Завеса таинственности чуть приоткрылась: мой собеседник, по-видимому, был военным разведчиком царской армии. Я перешел на русский язык:
— Тогда не будем тратить время на игру в прятки. Продолжайте… Я вас слушаю…
Незнакомец достал из кармана изящный золотой портсигар и предложил мне закурить. Я из предосторожности отказался. Мой собеседник закурил, сильно затянулся несколько раз и, глядя куда-то вдаль, тихо продолжал:
— Я — полковник Арсланбеков. Мой прадед был беком в Дагестане. Русские увезли его в Петербург как заложника. Всю жизнь он провел там, служил в русской армии. Все его потомки стали петербуржцами. Мой отец, видный чиновник министерства иностранных дел, референт по восточным делам, скончался перед самой войной, в конце тринадцатого года. Я всю жизнь служу в военной разведке. Около семи лет находился в Индии, три года проработал в Тегеране. Последние годы был в Ташкенте. А сейчас, как вы сами видите, еду из Акчи в Мазари-Шериф. Вот, господин полковник, вся моя биография.
— Оказывается, не очень обширная!
— Да, всего десяток фраз.
Я знал Арсланбекова по данным нашей разведки. Все, что он рассказал о своей семье, о себе, соответствовало истине. Он слыл способным военным разведчиком, специалистом по Индии. Но откуда же он меня знает? До сих пор мы с ним нигде не встречались.
Дальнейшее объяснение пришлось отложить. Показались развалины Балха. Арсланбеков спросил по-прежнему непринужденно:
— Вы, господин полковник, знакомы с прошлым Балха?
— Нет.
— О! У этих руин богатая история. Когда-то Балх называли «матерью городов». Он был столицей древней Бактрии, а затем столицей государства Балх. По свидетельству историков, город разрушали двадцать четыре раза. Еще в двенадцатом веке в этих местах жизнь била ключом. В семь ворот города входили и выходили сотни караванов. Здесь было более тысячи мечетей и медресе, жили знаменитые ученые и поэты. Когда в Европе еще не знали, что такое больница, здесь были специально оборудованные помещения для больных. А теперь взгляните!
Я мысленно улыбнулся: «Когда в Европе еще не знали, что такое больница…» Глупец! Затем последуют слова о «древней истории Азии», о «богатой культуре азиатов». Будут помянуты астрономия Аль-Бируни, медицина Ибн-Сины, поэзия Фирдоуси. Как будто в этом — оправдание сегодняшнего духовного убожества, глубокого невежества азиатов! Для меня все эти рассказы — как панихида по покойнику. Но мне не хотелось с первых же минут возражать полковнику, и я ответил, вторя его восторженному тону:
— Да, много тайн скрывает в своих недрах седая история Азии!
Полковник охотно откликнулся:
— Золотые слова, господин полковник!
Мы остановились в самом центре остатков древнего города, под старой чинарой, раскинувшей свою тень на огромное пространство. Узбеки распахали окрестные земли, прославленные в истории. Их жилища с куполообразными кровлями, похожие на часовни, были раскиданы повсюду.
Арсланбеков указал на большой холм с усеченной верхушкой.
— Вот здесь, на месте этого холма, стояла большая мечеть. Вокруг нее располагался базар с десятками караван-сараев, — проговорил он с гордостью, как будто открыл какую-то большую тайну.
Откуда-то прибежали узбеки. Принесли найденные среди развалин древние монеты, какую-то старую утварь. Все это они старались всучить нам, отталкивая друг друга, чтобы перехватить покупателя. Я еще в прошлый приезд приобрел кое-что на память, поэтому велел разостлать кошму подальше от базара, под большим тутовым деревом, и лег. Вскоре пришел Арсланбеков и попросил разрешения пристроиться рядом.
— Нет существа более жестокого, чем человек. Сам создает, сам и уничтожает, — проговорил он, явно пытаясь возобновить начатый разговор.
Я промолчал. Затем строго спросил своего собеседника:
— Куда вы направляетесь, господин полковник?
Арсланбеков уловил холодность в моем голосе. Некоторое время он курил, опустив голову. Затем медленно снял с головы белую чалму, вытащил оттуда маленький конвертик и протянул мне:
— Сначала прочтите вот это письмо. Потом я постараюсь ответить на ваш вопрос.
Я взял письмо. Оно было написано рукой генерала Маллесона и содержало всего несколько фраз: «Дорогой Чарлз! От тебя нет никаких вестей. Что случилось? Беспокоимся. Остальное расскажет мистер Бек. Твой…»
Полковник для меня был хорошей находкой. Помимо того, что он отлично знал Туркестан, он был еще и старым разведчиком.
