— Неужели дошли, а?
Демкин с гудом выбил из себя дыхание и прохрипел:
— Дошли.
Хотя в то, что они дошли, находятся на своей земле, где в них никто не будет стрелять, он не верил, как еще не верил и в то, что они целы и у них появились шансы на жизнь.
Днем открыли гроб с телом Каппеля. Генерал лежал в грубо сколоченном ящике какой-то усохший, вымерзший, с горестно сжатыми губами.
На лбу у него плотным белым инеем мерцала изморозь. Войцеховский постоял несколько минут у гроба, потом повернулся и, пошатываясь устало, согбенной походкой двинулся прочь. Губы у него шевелились безголосо, в глазах застыла обида — до слез, до крика было жаль, что Каппель не дошел до Мысовской. Они дошли, а Каппель не дошел... Войцеховский прижал ко рту руку в меховой перчатке, плечи у него дрожали.
К генералу приблизился Вырыпаев, козырнул:
— Ваше высокопревосходительство, где будем хоронить Владимира Оскаровича?
Войцеховский долго молчал — не мог справиться с собой.
— Я считаю — в Чите. А вы что скажете, Василий Осипович?
— Я тоже считаю, что в Чите. — Сощурив глаза, Вырыпаев оглядел широкие приземистые избы Мысовской, хотел было добавить, что если белые останутся в Чите, то лучшей могилы для Каппеля не найти, но как быть, если белые в Чите не задержатся, потом подумал, что такой вопрос может оказаться оскорбительным для Войцеховского, и промолчал.
Невдалеке, за утонувшими в сугробах домами послышался звон колокольчиков. На несколько мгновений звон умолк, потом возник вновь. Из-за домов вылетела лихая тройка, расцвеченная лентами.
Впереди с вожжами в руках сидел удалой парень в забайкальской казачьей форме с желтыми лампасами и погонами, на которых металлом были вышиты две буквы «АС», что означало «Атаман Семенов», сзади красовалась молодая пара: черноглазая гуранка со смуглым лицом и юный офицерик с погонами подпрапорщика — редкое звание, которое дают только в условиях фронта. Они решили соединить свои жизни в это непростое время.
И такой красотой, бесшабашностью, чем-то непобедимым веяло от этой пары, что сгорбленный Вырыпаев невольно выпрямился, ствердил губы.
Офицерик, увидев генерала, приподнялся и четко, как на параде, козырнул. Войцеховский ответил. Следом ответил Вырыпаев. Смерть смертью, печали печалями, а жизнь жизнью... Жизнь брала свое.
— Когда начнем движение в Читу, Сергей Николаевич? — спросил Вырыпаев.
— Чем раньше — тем лучше... В Мысовской нет условий для отдыха солдат. А в Чите нас ждут хорошие теплые казармы.
Гроб, в котором лежал генерал Каппель, вместе с санями затащили в сарай, закрыли на замок.
Чистый зеленый лед Байкала перечеркнула длинная темная полоса — это была топанина, оставленная человеческими ногами, след страданий. Вырыпаев вышел на берег, тронул лед носком катанка, подумал, что в той точке, где темная полоса наползает на землю, надо поставить деревянный крест. В память о тех, кто не дошел...
И это надо сделать в ближайшее время. Внутри у него возникла боль, надавила на ключицы, сердце забилось громко, отозвалось в ушах тревожным звоном. Вырыпаев приложил к глазам платок, промокнул влагу, прошептал смято, почти беззвучно, гася в себе боль:
— Эх, Владимир Оскарович, Владимир Оскарович...
Он знал: сколько ни будет гасить в себе боль, она все равно не пройдет. Сколько будет жить Вырыпаев, столько в нем будет жить и эта боль.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ДЕНЬ АНГЕЛА
Похоронили Каппеля в Чите. Атаман Семенов — Верховный правитель России, этот почетный титул Колчак отписал ему — встал на колени перед артиллерийским лафетом, на котором покоился гроб, понурил голову.
Когда атаман покинул Читу — сдержать красные части он не сумел, то каппелевцы не захотели оставлять прах своего командира в городе, понимая, что красные сровняют могилу с землей, — выкопали гроб и увезли его с собой в Китай.
Там Каппеля похоронили вновь — в Харбине, где осел основной костяк нашей дальневосточной эмиграции, — в ограде военной церкви Иверской Божьей Матери, около алтарной части. На могилу поставили большой крест из черного полированного мрамора. У подножия креста был положен кованый терновый венец, надпись, сделанная на могиле, была короткой, как и сама жизнь Каппеля: «Генерального штаба генерал-лейтенант Владимир Оскарович Каппель».
