— Можно сказать, сдал.
— Можно сказать или сдал?
— Ну чего пристал? Все нормально. Иди свой бой смотри лучше.
Пока отец в своей геологической экспедиции на севере, Ванька самолично возлагает на себя ответственность за мою успеваемость в выпускном классе. Будто я сам не знаю, что на носу экзамены, а иностранные языки мне даются хуже всего.
— Опять без перчаток? — кивает на костяшки моих пальцев.
— Вадим — садист, — пожимаю плечами.
Он, усмехаясь, качает головой, но, взъерошив мою шевелюру своей медвежьей пятерней, разворачивается и исчезает в комнате. Вздыхаю и, глядя в зеркало, влажными руками пытаюсь пригладить светло-рыжие волосы с янтарным оттенком. Мой цвет волос, хоть и не яркий, но не раз становился предметом множества дразнилок в детстве, со временем я к этому привык. А теперь он и вовсе превратился в фетиш большинства девчонок в классе вместе с моими темно-голубыми глазами. Наверное, меня все-таки усыновили. Закрываю воду и вытираю руки, чуть морщась, когда мягкое махровое полотенце задевает счесанные ссадины. Уже несколько лет занимаюсь рукопашным боем, хотя это была идея Ваньки, а не мое личное желание.
Возвращаюсь на кухню и усаживаюсь за стол. Мама ставит передо мной тарелку с домашними пельменями и корзинку с хлебом. С аппетитом набрасываюсь на еду и не замечаю ее подозрительного взгляда.
— Саш, я тут подумала… Не хочешь походить к репетитору?
На миг перестаю жевать.
— К какому репетитору?
— Тебе нужен хороший аттестат, а с иностранными языками у тебя проблема.
— С английским более-менее, — бубню под нос, откусывая кусок хлеба. Времени свободного и так нет, а теперь еще и это. Секция для брата, репетитор для мамы… Когда я уже начну делать что-то для себя? Да и сидеть на протяжении часа или даже дольше с какой-нибудь бабулькой на пенсии один на один, пытаясь разобрать, что она хочет объяснить — нет никакого желания. Если она вообще захочет объяснять, а не просто возьмет деньги за то, чтобы посидеть со мной. Наслышан я о таких репетиторах от ребят из класса. Думал, меня эта участь не постигнет.
— Саш, у тебя профилирующий иностранный язык и тебе придется сдавать не только английский, но и испанский. А я пока вижу, что у нас с ним большая проблема.
— Мам, тебе деньги девать некуда? — устало.
Она будто чувствует слабину в моей интонации и тут же усаживается за стол напротив.
— А как же твоя мечта? Ты же собирался поступать на факультет туризма и гостиничного бизнеса. Сам знаешь, какие там требования к знанию иностранных языков, — несколько секунд молчит, а затем ставит перед фактом. — В общем, я уже договорилась. Очень хвалили. У Рокитских… ну, ты помнишь дядю Валеру с тетей Любой? — беспомощно киваю, понимая, что мое мнение спросили только для проформы. В очередной раз, — их Леночка ходила. Ей пары месяцев хватило, чтобы подтянуться. Я взяла номер телефона и позвонила…
Дальше я уже почти не слышу. Быстрая речь, наполненная какими-то именами, адресами и датами, проплывает мимо меня и мне лишь достаточно один раз не вовремя кивнуть, чтобы мама радостно обняла меня и, поцеловав в лоб, произнесла:
— Молодец, Саша. Я всегда тебя всем хвалю. Какой ты у меня ответственный и серьезный. Завтра первое занятие. Будешь заниматься три раза в неделю. По выходным и в среду. У тебя же вроде нет тренировок в среду?
Вздыхаю:
— Нет, мам, — на что я только что подписался?
