— Что ж, спасибо, — прошептал он, когда напряжение спало. — Мадам.
Она вздохнула и заправила прядь волос за ухо, покусывая нижнюю губу, — жест, который Натаниэль нашел необычайно милым.
Ее глаза сузились, сосредотачиваясь на нем.
— Я хочу верить тебе, — она приложила ладонь ко лбу, словно пытаясь унять головную боль. — Видит Бог, мне нужно верить тебе.
Сердце Натаниэля сразу же смягчилось.
— Назови мне свое имя, тигриные глазки.
Возможно, если они будут знакомы, она начнет доверять ему.
— Джослин, — ответила она нехотя. — Меня зовут Джослин.
Натаниэль протянул руку.
— Очень приятно познакомиться с тобой, Джослин. Я Натаниэль Силивази. Моя семья владеет и управляет большей частью Лунной долины, включая коттеджи и горнолыжный курорт к востоку отсюда. Если ты будешь так любезна и позволишь мне увести тебя, я даю слово, что отпущу тебя, как только ты окажешься в безопасности.
— Ты на самом деле живешь здесь? — спросила она недоверчиво.
Натаниэль рассмеялся.
— Да. Я живу здесь, работаю и развлекаюсь. И я не думаю, что это хорошая идея для меня или моего бизнеса — ходить и вредить туристам. Ты так не считаешь?
Вдруг маленький огонек загорелся в ее глазах, и она немного расслабилась, осторожно протянув руку, чтобы пожать его ладонь.
— Приятно познакомиться, Натаниэль.
— Для меня это большая честь, Джослин.
Она приняла его рукопожатие, быстро кивнув головой, а затем поспешно отошла на несколько шагов.
Стараясь выглядеть спокойной, она сделала знак, что можно идти, и двинулась вперед.
Натаниэль без усилий следовал в шаге от нее.
— Ты сделала правильный выбор, Джослин. Это намного лучше, чем стрелять себе в голову, что скажешь?
На этот раз она посмотрела на него широко раскрытыми глазами и просто покачала головой.
Он усмехнулся себе под нос.
— Ты точно не собираешься навредить мне? — спросила она, ее голос звучал тревожно.
Натаниэль остановился и, легко положив руки на ее плечи, мягко развернул к себе лицом.
— Джослин, посмотри на меня.
Она импульсивно повиновалась.
— Я точно не собираюсь вредить тебе, — он выдержал ее взгляд, не мигая.
Джослин выдохнула.
— Хорошо, — ответ прозвучал шепотом. — Я собираюсь попробовать доверять тебе, — заговорила она, как только они снова пошли. — Просто не делай ничего. Я имею в виду, никаких резких движений или чего-то вроде.
Натаниэль кивнул и стал идти с черепашьей скоростью.
— Я буду идти очень медленно, — он начал отставать.
— Не так медленно, — отрезала Джослин. — Я действительно готова выбраться отсюда, — на этот раз она улыбнулась, широко и захватывающе.
Натаниэлю понравилось, как заискрились ее глаза, осветив изящные черты лица. Она была довольно привлекательной, когда расслаблялась. Он убрал руки в карманы куртки и легко пошел с ней в ногу, надеясь, что самое время подойти к более серьезному вопросу.
— Для начала ты так и не сказала мне, что здесь делала. Почему красивая женщина бродит ночью по темному лесу в одиночестве?
Джослин нахмурилась.
— Я не бродила. И на самом деле была тут весь день, — она начала заламывать руки. — Честно, я предпочла бы не говорить об этом сейчас, если ты не против или если хочешь, чтобы я оставалась в здравом уме, — она замолкла и прошептала. — Пожалуйста... не принуждай меня.
— Принуждать? — он изогнул бровь, встречаясь с ее взволнованным взглядом.
— Да, — ответила она. — Принуждать. Ну, знаешь, твоим взглядом... и голосом. Так, как ты заставил меня отвечать на вопросы ранее.
Натаниэль был поражен. Он перевел дыхание и более внимательно посмотрел на умную женщину. У нее были невероятные инстинкты. Даже больше того, в действительности оказалось, что она знает то, что не должна. Люди, как правило, не в состоянии понять, что их разум контролирует вампир.
— Я прошу прощения, — сказал он с уважением. — Я беспокоился о тебе. Из-за твоего... странного поведения... и всего остального. Мне просто нужна была информация. И нет, ты не должна отвечать, если не хочешь.
Натаниэль правда хотел понять, что произошло. Возможно, это даже необходимо. Но она была необычайно сильным человеком, и он не собирался идти в разрез с ее желанием, даже если должен был.
Некоторое время они шли в тишине, и затем Джослин неуверенно заговорила:
— Я не думаю, что будет наглостью попросить вернуть мой пистолет...
