А вот и старый сгоревший пирс, почему-то оставленный тут для «красоты». Новый находится неподалеку, пестря разноцветными аттракционами и киосками с мороженым.
— Том, смотри! — восторженно выкрикивает Билл. — Там американские горки на самом краю пирса! Мы туда пойдем?
— Обязательно, — улыбаюсь я, а про себя удивляюсь, как в одном человеке может совмещаться такая наивная открытая детская любознательность и совсем взрослая, иногда даже агрессивная сексуальность?
Наш отель расположился на первой линии — маленький, бело-желтый, с балконами, похожими на ласточкины гнезда. А у входа красивая старая сосна. Наверное, здесь божественно пахнет, когда припекает солнце.
Билл нетерпеливо тащит меня за собой, не позволяя осмотреться.
— Ух, ты, смотри, Том, окна и балкон на море выходят! — Билл подбегает к двери, отрывает ее и тут же капризно возмущается, когда прохладный ветер с силой врывается в комнату. — Что так холодно?
— Ну это тебе не средиземноморье, тут и летом ветер прохладный, — отвечаю я, осматривая небольшой, но очень уютный номер. Видимо, здесь часто останавливаются влюбленные парочки, потому что везде свечи, какие-то непонятные эротические картинки, а посередине стоит огромная кровать, заправленная алым атласным покрывалом.
Подхожу сзади, обнимаю Билла за талию, коротко целую в шею. Запах моря и его волос — странное сочетание, почему-то слегка кружится голова. Наверно, это потому что воздух тут очень чистый и свежий.
— Ладно, ты пока располагайся, а я пойду отгоню машину на стоянку, а то парковка у гостиницы запрещена.
— Ага, давай. Я вещи разберу, — Билл целует меня в губы и подмигивает. — Не задерживайся.
Когда я возвращаюсь, из ванной доносится звук льющейся воды и тихий голос Билла, напевающий какую-то веселую немецкую песенку. Открываю дверь и не верю своим глазам. Во все зеркало красуется рисунок огромного члена, нарисованный пеной для бритья, а Билл спокойно лежит в ванной, прикрыв глаза.
— И давно в тебе проснулся художественный талант? — смеясь, спрашиваю я.
— А, это? — Билл соблазнительно улыбается во все тридцать два.
Раздеваюсь и тоже забираюсь в большую круглую ванну, заполненную до краев горячей водой и приятно пахнущей пеной.
— Может это тонкий намек? — поглаживаю ногу Билла, поднимаясь выше.
— На толстые обстоятельства, — заканчивает фразу Билл, обхватывая рукой мой член.
Следующие несколько дней кажутся самыми лучшими в нашей жизни. Мы гуляем по городу, обнявшись или просто держась за руки. Целуемся где хотим и когда хотим, не боясь, что нас может увидеть кто-то из знакомых. Время течет очень медленно, а иногда возникает такое ощущение, что оно и вовсе остановилось. Мы засыпаем и просыпаемся вместе, занимаемся любовью, сидим часами на берегу и целуемся пока не начинают болеть губы. Удивительно, но учитывая наши обстоятельства, эти отношения кажутся легкими и очень естественными. Да, я был и раньше не раз влюблен, но это совсем не то.
Билл сумасшедший, непредсказуемый, чертовски сексуальный и в то же время такой нежный и чуткий. Уже сейчас понимаю, что не смогу отпустить его. Мы непременно что-нибудь придумаем. Пока поживем у меня, будем осторожны, и подумаем, как быть дальше, но обязательно вместе. По-другому и быть не может.
Вот уже минут двадцать как Билл продолжает безотрывно вглядываться куда-то в горизонт. На закате прибрежная галька остывает, и от нее веет холодом. Надо бы вернуться в гостиницу, ведь у нас с собой нет теплых вещей.
— Томми?
— Что такое? — мне показалось или он чем-то расстроен.
— Как долго мы сможем это скрывать? — я знал, что рано или поздно Билл задаст мне этот вопрос и боялся, потому что ответа у меня нет.
— Не знаю, — честно говорю я. — Но ты не бойся. Все будет хорошо, — А вот это уже скорее ложь. В том, что мы сможем вечно прятаться, я совершенно не уверен. А если и сможем, то что это будет за жизнь?
— Пообещай мне, Томми.
— Обещаю.