Сжимая в руке клочок бумаги с адресом, ищу нужный мне дом. Добираться пришлось две остановки на метро и пятнадцать минут на маршрутке. Про себя я уже решил, что схожу только один раз, а потом откажусь от этой затеи с репетитором. Сам как-нибудь справлюсь. Не первый раз. Останавливаюсь у подъезда и по привычке поднимаю голову, отсчитывая этажи, уходящие в тусклое небо. Мне нужен седьмой. Делаю вдох и подхожу к железным дверям с домофоном. Нажимаю первую цифру, но дверь издает раздражающее пиканье и сама открывается. Подождав, пока из нее выйдет женщина с коляской, проскальзываю внутрь и вызываю лифт. Зайдя в этого подозрительно скрипящего монстра, стягиваю капюшон куртки и несколько раз встряхиваю головой, пытаясь уложить волосы. Рваная челка падает на глаза, и я привычным движением провожу пальцами по лбу, убирая ее в сторону. Нажимаю кнопку с цифрой семь и, пока лифт везет меня наверх, скучающе осматриваю богатую «наскальную живопись», щедро украшенную разноцветным многообразием жвачек, органично вписывающихся в дизайн и, втайне мечтая застрять между этажами и не попасть на занятие по вполне объективным причинам. Мои мечты имеют свойство не сбываться, поэтому створки лифта разъезжаются передо мной с очередным зубодробильным скрежетом, будто врата Ада, выпуская на лестничную площадку. Обвожу взглядом номера квартир и, отыскав нужную мне, подхожу ближе, нажимая на дверной звонок. Еще раз смотрю в свой листок и запоздало понимаю, что мама не записала имя моего репетитора. Может, она его и называла, только вот я абсолютно не помню. Почти не сомневаюсь, кого увижу на пороге. Что-то в стиле Марфа Петровна — строгая бабулька в очках и домашних тапочках. С замашками военачальника, протыкающим взглядом и серьезным выражением лица, и еще, наверное…
Двери распахиваются, нарушая красочные картины моего воображения, и я вижу… Мозг на миг зависает, пытаясь подобрать сейчас хоть одно определение из всего моего словарного запаса. Я вижу… тебя. Это первое слово, пришедшее в мою голову. Не безличное «он» в третьем лице. Это ты. Меня даже не удивляет эта мысль. Я просто знаю. Хотя еще даже не догадываюсь о том, что это на самом деле значит для меня. Всего одной секунды достаточно для того, чтобы я забыл, зачем сюда пришел, зачем нажал на дверной звонок и зачем мне вообще репетитор. Нервно комкаю в руках ни в чем неповинный клочок бумаги и просто смотрю на тебя. Домашние тапочки и очки на месте, но во всем остальном ты ни капли не похож на репетитора. Немного старше меня. На вид около двадцати пяти. Высокий и худощавый. Темно-русые волосы слегка взъерошены и несколько прядей упало на чуть наморщенный лоб. Светлые глаза и рассеянная улыбка. На тебе потертые джинсы и серая кофта на молнии с капюшоном. Ты — бог.
- ¡Hola! Alejandro? — приветливо улыбаешься, чуть склонив голову на бок. Голос глубокий и низкий, с чуть уловимой хрипотцой. Он обдирает все внутри меня подобно какой-то непонятной комбинации бархата и наждака.
— Sí… - мямлю единственное слово, которое удается вспомнить из пятилетней программы изучения испанского. — Александр.
Ты немного отходишь в сторону, пропуская меня внутрь, и мне удается коснуться тебя краешком куртки. Вдохнуть на секунду твой запах. Что-то безумно свежее, как глоток чистого воздуха, и с особым волнующим оттенком. Апельсин?
— Soy Vicente, — забираешь у меня куртку и вновь улыбаешься.
Киваю в ответ, понимая, что ты не просто не пожилая бабулька на пенсии, но еще и ко всему прочему носитель языка. Господи, и где же мама тебя откопала? В эту секунду я одновременно и рад этому, и испытываю какой-то бессознательный благоговейный страх перед тобой. Будто наваждение сковало мои мысли, и я не в силах сбросить его с себя. Это что-то, что сильнее меня. Это что-то, что излучаешь ты. А я следую этому наваждению, не задумываясь о последствиях и опасности навсегда остаться в его плену. Твоем плену. Два абсолютно противоположных и непреодолимых желания рождаются внутри: сбежать и остаться. Они не борются между собой. Они просто есть. Оба. В равной степени. Будто одно не может существовать без другого. Как инь и янь. Две стороны одной медали. И оба наполняют меня каким-то болезненным восторгом.
Приглашаешь пройти в комнату и я, сняв обувь, автоматически тяну за ремешок сумку, следуя за тобой. Сквозь поток твоих фраз невозможно пробиться. Улавливаю лишь пару слов, но все равно не могу понять смысл. Неужели я настолько безнадежен? Или все дело в тебе? Как же мама с тобой договаривалась о занятиях? На испанском? Вряд ли.
— Ты понимаешь русский? — вдруг спрашиваю, будто это не я к тебе пришел изучать иностранный.
