Абсолютно каждая линия, прорисованная кистью на этом полотне, заставляла сердце каждого члена семьи вздрогнуть в тот или иной момент. Погрузиться в ту среду, что была навеяна воображением Андрея, наверное, поэтому его сердце вздрагивало сильнее остальных, находящихся на кухне.
– Действительно, очень красивое местечко! Правда, жалко, что не хватило свободного места для домика, где можно было бы отдохнуть. – Прокомментировала Алёна.
– Ничего-ничего, – начал Андрей. – Ещё полгодика и наша корпорация встанет на ноги, меня может, повысят, и мы обязательно сможем позволить себе домик в подобном местечке! – улыбнулся он. – А сейчас я повешу эту «Сближающую пристань» в зал. Думаю, выйдет неплохо...
– «Сближающая пристань»? Но почему именно «Сближающая», пап? – поинтересовалась Акилина.
– А ты думаешь, я не заметил, что между тобой и мамой напряжённое общение?
Акилина замолчала, её серо-карие глаза разбегались в разные стороны от растерянности. Точно тоже чувство охватило и маму напротив.
– Но думаю, что всё решилось миром? – подмигнул он.
Андрей развернул рамку оборотной стороной. В правом верхнем углу, красивым почерком, было подписано чёрной пастой авторучки:
«Моим любимым девочкам: дочурке Акиль и жене Алёне!»
2
Давай договоримся
Ноябрь-месяц разменял ещё один день. В субботу ранним утром, Акилина лежала в своей постели, её уши были заняты накладными наушниками, перевязанными жёлтой изолентой.
Дверь её комнаты была закрыта, но даже сквозь громкие басы было слышно, как что-то в соседней комнате шумит.
Девушка сняла наушники и положила их вместе с плеером под кровать.
– Ма-а-а-ам, па-а-ап, что вы там делаете? – окликнула родителей она.
Шум резко прекратился, спустя пару секунд дверь открыла мама.
– Доброе утро, дочь. Мы просто решили собраться пораньше, чтобы не опоздать на свой рейс. – Ответила Алёна.
– Может вам помочь?
– Нет, мы уже все собрали, и через несколько часов выезжаем до автовокзала. Скоро вызовем такси.
– Мам, вы может быть, всё-таки передумаете?
– По-моему, мы всё вчера решили, не будь такой эгоисткой, тебе не идёт подобное амплуа. К тому же, мы с папой давно мечтали куда-нибудь съездить, ты же знаешь, что мы бы взяли тебя, но…
– Ну и пожалуйста, не больно-то и хотелось! – возмутилась Акилина, отвернувшись к стене и накрывшись одеялом.
– Не переживай, все будет хорошо, мы тебе будем звонить по Skype. Ты даже не заметишь, как пронесутся эти дни
Алёна подошла к кровати и присев на край, обняла дочь, в надежде успокоить.
– Не заметишь, как же… – пробубнила себе под нос Акилина.
Дверь комнаты снова распахнулась, в проёме показался Андрей.
– Девчонки, пошлите-ка, посидим на дорогу и попьем чаю, – позвал он.
– Я смотрю, Дюничка ты уже собрал все вещи?
– Да, чтоб потом второпях ничего не забыть, да и тебе меньше мороки. Идёмте уже за стол, у меня для вас подарочек.
– Хорошо, хорошо, любимый. Мы уже идем, – повторила Алёна.
Дверь комнаты снова закрылась, а мать с дочкой остались наедине.
– Мама, подкати коляску.
– Хорошо…
Опираясь локтями о подлокотники коляски, Акилина села, нарядилась в домашнюю одежду: бирюзовые шорты и жёлтую маячку с неглубоким вырезом; на лицевой стороне был изображён череп с окровавленным язычком, очень длинным и страшным.
Алёна, взялась за ручки коляски, и повезла дочурку на кухню, где отец их уже заждался.
– Смотри, что папа для нас купил.
– То-о-о-ртик… – воскликнула довольная девушка.
– Садитесь за стол девочки, сейчас я за вами поухаживаю! – сказал Андрей.
– Любимый, это так мило с твоей стороны, – улыбнулась Алёна.
Подобно маме, Акиль поддержала улыбкой отца.
На этикетке десерта был изображён персонаж в форме капельки по имени Шокки. Он был одет в мармеладные шорты, походившие больше на апельсиновую корку. Левая его шоколадная рука была с оттопыренным вверх большим пальцем, показывала жест под названием: класс. Обувь на тонких, аппетитных ножках была вылита из синей начинки, от которой слюнки так и просились выбраться наружу, стекая в уголках губ.