Билл поворачивается лицом ко мне. Целует, обвивая руками шею. Должно быть, это все здешний морской воздух, который придает всему солоноватый вкус. Именно такими кажутся сейчас губы Билла, влажными и солеными.
========== 24. ==========
За те пару недель, что я провел в отпуске, накопилось просто неимоверное количество дел. Кажется в офисе все сходят с ума, и я вместе с ними. Сам удивляюсь, как получается успеть хоть что-то, потому что Билл звонит каждые полчаса, чтобы сказать какую-нибудь приятную глупость или подразнить рассказами о том, чем он бы хотел заняться, будь я дома.
— Да. Слушаю, — отвечаю на очередной звонок, одновременно роясь в огромной папке с документами, тщетно пытаясь найти очень нужный договор.
Это Билл. Улыбаюсь. Как же приятно снова слышать его голос. Я, наверно, никогда от этого не устану, даже если он будет звонить не переставая и нести всякую чушь.
— Чем занимаешься? Куда? В магазин? А, понятно. Ок, давай, целую, малыш, — кладу трубку и натыкаюсь взглядом на Монику, которая спокойно разместила свой зад на краю моего стола. Вот это наглость!
— Моника, ты что-то хотела? Я сейчас очень занят, — быстро спрашиваю, продолжая просматривать содержимое папки.
— Я слышала, — с сарказмом подмечает она.
— Так ты что-то хотела? — пересилив себя, чтобы сразу не послать открытым текстом, снова задаю вопрос.
— Нам надо поговорить, Том, — вот интересно, для того, чтобы «поговорить» надо расстегивать пуговицы на блузке чуть ли не до пупка?
— Моника, мне казалось, мы с тобой уже все выяснили. А теперь, если ты не против, мне надо работать, — отворачиваюсь к своему компьютеру, чтобы она поняла, что я действительно не намерен ничего с ней обсуждать.
Никогда в жизни я еще так не спешил домой с работы, как сегодня. Почти бегом поднимаюсь по лестничной площадке, решаю просто позвонить. Так намного интереснее.
Слышу, как Билл подходит к двери, должно быть, смотрит в глазок. Улыбаюсь в предвкушении того, что сейчас вновь обниму его.
— Томми!
Билл появляется в дверях. На нем только моя белая рубашка, которая едва прикрывает самые интересные места. Рукава закатаны до локтей, а в руках кухонное полотенце.
— Я думал никогда не дождусь этого момента, малыш, — притягиваю его к себе, и мы целуемся несколько минут стоя в коридоре. — Ммм, — наконец отрываюсь от его губ, — А чем так вкусно пахнет?
— Я приготовил мясо с тем соусом, что ты любишь, — Билл еще раз коротко меня целует и убегает на кухню, сверкнув белыми трусами из-под рубашки. — Сейчас только выключу и можно есть.
Сбросив туфли и пиджак, прохожу за ним. На столе бутылка красного вина, уже приготовлены тарелки, вилки, ножи. Все как положено.
— Билл, — просто не знаю что сказать, я настолько тронут тем, что он сделал это все для нас, что ждал меня, готовился.
— Еще десерт будет. Ой, надо разморозить, совсем забыл!
Билл суетится, метаясь по кухне, а я не могу оторвать от него глаз. В сердце что-то приятно щемит и невозможно найти слова, чтобы выразить то, что я сейчас чувствую.
— Томми, с тобой все в порядке? Ты устал, да?
— Все в порядке, Билл. Я просто не могу поверить своему счастью. Ты тут со мной и все так…
Он подходит ближе, обнимает крепко, руки скользят по плечам, затылку, спине.
— Если хочешь, я больше никуда не уйду, никогда, — шепчет на ухо.
— Хочу, — пытаюсь поймать губы, но Билл игриво уворачивается.
Целуя меня в щеки, шею, развязывает галстук, а мои руки уже гладят его голые бедра, перемещаясь на ягодицы, слегка сжимая их, сквозь тонкую ткань. Билл шумно выдыхает, впивается в мои губы, трется пахом о ногу. Я просовываю руку между нами, слегка сжимаю его член.
— Томми… Ужин… А то… Будет… — возбужденно и немного хрипло пытается что-то сказать.
— Позже, — все, что я могу произнести, потому что желание обладать им в очередной раз берет верх над всеми остальными инстинктами. Как бы я хотел, чтобы это безумие длилось вечно!
