* * *
"Тридцатое марта. Классная работа", – вывела на доске мисс Лаффан. Затем она обернулась к ученикам и начала урок с проверки домашнего задания. Тони и Пипер так и не смогли ответить на вопрос, что такое метафора.
Фрэнк заметил, что после звонка два места по-прежнему пустуют. Одно принадлежало Эйприл, а другое – Мойре.
"Странно, почему их до сих пор нет?" – подумал мальчик.
Возможно, девочек задержал кто-нибудь из учителей, чтобы обсудить подготовку к очередному школьному концерту, потому что Эйприл Джоунз и Мойра Теркл всегда принимали участие в подобных мероприятиях.
– Разрешите? – поднял руку мальчик, чтобы ответить. Эйприл помогла ему разобраться в оборотах речи, и теперь он собирался не просто дать определение, но и привести множество собственных примеров.
А спустя пять минут в класс вошли две отсутствовавших ученицы, и на обеих не было лица.
– Что случилось, почему вы опаздываете? – заметила их появление учительница.
– Извините, мисс Лаффан, – пробормотала Мойра. – Сейчас на Эйприл чуть не упал молоток.
– Какой молоток? – не сразу поняла мисс Лаффан.
– Там на строительных лесах лежал молоток, – вступила в разговор дочь мистера Джоунза. – И когда мы возвращались с перемены, он сорвался вниз.
– Ещё бы чуть-чуть, и он ударил Эйприл по голове! – подтвердила слова спутницы испуганная отличница.
– Нужно сказать мистеру Тайеру, чтобы он немедленно принял меры безопасности! Во время моего отсутствия постарайтесь, пожалуйста, вести себя тихо! – мисс Лаффан быстрым шагом покинула класс и направилась в кабинет директора.
Но никто её не послушал, потому что ученики тут же подскочили со своих мест и окружили главных героинь опасной истории.
– С-с-страшно б-б-было? – спросил Тони Заика.
– Я ничего не успела понять, – призналась девочка.
– Представляю, что бы было, если бы этот молоток свалился чуть раньше, – покачал головой Пипер.
Фрэнк пробился сквозь толпу одноклассников и взял Эйприл за руку.
– Как ты? – почти шёпотом произнёс он.
– В порядке, – улыбнулась она ему.
* * *
– Я хотел тебя спросить… – задумчиво нарушил молчание Фрэнк, когда они с Эйприл сидели на берегу реки и вместе любовались солнечным пейзажем.
– Да? – повернула к нему голову девочка.
– Почему ты считаешь "Божественную комедию" Данте самой романтичной книгой? В ней даны такие жуткие описания ада, что даже в дрожь бросает!
– Ты прочитал её до конца?
– Почти. Последняя часть совсем неинтересная, – честно высказал своё мнение мальчик. – Я почти ничего не понял про рай. Какие-то небеса, какие-то сферы.
– В том-то и дело, что грандиозный замысел поэта раскрывается в самом конце, – пояснила Эйприл, а потом процитировала какую-то строчку на непонятном языке. – …l'amor che move il sole e l'altre stelle.
– Что это значит?
– …любовь, что движет солнце и светила. Последняя строка "Божественной комедии". Понимаешь?
– Не совсем.
– По замыслу Данте, весь мир существует, благодаря любви. Любовь – это тот грандиозный перводвигатель, который даёт жизнь Вселенной.
– Теперь, кажется, понял, – утвердительно кивнул Фрэнк.
– Наверное, никто, кроме Данте, не придавал любви такого космического размаха. Вот поэтому я и считаю его книгу самой романтичной.
Потом они сидели и молча наблюдали за угасающим солнцем. Фрэнк думал о том, как он счастлив, потому что Эйприл находится рядом с ним. А ещё он думал о том, что вся-вся-вся любовь на свете – это и есть великая сила, которая заставляет Вселенную неизменно двигаться вперёд.
