class="p1">– Да пофиг, – отвечает она.
Но ее горящие радиоактивным алым щеки говорят обратное.
Обычно это происходит со мной. Это я краснею, это я теряю голову, как типичная героиня любовного романа. Только без поцелуев. У Кэсси же все иначе.
Но сейчас что-то изменилось. И это по-настоящему завораживает.
– Что ты так смотришь? – спрашивает она.
У меня дергается губа.
– Никак я не смотрю.
– Ненавижу тебя!
Она ухмыляется, и я ухмыляюсь в ответ. Кэсси перецеловала немало девчонок – и поверьте, я знаю буквально о каждой молекуле слюны, имеющей к этому отношение. А тут…
С Миной совсем другая история.
В субботу я просыпаюсь от сообщения Эбби.
В этом нет ничего необычного. Эбби не просто моя кузина. Как и Кэсси, она моя лучшая подруга. Даже ближе Оливии. Это забавно. Мы с Оливией тихони, а Кэсси и Эбби – с точностью до наоборот, но когда нам доводилось делиться на пары, обычно мы гуляли с Кэсси, а Эбби с Оливией. Или Эбби со мной, а Оливия с Кэсси. Как-то так. Видно, дружба далеко не всегда измеряется общими интересами.
В общем, раньше Эбби жила в двух кварталах от нас, но в прошлом году переехала в Джорджию. Хреново, конечно. Но мы каждую неделю разговариваем. И переписываемся столько, что это походит на один непрекращающийся диалог.
Я нажимаю на экран. Тут два сообщения. Первое:
Нужно поговорить. СРОЧНО.
А второе – с подмигивающим эмодзи.
В определенном контексте подмигивающее эмодзи означает секс.
Наверное, прошлой ночью Эбби переспала со своим бойфрендом. Да, в Джорджии у нее есть парень. Зовут Ник. Судя по фоткам, он симпатичный. Кажется, для Эбби не составляет проблемы найти себе ухажера. Честно говоря, возникает впечатление, что у нее и вовсе нет проблем. Но Эбби – моя прекрасная кузина, и я за нее рада и нисколько не завидую. Потому что зависть – это отстой.
Не хочу быть отстойницей.
Я зеваю, тру глаза и печатаю:
Привет-привет, подмигивалка. Че там?
Вскоре приходит ответ: покрасневшее улыбающееся эмодзи.
Секс, не иначе.
Звоню.
– Поздравляю, – говорю я, как только она поднимает трубку.
Смеется.
– Эй, ты ведь даже не знаешь, что я хочу сказать!
– Да это очевидно. – Я переворачиваюсь на бок. – Но ты все равно рассказывай.
– Ну, ты меня смущаешь!
– Как? Почему?
– Не знаю! – хихикает она. – Ох. Ладно, сейчас. Проверю, не дежурит ли папа в коридоре.
– Хорошая мысль, – замечаю я.
Когда дело доходит до парней, дядя Альберт ведет себя неадекватно. Однажды он увидел, как Эбби держалась с кем-то за руку, и приговорил ее к недельному домашнему аресту.
– Все норм, – возвращается она через пару секунд.
– Чисто?
– Ага. – Я слышу, как она вздыхает. – Итак…
И вот что странно: в душу закрадывается какое-то неприятное чувство; меня как будто тошнит. Не понимаю почему. В ее бойфренда я не влюблена. Да я с ним даже не знакома. И о тревожном ожидании тоже речи не идет. Я ведь понимаю, что скажет Эбби.
Она скажет, что переспала с Ником.
– Я переспала с Ником, – говорит она почти шепотом.
– Я так и знала!
Эбби смеется.
– Боже! Так неловко об этом говорить.
Представляю, как она падает на кровать и закрывает лицо руками. Эбби, как и Кэсси, никогда не краснеет, хотя по ее темно-коричневой коже это не так-то просто определить. Стыд, неловкость и самодовольство Эбби выражает иначе: в такие моменты у нее невольно поднимается уголок рта.
Вот и сейчас – я слышу, как у нее меняется голос – краешек губ ползет вверх.
– И как это было? – спрашиваю я.
– Это было… Ну, знаешь. Хорошо.
Ничего я не знаю. И вообще не в теме. Даже понятия не имею, какой задать вопрос.
– Лучше, чем с Дарреллом?
– Ага, – отвечает она после небольшой паузы. – Сто процентов.
– Ну так отлично!
– Ты же не думаешь, что я шлюха?
– Что? Нет!
– Мы встречаемся только пять месяцев. Довольно быстро все…
– Нет, – говорю я, – совсем нет.
– Да знаю. Но… В общем, я знакома с одной девочкой. Абсолютно отвратительной. Слышала бы ты, как она рассказывает про свой обмен веществ – а он у нее сверхскоростной, и все, конечно, должны быть в курсе. Зачем я вообще ее слушаю… Короче. Недавно она сказала, что если ты встречаешься с кем-то в школе, то секса у вас не должно быть как минимум год. Не могу выбросить это из головы. Понимаешь?
– Эбби… Мне жаль.
– Да все в порядке. Ну знаешь, слово «шлюха» она не говорила, но подразумевала. А я подумала: класс. Я шлюха, значит.
У нее слегка надламывается голос, а я не знаю, что сказать. Я в этом не специалист.
Есть одна вещь, которую я никогда бы не произнесла вслух: часть меня верит, что если тебя называют шлюхой, то это такой тайный комплимент. Это значит, что у тебя бывает секс. Что люди тебя хотят. В общем, шлюха равно нормальная девушка.
Наверное, я ошибаюсь. Очень сильно ошибаюсь.
– Эбби, никакая ты не шлюха, – убедительно заявляю я. – Кто она вообще такая, эта девка? Сучка.
– Да знаю, знаю. Бред.
– У Оливии был секс. У Кэсси тоже, причем какой хочешь. С тобой все в порядке. И, между прочим, никого, кроме тебя, это не касается.
– Да, ты права.
– Ну так рассказывай, – прошу я. – С самого начала. Как это произошло?
– Ладно. – Я слышу шорох и представляю, как она садится на кровати. – Мы были на концерте. На Weepies – расскажи Кэсси, кстати. Ну так вот, потом мы двинули домой к Саймону, смотрели ящик, и Нику написала мама.
– Э-э-э, пока я что-то не врубаюсь, как дело дошло до секса.
– Ха. В общем, мама сказала ему, что ее вызвали на работу в больницу.
– А-а-а.
Снова меняется голос – Эбби расплывается в улыбке.
– Вот-вот. Тогда мы ушли…
– Вы с Ником остались наедине… – говорю я. – И?..
– И – да!
– Отлично сработано.
– Спасибо. – Она радостно зевает. – А что у тебя?
– Переспала ли я с кем-то вчера?
– Нет! Хотя… Переспала?
Если бы Эбби была рядом, я бы испепелила ее взглядом. Должно быть, она это понимает.
– А как же, – ехидничаю я. – Ты же меня знаешь.
– Молли! Я хочу быть в курсе, что там у тебя происходит. Как там этот мальчик с баками?
– С подготовки к тестам?
– Ага!
Влюбленность номер двадцать пять: Подготовительный Куинн. На самом деле мы даже ни разу не разговаривали, но я на восемьдесят процентов уверена, что его зовут Куинн. Однажды после теста по математике у нас произошел потенциально значимый зрительный контакт.
– Без
