Село выглядело достаточно живописным - изгороди и плетни в большинстве своем были выровнены как по веревочке, на многих красовались расписные глиняные горшки и старые лапти, чтобы отвадить беду от дома. На крышах лежала свежая, совсем недавно перебранная и обновленная солома. Избы стояли вразнобой и на большом расстоянии друг от друга, из-за чего создавалось впечатление, что село было очень крупным по своим размерам.
Вороной жеребец неторопливо шагал по улице, вдоль которой и выстроилось большинство домов. Во дворах играли дети, они бегали и гоняли плеточками деревянные кубари по траве, галдя, как стая сорок. В широких бадьях женщины стирали белье, взбивая руками мыльную пену. У одного дома две юные девушки щипали кур - белые и коричневые перья взлетали в воздух и оседали на волосах селянок, укрывая их мягким облаком. То ли из-за удушающего летнего зноя, то ли из-за того, что уже стояла пора уборки урожая, но село не показалось Ашу многолюдным.
На профессора не особенно обращали внимание: он заметил только несколько любопытных взглядов, которые на него в основном бросали скучавшие от безделья старики и старухи, сидевшие в ряд на лавочках у ворот. Улица вскоре расширилась и вывела Ашарха к небольшому открытому пространству, которое, судя по всему, являлось сельской площадью. Посередине нее высился большой неохватный дуб, широко распростерший свои ветки во все стороны. Его узловатые корни давно поднялись из земли, и местные мужички использовали их вместо лавок. Под тенистой кроной дуба располагался общий колодец, накрытый крепкой покатой крышей. У него дородные селянки с коромыслами наперевес сплетничали, громко и пронзительно смеясь.
Аш спешился и решил вести коня дальше на поводу. Когда он поравнялся с колодцем, то любопытные женщины с ведрами стали на него оглядываться и понемногу перешептываться.
- Где дом старосты? - негромко окликнул их профессор, решив не тратить время на поиски.
Одна немолодая селянка, с интересом вглядываясь в лицо мужчины, скрытое капюшоном плаща, все же смилостивилась над ним через мгновение и молча указала пальцем в сторону большого добротного дома на краю площади. Коротко кивнув в знак благодарности, Ашарх повел коня в нужном направлении, чувствуя спиной внимательные взгляды сплетниц.
С другой стороны массивного дуба располагалось несколько столов с лавками, где в тени укрывались от зноя поседевшие старухи. Перед некоторыми на столах, оборудованных под торговые прилавки, были разложены продукты на продажу: большие гусиные яйца, семечки подсолнуха и туески с ягодами, набранными в лесу. Едва завидев профессора, несколько пожилых женщин сразу же начали наперебой звать его к своим столам:
- Эфенди путник! Купи чего-нить!
- Картопля полквика за пятерик!
Ашарх скорее прошел мимо, здраво рассудив, что пока он не получит деньги, не стоило даже прицениваться к еде. Вслед ему понеслись приглушенные проклятья и недовольные бормотания. Из-под одного из столов вылезла мелкая бродячая собака, которая, высунув язык из пасти, бодро побежала следом за чужаком, решив, видимо, проводить его. Профессор не возражал, а вот конь отреагировал с опаской на рыжий тявкающий комок, вьющийся у его копыт.
Дом старосты почти не отличался от соседних изб - такой же крепкий, одноэтажный и с потемневшим от времени коньком на крыше. Со всех сторон его окружал разросшийся огород и маленькие пристройки - сараи и хлев для мелкого скота. По плетню вился горох с крупными листьями. Рядом со входной дверью стояла низкая вбитая в землю лавочка, но на ней никого не было, да и на самом дворе профессор тоже не разглядел ни одной живой души.
Привязав жеребца к столбу деревянной ограды и сняв с седла котомку с отрубленной головой твари, Аш нерешительно двинулся по тропе к дому. Рыжая собака, выполнив свой долг, гордо задрала хвост и убежала обратно в тень дуба.
Не успел преподаватель даже подняться на крыльцо, как входная дверь распахнулась, и Ашарх почти нос к носу столкнулся с высокой худосочной женщиной, несшей в руках бадью с помоями.
- А?..
Замерев на месте от неожиданности, селянка во все глаза уставилась на мужчину, а после сразу же перевела свой взгляд на окровавленную котомку в руках незнакомца.
- Благослови вас Залмар, - приветственно бросил профессор и вежливо уступил дорогу, позволяя женщине сойти с крыльца. - Мне сказали, что здесь я могу найти старосту.
- Ага. В доме он, у печи, - ответила селянка, мотнув головой в сторону избы, и скорее понесла свою ношу на задний двор, откуда доносилось приглушенное хрюканье свиней, ждавших еды. До последнего она оглядывалась на незваного гостя и его окровавленную поклажу.
Ашарх толкнул тяжелую просевшую дверь, пересек просторные сени и оказался в главной комнате дома. В воздухе витал приятный аромат свежеприготовленной каши, из-за чего желудок голодного профессора мгновенно сжался, а во рту появилась тягучая слюна. Помещение казалось очень темным из-за низкого потолка и облюбовавшей целый угол пузатой печки, покрытой несколькими слоями белоснежной известки. Все остальное свободное место занимал единственный стол и широкие лавки, стоявшие вдоль стен. Под потолком висели старые ссохшиеся веники луговых трав и связки чеснока, а по углам подрагивала от любого потока воздуха почти прозрачная паутина.
- Это кого там Залмар принес? - послышался чей-то голос со стороны печи, и через мгновение Аш увидел щуплого немолодого мужчину с рыбьими карими глазами навыкате и с длинной угольно-черной бородой, в которой уже виднелись редкие седые волоски. На голове селянина красовался мягкий войлочный колпак, а через плечо была переброшена толстая коса цвета воронова крыла.
Староста поднялся с лавки у печи, где он чинил с помощью лыка изношенные лапти. Отряхнув с выгоревшей на солнце красноватой рубахи мусор, мужчина прищурился и с головы до ног оглядел гостя, стоявшего на пороге.
- Хорошего дня, эфенди. Вы староста? - спросил Ашарх и плечом сдернул с себя капюшон плаща.
- Известное дело я. А вы кто будете?
Неторопливо обогнув стол, староста приблизился к профессору и подслеповато присмотрелся к его лицу. Черные густые брови нахмурились, а на лбу появились глубокие морщины. На носу селянина сидела крупная волосатая бородавка, невольно притягивавшая взгляд, и первые мгновения незваный гость никак не мог перестать на нее смотреть.