Натаниэль посмотрел на нее с опаской.
— Ты будешь стрелять в себя?
Она закатила глаза.
— Нет, если только ты не будешь делать никаких резких движений.
Он засмеялся.
— Ты будешь стрелять в меня.
— А это сработает?
— Нет.
Веселье растворилось в воздухе, тогда как вся краска отхлынула от лица женщины.
— Кто ты, Натаниэль? — спросила она. — Я имею в виду правду. Что ты за… существо?
Натаниэль нахмурился.
— Ты задаешь вопросы, на которые уже знаешь ответы.
Джослин побледнела.
Он вздохнул, желая, чтобы она не знала всего этого.
— Я тот, кто вернет тебе пистолет. И попросит по возможности не стрелять в меня.
Он подшучивал над ней, надеясь привести в чувство. Затем осторожно достал пистолет из-за пояса брюк сзади и вернул его ей, рукояткой вперед.
— Еще раз приношу свои извинения, я не хотел напугать тебя своим ответом. Возможно, я должен был солгать.
Джослин решительно покачала головой.
— Нет, это последнее, чего я хочу. Чтобы ты лгал мне, — она закусила нижнюю губу, жестикулируя руками. — Если ты говоришь мне правду о том, кто ты, возможно, не соврал, что отпустишь меня... да?
Ее длинные ресницы трепетали, пока она боролась с подступающими слезами.
— Правда, — сказал он мягко.
— Натаниэль?
— Правда!
Натаниэль все еще не мог понять, почему эта женщина полагала, что он вампир. Он точно не появлялся перед ней с кроваво-красными глазами или клыками. И даже если поразил ее, так легко обезоружив, то почему именно вампир? Черт, первым прийти в голову должен был супергерой, а не мифическое существо ночи.
И он знал, что не давал ей никаких оснований, чтобы бояться его лично, потому что точно не собирался причинять ей никакого вреда.
Странно бояться того, для чего нет повода.
Натаниэль нахмурился. Было бы облегчением вернуть ее в город и стереть воспоминания. Возможно, это уменьшило бы часть ее страданий. И чем скорее, тем лучше.
Он все еще хотел знать, что стало причиной такого сильного страха, но не собирался спрашивать или читать мысли без разрешения.
— Я говорю тебе правду, Джослин, — сказал он так убедительно, как только мог. — Обо всем.
Джослин потерла свое нижнее веко подушечками пальцев, немного смутившись.
— Обещаешь?
И тогда он замолчал, осторожно вспоминая все слова, которые до сих пор говорил, чтобы быть уверенным, что действительно полностью честен во всем.
— Да, я обещаю.
— И ты действительно не собираешься вредить мне?
— Я действительно не собираюсь вредить тебе.
— И ты меня отпустишь?
— Я тебя отпущу.
Она кивнула и пожала плечами, ее полные губы растянулись в улыбке, от которой перехватывало дыхание.
— Тогда я рассчитываю на это, просто чтоб ты знал.
— И у тебя есть все основания рассчитывать на это, — сказал он. — Просто чтоб ты знала.
Свои следующие слова Натаниэль выбирал с осторожностью:
— Ты ведь понимаешь, что я не могу позволить тебе... сохранить... те мысли, которые находятся у тебя в голове. Обо мне. О том, кем ты меня считаешь.
— О том, что я знаю, кто ты, — поправила она, смотря ему прямо в глаза, и замерла, очевидно, ожидая ответа.
Когда он не заговорил, она спросила:
— Что ты собираешься сделать?
Несмотря на ее непринужденный тон, глаза выдавали страх.
Он осторожно приподнял ее подбородок.
— Расслабься. Я не собираюсь делать тебе больно. Я уже пообещал это тебе.
Она кивнула и закрыла глаза.
— Ты все еще не ответил на мой вопрос.
— Это не сложно, — уверил ее Натаниэль, — я просто сотру твои воспоминания. Ты забудешь наш разговор и все, что произошло этой ночью.
Он сделал паузу, жалея, что не может предложить лучшего объяснения.
— Ты — чрезвычайно умная женщина, Джослин. Ты знаешь, что я не могу позволить тебе сохранить такую информацию. Но, пожалуйста, не бойся. Я обещаю, это не причинит боль.
— Для этого нужно пить кровь? — спросила она, широко распахнув глаза.
Натаниэль не смог сдержаться и засмеялся.
— Во имя всего мира, почему для стирания памяти нужно пить кровь? У тебя богатое воображение, верно?
Джослин нахмурилась.
— Я понимаю, что для тебя все это очень забавно, не так ли? Возможно, ты должен попытаться встать на мое место?
