Ближе к вечеру на “Надежду” вернулся капитан. Вернулся в компании каких-то смурных типов в длинных черных плащах, закрывающих все тело. Судя по сияющей, как надраенный медяк, морде, был он чем-то очень и очень доволен.
— Вот, мастер Тималь, — едва поднявшись по сходням на борт закричал он, — еще пассажиры образовались. Знакомьтесь, это мастер Вамин, он…
— Мы с друзьями, — стоящий впереди, средних лет мужик, с коротким ежиком черных, как смоль, волос, указал себе за спину, — едем к моим родственникам в Альтрин.
Тима уставился на всю честную компанию, не понимая чего от него хотят. Пауза явно затягивалась, поэтому он сказал:
— Э-э-э, я есть рад за вас.
— Значит вы не возражаете, если мастер Вамин составит вам компанию? — поинтересовался капитан.
— Обещаю, от нас не будет проблем, — добавил с учтивой улыбкой вышеупомянутый господин.
— Э-э-э, да мне, как бы, все равно, — Тима до сих пор не понимал причем, вообще, тут он, — ваш же корабль, вам и решать.
— Вот и чудесно, — расплылся в улыбке капитан “Надежды”, — пойдемте, мастер Вамин, я покажу где вам разместиться.
Попаданец остался один, правда, ненадолго. Вскоре на палубу поднялся Ватар и устроился рядом, опершись на одну из мачт.
— Что за чужаки, знаешь? — без обиняков спросил он у попаданца.
— Попутчики наши, тоже в Альтрин едут. К родственникам каким-то.
— Угу, к родственникам, как же, — хмыкнул Тимин собеседник. — Они у тебя, случаем, ничего не выспрашивали?
— Да нет, — пожал плечами попаданец, — ничего такого. Интересовались только не против ли я, чтобы они с нами одним кораблем плыли. Я, правда, так и не понял причем тут я, но свое добро дал.
— Почему? Не углядел, чтоль, какие они мутные?
— Да что они нам сделать? — искренне удивился попаданец, — их всего шестеро. А у нас только людей аж четырнадцать. Не говоря уже о всяком другом. А то что мутные, так ты посмотри на рожу нашего капитана. По нему же явно виселица плачет. И кораблик у нас не простой. Так что не удивительно что и пассажиры у него мутные. Мы, вон, тоже такие. Скажешь нет?
— Не скажу, — согласился с доводами Тимы Ватар, — но все же неспокойно мне что-то, клянусь Книжником.
— Ну, раз неспокойно, то прикажи Риману назначить вахты. У него десять бесполезных, сейчас, лежебок. Пусть отрабатывать свою пайку. А что соседи наши, далеко от нас расположились-то?
— Далече, — согласно кивнул Сильвер, — среди матросни местной.
— Ну, так и в чем проблема тогда?
— Неспокойно у меня на душе, — повторил Ватар, — кабы беды не случилось.
— Ну, давай, тогда, выгоним их? — предложил Тима, — раз тебе неспокойно.
— Нельзя уже, — тяжело вздохнул Сильвер, — раз уж ты согласие свое дал, то теперь нельзя. Не поймут нас ни матросы, ни эти, пришлые.
— Да я то тут причем?! — не выдержав, вскрикнул попаданец.
— Морские традиции, — пожал плечами Ватар, — я в них слабо разбираюсь. Но, как думается мне, что по ним ты сейчас вроде как хозяин на корабле. Вот и интересовался капитан твоим мнением.
— Это потому, что я зафрахтовал корабль? — уточнил попаданец.
— Ага. Ты, вроде как, купил его на время. Потому-то к тебе на поклон и пошли новые пассажиры. Потому-то и капитан перед тобой козочкой скакал.
— Хрень какая-то, — покачал головой Тима, — а если я им прикажу что-нибудь эдакое? Не пошлет меня команда куда подальше?
— Пошлет, конечно, — ухмыльнулся Сильвер, — но вежливо. До поры до времени. Ладно, — отлепился он от мачты, — пойду-ка я вниз, проверю что да как там. Да и передам твое повеление Риману.
Тима никогда не был привередой, а долгие скитания по джунглям сделали его даже немного аскетом. Но, несмотря на это все, он пол ночи проворочался в своей, выкупленной за бешенные деньги, каюте. И ни теснота, ни адская вонь немытых тел и перегара, перешедшая к нему по наследству от предыдущих владельцев этого, с позволения сказать, помещения, были тому причиной.
Видимо, то давнее приключение на пиратском корабле повлияло на него значительно сильнее, чем он думал. Тиме казалось, что он просто спит и его вот-вот разбудит пинок кого-нибудь из матросни и его снова погонят драить ненавистную палубу.
Естественно, что отплытие Тима банально проспал. Но, если честно, ничуть этим фактом расстроен не был. Ему были чужды все эти сентиментальные проводы, от которых устаешь, зачастую, больше чем от самой поездки. Впрочем, все, кто мог бы его провожать в дорогу в этом мире, находились сейчас рядом, на корабле.
Едва Тима открыл дверь каморки (ну никак у него не поднимался язык назвать каютой это убожество), как ему по глазам резанул яркий солнечный свет. Пришлось немного постоять, привыкая.
Как глаза перестало нещадно резать, попаданец смог оглядеться. Позднее утро. На удивление безоблачное небо. Холодное, почти зимнее, солнце. И безбрежная, серо-стальная гладь моря.
Тима с наслаждением вдохнул свежий утренний бриз и, внезапно, осознал, что в чем-то понимает таких людей как Лон. Да, ему тогда было тяжело. Да, унизительно. Да, капитан сука хотел его поиметь. Но море-то тут причем?
— Э-э-э, господин, — вырвал попаданца из мечтательно-созерцательного состояния чей-то хриплый бас.