По этому случаю пришлось открыть флягу с коньяком.
Я наполнил рюмки и обратился к полковнику, теперь уже дружески:
— Значит, вы встретились с генералом?
— Да, я дважды встречался с ним. Генерал принял меня очень любезно и с большим пониманием отнесся к нашим просьбам. Говоря «нашим», я имею в виду «Туркестанскую военную организацию». О существовании ее вы, конечно, знаете. Я — член главного штаба организации. Основная моя задача — установление контакта с иностранными миссиями и разведками, получение необходимой помощи. Вы прекрасно понимаете, что в современных условиях существует лишь одна сила, способная спасти человечество от катастрофы. Это — военная сила. Только она сможет направить жизнь в нормальную колею. Пример — Асхабад: свернувшее было в сторону колесо истории опять пошло нормальным путем. Создалась благоприятная обстановка для борьбы с большевизмом. Но если бы не ваши и не представители нашей организации, положение, возможно, снова ухудшилось бы. Я был на одном из первых заседаний Закаспийского правительства. Поверите ли, они чуть не передрались из-за министерских портфелей. Граф Дорер говорит: «Иностранные дела поручите мне». А Дохов говорит: «Нет, министром иностранных дел буду я». Знаете, что сделал Ораз-сердар? Он заявил: «Или вы назначите меня главнокомандующим, или я стану им сам». Фунтиков не посмел возразить. И требование сердара приняли. Приняли из страха. Вы его знаете?
— Нет.
— Я знаю очень хорошо. В военном деле сущий профан! И другие не лучше. Я сказал Фунтикову: «Пока вы будете делить министерские посты, как бы большевики не сделали свое». Положение очень тяжелое. Правительство объявило всеобщую мобилизацию, а на призывные пункты никто не идет. Я обо всем рассказал генералу Маллесону. Я сказал ему: чтобы нормализовать обстановку, нужно как можно быстрее передать власть в руки нашей организации. Там у нас есть опытные военные, способные стать хозяевами положения.
— Что же ответил генерал?
— Генерал пока определенного ответа не дал.
Мы были осведомлены о деятельности «Туркестанской военной организации», возникшей в начале восемнадцатого года в Ташкенте. Естественно, организация была еще слаба, не оказывала должного влияния на положение на местах. Однако сейчас в условиях Туркестана это была наиболее перспективная организация. Поэтому мы придавали ей особое значение, поддерживали всеми возможными способами.
Я продолжал спрашивать:
— Из Асхабада вы поехали прямо в Мешхед?
— Нет, в Баку, — спокойно продолжал Арсланбеков. — И прихватил представителя Закаспийского правительства. В Баку я бывал и раньше, в мае. Тогда власть там была в руках большевиков. Ваш политический агент Мак-Доннел рассказал мне, что встречался лично с Шаумяном, советовал ему пригласить английские войска, чтобы преградить дорогу туркам. Но Шаумян не согласился. «Мы защитим Баку от турок, но без вас, своими силами», — сказал он. А когда вопрос этот обсуждался на заседании Совета Народных Комиссаров, он сказал: «Чем англичане лучше турок?» Между сторонниками Шаумяна с одной стороны и меньшевиками и эсерами с другой произошел острый конфликт. Мусаватисты тоже выступили против Шаумяна. Мак-Доннел говорил мне, что Ленин дал строгое указание Шаумяну — не пускать англичан в Баку. Когда мы приехали на этот раз, положение уже нормализовалось. Мы встретились с генералом Денстервиллом, просили его послать в Красноводск английские войска, а Асхабаду помочь деньгами и оружием. Генерал обещал в ближайшие дни направить в Красноводск солдат. Но насчет денег и оружия посоветовал обратиться в Мешхед, к генералу Маллесону. Вот почему я через Асхабад направился прямо в Мешхед.
Со стороны развалин показался князь Дубровинский. Он видел, что мы уединились не случайно, заняты серьезным разговором. Несмотря на это, решительно подошел и протянул руку Арсланбекову:
— Здравствуйте, господин полковник!
Арсланбеков удивленно посмотрел на князя, видимо не узнавая его.
Дубровинский продолжал с улыбкой:
— Не узнали?
— Нет.
— Когда вы в прошлом году приезжали в Кушку, кто вас обчистил в доме полковника Ермакова? Помните карточную игру?
— Постойте, постойте! — Полковник поднялся на ноги, внимательно посмотрел в голубые глаза, глядевшие из-под большой чалмы. — Князь, это вы?
