю на нож, когда скольжу лезвиями ножниц под веревки на его запястьях.
— Они для ткани. Эта вещь — особая японская сталь. Он может резать кости.
Он смотрит на меня со страхом в глазах.
— Тогда, пожалуйста, постарайся справиться ножницами!
Я улыбаюсь и концентрируюсь: разрезать веревку легче, чем я ожидала.
— О, спасибо. Блядь, — говорит он, растирая запястья.
— Мне очень жаль, это всецело моя глупая ошибка. Я не подумала.
— Нет, это не твоя вина. Я должен был подумать лучше. Это просто фантазия, и лучше ей фантазией и остаться.
— Черта с два, — хмурюсь я. Он серьезен, и это меня напрягает.
— Нет, хватит, Мэгс, я должен просто пройти через это.
— Как насчет меня? Должна ли и я это преодолевать?
Он пожимает плечами.
— Я знаю, что тебе нужно.
— И что же?
— Тебе нужно взять все в свои руки.
Он смеется, но как-то безрадостно.
— Я не особенно хорош в этом.
— Нет, может быть и нет, — я встаю и протягиваю ему руку. — Но ты хорошо выполняешь приказы, верно?
— Наверное, — Он смотрит на меня и берет меня за руку.
Я жду, когда он встанет и посмотрит мне в глаза, прежде чем сказать это:
— Трахни меня.
Он смотрит на меня неуверенно.
— Я серьезно. Трахни меня.
— Я не знаю, Мэгс, я…
Я прерываю его, прежде чем он начнет подбирать оправдания.
— Тебе ведь понравилось трахать меня в задницу?
Он краснеет, это прелестно.
— Было хорошо, правда?
— Потрясающе.
— Разве ты не хочешь закончить то, что мы начали?
— Да, но…
Я поднимаю руку.
— Я меняю правила. Ты кончишь сегодня… при условии, что ты станешь главным, прижмешь меня и трахнешь. — Я позволяю ему обдумать это несколько секунд. Он выглядит так, словно рассматривает эту возможность. Мне просто нужно его подтолкнуть. — И, если ты этого не сделаешь, ты не сможешь кончать месяц.
Что-то щелкает в нем. Он стягивает мой топ и снимает его через голову. Моя голова откидывается назад, когда он прикусывает мою шею и скользит рукой под юбку.
Он откидывается назад, чтобы смотреть на меня. Когда его пальцы скользят внутри меня, в его глазах зажигается огонь.
— Ты действительно плохая. Куда делись твои трусики?
— Кто сказал, что я надела их утром?
Он неодобрительно хмурится.
— С этой юбкой ты всегда будешь надевать белье, хорошо?
Я поднимаю брови.
— Если ты рядом со Спенсером, независимо от того, что ты носишь, на тебе всегда должно быть белье.
— Я не знала, что мы будем рядом со Спенсером так долго и, кроме того, он смотрит только на Джаз. Он не пялится на меня, — хихикаю я.
— Спенсер по уши влюблен в Джаз, и неважно, что он говорит. А еще он большой мудак и целый месяц будет всем рассказывать, если из-за порыва ветра ты сверкнешь перед ним задницей… или еще хуже.
Я обнимаю его, хватая за голый зад, и тяну его к себе. Он прислоняет свой лоб к моему плечу и стонет.
— Не думаю, что ты в том положении, чтобы запрещать мне сверкать задницей перед Спенсером, не так ли?
Рычание вырывается из его груди, и он быстро поднимает меня, делая несколько шагов к кровати, кидая меня на нее и наклоняя над матрацем.
— Нравится?
— Да, — это чертовски горячо. Его рука остается между моим плечом и лопаткой, удерживая меня так, что я чувствую, как задирается моя юбка. Он снова рычит, проводя рукой по изгибам моей попки.
— Почему ты не надела нижнее белье?
Пытаясь слегка отодвинуться, я думаю, как уйти от ответа на вопрос, но, понимаю, что ему очень сильно понравится мой ответ.
— Думала, вдруг удастся запрыгнуть на тебя в каком-нибудь рискованном месте. Хотела быть готовой.
Его рука шлепает и сжимает мою попку, я чувствую его голод.
— Черт возьми, я собирался отшлепать тебя и отругать, но как я могу спорить с таким оправданием?
— Не можешь, — усмехаюсь я в матрац, — но ты все равно можешь отшлепать меня.
— Где?
— Где захочешь.
— Нееет. Где ты собиралась запрыгнуть на меня?
— О! Я не знаю, запрыгнула бы, как только появилась возможность. В туалете, в кустах, черт возьми, возможно, я бы просто села к тебе на колени за ланчем и позволила тебе войти.
Он издаёт тот самый звук. Я знаю выражение его лица при этом звуке. По нему можно сказать: «Черт побери, ты сведешь меня в могилу», и я люблю делать с ним это.
— Почему ты этого не сделала?
— Джаз и Спенсер были рядом. Может быть, мне все равно нужно было сделать это?
— Думаю, между мной и Спенсером все и так достаточно напряженно, он не должен видеть еще и как я кончаю.
— Думаешь, я собиралась позволить тебе кончить? — смеюсь я.
Его ладонь опускается с резким звуком, и я нежусь от удовольствия. На самом деле мне нравится подчиняться, но также сильно мне нравится подчинять. Ничего не поделаешь. С Уиллом, однако, я не думаю, что это будет проблемой.
— Черт возьми, ты убиваешь меня, — он успокаивает место, которое он
