— Не таким же образом.
— Ответь мне на вопрос: почему рушились общественные системы, империи, казавшиеся незыблемыми? С одной стороны — наступала стагнация власти, она жирела, пыталась удержаться любым путем. На каком-то этапе ее никто не тревожил, она успокаивалась, начинала пропагандировать принципы «ожирения» среди других, среди всей людской массы. И потомки бывших героев превращались в стадо боровов. И есть другая сторона: в любом обществе неизбежно появление паразитов, которые вгрызаются зубищами в его основы. Чем больше боровов, тем паразиты сильнее. Я решала обе задачи: паразиты подыхали, а боровы, вынужденные вертеться, чтобы поймать меня, худели.
— Так вот почему ты засмеялась, когда я сказал, что Корхов спрятал Валентину от возможной мести убийцы.
— Промахнулся Старый Лис! Впрочем, мужчины мыслят логическими схемами, потому мы их побеждаем. Разве у меня поднялась бы рука на беззащитную девочку? Она высказала предположения, причем, довольно точные. Но вы с ней так до конца и не осознали моих истинных глобальных идей.
— А Валерий?
— Тут все до банальности просто: он стал меня подозревать. Да! Необходимо было избавиться от него и его же выставить в качестве убийцы.
— Как ты заманила мужа на мельницу?
— Сказала ему, что газета участвует в поимке опасного преступника, возможно, того самого маньяка. Человек, который готов дать о нем информацию, потребовал крупную сумму. Мы договорились, что заплатим, принесем деньги в условленное место. «Сумку с деньгами» должен был доставить как раз Валерий. Я умоляла его нам помочь, поскольку довериться чужим мы не можем, а в редакции, после ухода Стогова, остался единственный мужчина — ты, но у тебя другое, не менее опасное задание. Когда, мол, информатор появится, следует схватить его, припереть к стенке, потребовать, чтобы он безо всяких условий назвал имя преступника, иначе его арестуют за вымогательство, за утаивание от полиции важных фактов. Валерий согласился. Либо хотел убедить себя, что никакая я не убийца, наоборот, стараюсь поймать маньяка, либо для него это было развлечением, средством от скуки. А дальше… ты все видел.
— Он не узнал тебя в темноте, попытался задержать. Ты его и…
— Да.
— Но как ты справлялась с сильными мужчинами, профессионалами?
— Не только Валерий жил на Востоке, обучался боевым искусствам и разным непривычным для европейца вещам. Я тоже. К тому же сыграл фактор внезапности… Знаешь, я ведь многое умею: воздействовать на людей, животных. Собака у Федоровской сначала залаяла, потом смолкла… А еще… Какая разница, что я еще могу делать!
Она резко поднялась, направилась к шкафу. Александр сжал в руках пистолет, он решил, что при малейшей опасности обязательно выстрелит. Однако Черкасова вернулась с обещанной бутылкой коньяка.
— Отступлю от своего правила, напьюсь! Выпьем, дорогой любовник, за успешное завершение дела.
— Оно не завершилось, — угрюмо произнес Горчаков.
— Тогда за окончание первого акта Великой Драмы, — она опрокинула рюмку. Александр пить отказался. С замиранием сердца он ожидал развязки.
— Что собираешься делать? Донести на меня? А дальше?.. Новый Либер продолжит шпионить в пользу Британии, Дрекслер — в пользу Рейха, Федоровская — Советов. Очередной Степанов разовьет преступную торговлю драгоценностями, со временем перейдет на наркотики. Ты этого хочешь? Чтобы наш остров спокойствия не устоял под натиском бешеных волн? Затонул? Стал бы придатком настоящих монстров-убийц?
«Она сумасшедшая!»
— Мне нужно время, чтобы собраться и уйти. Всего несколько минут. В отличие от других женщин, я долго не копаюсь. Возьму самое необходимое…
Она удалилась в свою комнату, оставив Александра мучиться и гадать: как ему поступить? Бежать в полицию? Обо всем рассказать Корхову? Надо это сделать, надо!
Однако он не в силах был не только куда-то бежать, но даже пальцем пошевелить. Он находился в полной прострации, его вдруг охватили безразличие и апатия ко всему.
Ночь жутких сюрпризов… Будь она неладна!
Черкасова вышла в дорожном костюме, с небольшим саквояжем в руках. Посмотрев на Горчакова, произнесла:
— Прощай, дорогой любовник. Искать меня не надо. Российская Империя слишком большая.
«Задержать ее! Навести пистолет, приказать остановиться!»
— Расскажу на прощание притчу. Взбунтовались у одного хозяина работники, подожгли его поместье, порубили скот. Было послано ему на подмогу войско, и один из солдат застрелил какого-то бунтаря. Солдата того судили, приговорили к длительному тюремному заключению.