Покрытые, стекающей по краям, шоколадной глазурью коржи были поделены между каждым членом семьи. Чуть больше половины торта «Мистер Шокки» отправилось в холодильник.
Алёне попался кусочек торта с наполовину разрезанной розочкой из красно – розового крема. Её дочери вторая половина кондитерского рисунка. Андрею же достался покрытый тёмным шоколадом корж.
– Сегодня «Шокки» выдался на славу! – отметила Акилина, облизав правый уголок рта, измазанный в глазури.
– Согласен, – поддержал дочку Андрей. – Очень вкусно!
– Спасибо, Дюничка, что угостил нас вкусняшкой. – улыбнулась и поблагодарила мужа Алёна. – У тебя глазурь осталась на губах, – она потянулась, и нежно поцеловала мужа.
– Не за что мои дорогие, за такие поцелуи я могу хоть каждый день печь вам торты! – заявил Андрей.
– Ага, пап, но тебе не кажется, что мы разоримся, на таких вкусных тортах?
– Ради поцелуев твоей мамы, я готов пойти и на это.
– Перестань, Андрюш... – Алёна покраснела от смущения.
Андрей посмотрел на наручные часы, оставшиеся на память со службы на морском флоте. Как раз там-то он – капитан первого ранга Сафронов, и научился готовить такие вот прелести как «Шокки», заглядывая на кухню судна в свободное от своих основных обязанностей время. Первое время просто наблюдал за работой кока, чуть позже лично обратился к нему с просьбой научить.
Сегодня он зашёл в кондитерскую лавку и купил этот торт специально, чтобы узнать состав, входящий в десерт и готовить самостоятельно.
– Итак, девочки, всё это хорошо, но всё хорошее когда-то должно закончиться…
Андрей убрал за собой и за женой пустые кружки; прошёл в зал и выкатил в коридор два чемодана на колесиках: чёрный, испещрённый серыми линиями, эллипсами и квадратами, а также тёмно-алый с надписью и номером корпорации, где он работал:
«Тинки Pictures», звоните в любое время: 5-68-51».
– Доченька, пока нас не будет, старайся быть на связи и держи мобильник рядом с собой, хорошо? – попросила Алёна.
– Мам, я уже не маленькая, хватит меня поучать!
Алёна встала из-за стола, последовала в коридор за одеждой, где Андрей уже был почти полностью собран.
«Шеви» зелёного цвета от компании «Автоэкспресс», уже ожидала внизу.
Акилина поехала вслед за мамой.
– Всё дорогая, нам пора, и пожалуйста, будь повежливее с Кириллом.
– Я сама разберусь, хватит, я сказала! – огрызнулась девушка.
– Помни, что мы тебя очень любим, и будем скучать. Пока дорогая!
Отец и мама потянулись к девушке, поцеловали её в обе щёки. Губы Алёны оставили на левой щеке дочурки отпечаток от золотистой помады, пахло от неё мёдом или чем-то вроде этого.
Проводив родителей, Акилина в полном одиночестве, вернулась на кухню, допила чай и поставила кролика к остальной немытой посуде в раковине.
«Скучно, мрачно всё как-то…»,– подумала про себя девушка и поехала включить музыку на центре, чтобы хоть как-то смыть эту промозглую толику тоски, она включила грустную, душераздирающую песню группы «Bring Me the Horizon» – Deathbeds.*
Она решила принять ванну, занавесившись шторкой, где семейство медведей стояли почти у обрыва горной реки в ожидании нереста.
Приняв тёплую ванну, расчесав тёмно-русые волосы, шатенка забрала их в хвостик светло-синей резинкой. Одним словом - навела марафет.
Не успела девушка до конца одеть маячку с черепом, как в дверь позвонили.
«Наверняка, предки что-то забыли опять и развернули машину обратно», – подумала Акилина. Она до конца одела маечку и парой-тройкой ловких движений развернулась назад, взяла пульт со стиральной машинки и отключила центр, стоящий на книжной полке, в её комнате.
На пороге, перед девушкой предстал высокий блондин, точно похожий на солиста из её любимой рок-группы – «Нервы», Женю Мильковского.** В треклисте её плеера были абсолютно все их альбомы.
Парень был одет в кожаную тёмную куртку. По откинутому назад капюшону можно было увидеть, что на изнанке она была обита мехом пепельного оттенка. На голову была водружена ярко – салатовая шапка, согнутая сзади немного внутрь; на её лицевой стороне красовалась, словно модель на подиуме, представляющая новую коллекцию от «Кавалли»– короткая надпись, вышитая белыми нитями: «GG».
– Мобильник... Ну да, конечно, если бы родители забыли что-то, то обязательно позвонили мне... – произнесла вслух девушка.