В 1945 году Китай был освобожден советскими войсками от японцев, на могилу Каппеля специально приехал с большим букетом цветов маршал Мерецков — отдать должное памяти талантливого генерала. А через десять лет, в 1955 году, крест, установленный на могиле Каппеля, был снесен по требованию советского консула.
Что стало с детьми генерала — неизвестно. Последнее место их пребывания отмечено в Иркутске, они жили вместе с дедом в старом купеческом доме. Скорее всего — ушли в Китай. Ольга Сергеевна так и не нашлась, следы ее потерялись, наверняка она была расстреляна.
Полковник Вырыпаев благополучно дожил до старости, о Каппеле написал книгу воспоминаний. Книгу эту достать мне не удалось, зато в руки мои, благодаря сотруднице Ленинки — главной российской библиотеки — Елены Борисовны Горбуновой, попала другая книга, изданная «Русским Домом в Мельбурне» в 1967 году. Это книга рассказов тех, кто знал Каппеля. Думаю, другой такой книги в России нет. И вообще, материалов о Каппеле очень мало. Даже те сведения, которые находятся в Интернете, ничего не дали: они оказались противоречивыми, подчас неверными, спорящими друг с другом, ориентироваться на них — значит, заранее обречь себя на ложь.
Книга, с которой мне помогла познакомиться Е.Б. Горбунова, раньше находилась в библиотеке Министерства обороны (судя по штампу, стоящему на титульном листе), в тамошнем спецхране, в послеперестроечный период была передана в Ленинку. Самое интересное — на первой странице книги, в нижнем правом углу, выведено карандашом «Баратовъ». Скорее всего, книга эта принадлежала семейству Баратова, генерала, очень успешно командовавшего в годы Первой мировой войны русскими войсками в Персии. Это к нему в свое время направлялся Колчак, чтобы воевать с немцами, но вместо Персии он по воле англичан очутился в Китае, откуда уже и был переправлен в Россию.
Чем ценна оказалась эта книга? В ней не было никакого вранья — лишь факты, факты и факты, голая, как говорится, правда, и ничего, кроме правды. Мне только оставалось документальные сведения, почерпнутые из этой книги, облачить в соответствующую словесную форму.
Могилы у генерала Каппеля, благодаря стараниям наших современников, нет, но те, кто знает это имя (соратников по Ледовому Сибирскому походу в живых уже не осталось никого, последнее деды, такие как Насморков, Бойченко и Демкин, давно умерли), двадцать восьмого июля каждого года поминают воина Владимира... Двадцать восьмое июля — это день ангела Владимира Каппеля.
Сейчас, по прошествии многих десятков лет, очень важно, чтобы люди, оказавшиеся втянутыми в чудовищную Гражданскую войну, были одинаково признаны Родиной. Не они виноваты в этой бойне — виноваты политики, имена которых не хочу называть, они без всяких напоминаний известны всем. Те же, кто дрался на фронтах Гражданской — обычные солдаты (даже в генеральских чинах), совсем не виноваты в том, что по России вначале двадцатого века прокатилась такая лютая война.
Ни одна из стран не видела такой чудовищной, такой разрушительной войны — и слава Богу. А солдаты — что с одной стороны, что со стороны другой — преследовали благую цель: они хотели, чтобы Россия была лучше, чтобы народу жилось легче. Только ничего из этого не получилось. А люди погибли...
Гражданская война вырубила цвет нашей нации. Самых достойных. Те, кто по счастливой случайности не попал в эту молотилку, через несколько лет эмигрировали из России.
И последнее. Несколько лет назад казаки приехали на станцию Урей — бывший разъезд, где из румынского вагона-лазарета был вынесен мертвый Каппель, и установили там крест. В память о выдающемся генерале.
Валерий Дмитриевич Поволяев родился в 1940 году на Дальнем Востоке. Окончил художественный факультет Московского текстильного института и сценарный факультет ВГИКа. Автор пятидесяти с лишним книг, в том числе романов «Всему свое время», «Первый в списке на похищение», «Царский угодник», «Верховный правитель», «Атаман Семёнов» и сборников повестей и рассказов «Не убей меньшего брата», «Коррида в пятницу вечером», «Тихий ветер памяти», «Какого цвета звезды в Севилье», «Кто слышал крик аиста», «Лисица на пороге» и др.
Произведения Валерия Поволяева переведены на многие иностранные языки. Он является лауреатом нескольких литературных премий. Неоднократно бывал в различных горячих точках. В. Д. Поволяев — действительный член Русского географического общества, член-кореспондеит Международной академии информатизации .