И стали отныне солдаты бояться подавлять волнения. А бунтовщики вскоре вновь подняли мятеж. Но теперь уже прирезали хозяина и всю его семью.
Алевтина засмеялась, помахала на прощание рукой:
— Если все-таки решишь выстрелить, постарайся убить сразу. Не желаю мучиться.
Наваждение продолжалось. Женщина-призрак, кровавая вершительница судеб спокойно удалялась, а он… был даже рад этому. Мысленно просил: «Уходи скорее, уходи далеко-далеко!» Шаги становились тише и тише. Щелкнул замок, она открывала дверь.
А затем он услышал знакомый голос… Голос начальника полиции Корхова:
— Госпожа Черкасова, вы арестованы.
Александр хотел встретиться с Валентиной уже утром, спустя несколько часов после пережитого кошмара. Он буквально ворвался в дом Корхова, крепко обнял ее и, держа в объятиях, счастливо изрек:
— Теперь мы наконец будем счастливы!
Валентина глядела на него ласково, но не так, как обычно смотрит влюбленная, как женщина, съедаемая страстью. Скорее это был взгляд сестры. Она попросила Александра прийти завтра, еще лучше — послезавтра. Тогда он не придал должного значения ее словам. Тут еще Анатолий Михайлович вмешался:
— Идите и как следует отоспитесь.
— А дальше?
— Дадите показания в полиции и напишете обо всем, что произошло. Будет еще один забойный материал. Александр и правда проспал почти целый день. И снова сон оказался тревожным. Участники жутких событий не стремились отпускать на волю, кто-то смотрел на него с сочувствием, несчастный Валерий — с упреком («Я пострадал, в том числе, по твоей глупости!»), но самым тягостным был взгляд Алевтины:
— Теперь ты доволен?
Хорошо хоть карлик окончательно потерялся. Как же прав оказался Корхов!
На следующий день Александр всерьез задумался над словами Валентины. Сначала Анастасия Ивановна, теперь вот она… Только ли из-за сострадания к измученному, уставшему журналисту девушка дала ему такую большую временную фору?
В полиции он дал подробные показания, что произошло у мельницы и в доме Черкасовой.
Вернувшись к себе, начал все записывать. Да, из этого получится захватывающая вещь.
Вошла Лена, сказала, что звонят из крупного воронежского издательства «Святогор». Взяв трубку, Горчаков услышал предложение написать роман об оскольском убийце.
— Почему я?
— Вы талантливый автор и непосредственный участник событий. Насчет гонорара…
Сумма называлась довольно заманчивая. Однако Александр ответил:
— Я подумаю.
Конечно, он согласится. Но они должны были понять, что Александр Горчаков не лыком шит. В трубке сразу же послышались просьбы не связываться ни с каким другим издательством, через день в Старый Оскол приедет специальный представитель «Святогора» и они обо всем договорятся. А гонорар… он может быть пересмотрен в еще более приятную для автора сторону.
Александр почувствовал приближение светлой полосы. Он был уверен, что и с Валентиной все сладится. В назначенное время появился перед возлюбленной, поведал ей о звонке из Воронежа.
— Очень рада за тебя, — ответила Валентина.
Странное спокойствие тона настораживало и… пугало. Горчаков понял, что ей совсем не важен его успех. Почему? Ведь он надеется связать с ней свою жизнь!
Валентина не стала ходить вокруг да около. Сказала, что собирается стать невестой Христовой.
— Хочешь уйти в монастырь? — закричал пораженный Александр. — Но почему?
— Когда ты впервые привел меня в храм, я поняла: это моя жизнь, моя истина. Там мне суждено остаться, служить Ему, а значит служить людям. Тебе же благодарна за то, что именно ты открыл мне глаза.
— …И потерял.
— Почему ты считаешь, что потерял? Может, обрел меня, только в другом качестве.
— Валя, перед тобой открыты удивительные перспективы. Отныне сможешь жить не по указке сверху, а по велению сердца. Люби, твори, путешествуй по свету, изучай любые философские течения, взгляды. Неужели ты хочешь все это потерять? Остаться в замкнутом пространстве?
— Чтобы понять меня, вспомни бессмертную «Божественную комедию» Данте. Перед каждым три ипостаси: ад, чистилище и, наконец, рай. Я жила в аду, где тьма пыталась занять место Истины. Сейчас я в чистилище, и главная задача освободиться от прошлого. Но ведь и тут жизнь не идеальна. Если в качестве главной цели преобладает нажива, то, в конце концов, умрут нравственность, традиции, принципы справедливого управления. В Старом Осколе уже властвует казино, а осуществить возмездие пороку взялась его главная представительница.
