Лицо Спока расслабилось… и уголки губ даже дернулись на секунду! Джим затаил дыхание.
- Если бы вы были ксенолингвистом, я немедленно бы подверг сомнению ваши оценки по межвидовой этике, кадет Кирк, - сообщил коммандер, но это уже не звучало как выговор, о нет. - Однако впредь воздержитесь от подобных действий, сообщайте устно.
- Я просто сделал то, что должен был, сэр, разве не это - идеология Звездного Флота? - он даже наклонил голову, почти откровенно флиртуя.
Спок как будто несколько растерялся, но быстро восстановил что бы он там ни восстанавливал и ответил скучной истинно вулканской формулой (наверное, с детства вдалбливают):
- Идеология Звездного Флота не касается личных взаимоотношений вне стен Академии и вне времени несения службы, вам ли не знать, кадет Кирк. Вы регулярно пользуетесь этим правилом, не так ли?
Джим даже приоткрыл рот от удивления - ну конечно, Спок добросовестно изучил дело и наверняка залез на ту часть студенческого форума, в которой время от времени разгорались скандалы относительно джимовых похождений; оные нещадно банились модераторами, но создавались заново, уж космос знает, почему. Вот только зачем вулканцу такая информация?
- Все так, - с некоторым вызовом согласился Кирк. - Не думал, что такой как вы, сэр, станет искать подобного рода информацию обо мне. Это немного личное, не находите?
Коммандер, казалось, удивился - темная бровь взлетела.
- Сети созданы для того, чтобы разделить информацию; если она не защищена обладателем, то по умолчанию считается общедоступной. Я изучал эти аспекты земной культуры, кадет.
Обиженно прозвучало, разве нет?
- Хорошо, - Джим прислонился спиной к стенке лифта, продолжающего подниматься на самый верх. - И как вы намерены ее использовать?
Он ничего не мог поделать с тем, что заигрывал. Он в принципе был склонен к бессмысленному флирту, но здесь это было почти делом принципа, по крайней мере, сам Джим надеялся, что так и есть.
Хотя опавшие лепестки яблонь и заставляли как следует усомниться в этом. Но он ведь просто легкомысленный ублюдок, разве не это все ему говорят? Они вышли из лифта и проследовали к своим местам. Следующие часы были достаточно увлекательными, чтобы Кирк забыл все эти мысли.
В первую минуту, когда они зашли в номер, снятый, чтобы посетить короткую пресс-конференцию завтрашним утром, Джим даже не заметил, что номер у них общий - несмотря на отдельные кровати в разных его углах, конечно. Поглощенный увлекательной дискуссией, касающейся в том числе статьи, он возбужденно взмахнул руками, едва не попав Споку по носу. Заметив, как тот быстро и машинально слегка прогнулся назад, Кирк спохватился и смешно извинился, покраснев.
Губы Спока вздернулись в первом настоящем намеке на улыбку - кажется, его позабавила эта человеческая эмоциональность, вдыхаемая даже в научную дискуссию. Джим поймал эту улыбку одним взглядом, понял, что они забыли включить свет… и что они совсем одни, вне стен Академии, где действуют правила, на целую ночь.
Кажется, коммандер, тоже выглядевший несколько более возбужденным, чем всегда, открыл рот, чтобы что-то сказать, и момент был бы утерян - хотя для чего ему нужен был момент, Джим понял только после.
После того, как притянул к себе Спока и поцеловал.
Ничего себе, кому-то здесь надоело жить, не правда ли, Кирк? Но кто сегодня в лифте отчаянно флиртовал? А кто упоминал то, что Академия не имеет здесь над ними власти и не было ли это намеком вовсе не на чертовы форумы?..
Спок казался таким же серьезным, как всегда, разве что ошеломление пятнало это привычное выражение.
- Ой, - пробормотал Джим, не отстраняясь, нет, кажется, он слишком давно думал об этом.
Темные глаза Спока сверкнули - или это была молодая луна, заглядывающая в окно? - и его руки цепко сомкнулись вокруг Джима так сильно, будто собирались его придушить.
Ничего себе!
Кажется, у Кирка тряслись руки - слишком многое ему позволяли, и он в волнении проверял, насколько же далеко с ним готовы пойти, насколько вообще далеко вулканцы могут заходить с людьми.
Насколько Спок готов дать Джиму немного себя - сейчас, здесь.
Кирк ощущал эти руки как гарантию того, что он может предпринимать активные движения; сложно было сосредоточиться от такой вседозволенности, всегда кафедра, всегда преподавательский стол между ними, всегда целая аудитория и здание Академии, а теперь только одежда и ничего больше…
Черт, как бы удержаться. Вряд ли здесь презерватив понадобится, только бы позволил дотронуться…
Спок позволял. Он не делал ничего, только и рук не размыкал, жарко и тяжело дышал, зажмурившись. Борьба ли шла внутри? Сомнения? Или только горячий водоворот?
Джим целовал его, используя все свое умение, все желание отдать, какое было; руки его, однако, не бездействовали: китель Спока, чертовы десять пуговиц, вот и белая форменная футболка, к черту задрать и…
Вот как это бывает, когда добираешься до голой кожи. Сначала руками - больше, больше исследования, жадно, будто делая общий слепок; потом губами - чтобы тоньше понять форму, запомнить фактуру кожи, ее температуру, ее гладкость и нежность под защитой одежды.
Один взгляд на лицо Спока - и все, можно прощаться с крышей.
Джим никогда такого не испытывал от одного взгляда - боже, в этом взгляде сгорали звезды; сумасшедший взгляд, в котором смешивались желание, наверняка давно подавленное, если вообще познанное, и сама суть вулканца - логика. Если Джим будет плох, логика победит - о нет, не сейчас, завтра хоть потоп, но не сегодня!
Ловко расстегнутый ремень звякнул об пол, но легкий пробуждающийся запрет, готовый слететь с занятых поцелуем губ Спока, превратился в стон - гортанный и удивленный; рука Джима нашла свою цель и двигалась по непередаваемо нежной коже пениса, находя приятно скользкую теплую головку и удивляясь двойной короне, одному из немногих внешних отличий вулканца от человека.
- Вот так, да? - шептал он, во все глаза следя за тем новым существом, которым на его глазах становился коммандер Спок, вечно застегнутый на все пуговицы и питающийся штырями. О нет, нет пуговиц, спина поразительно выгибается, следуя за дарящей рукой, в которой сейчас сосредоточены все блага мира.
Поразительная власть над тем, что никогда не принадлежало ему, пьянила Джима, заменив все удовольствие от секса. Секса в его жизни и без того было немало, а этого короткого глотка, который может закончиться в любую секунду - не было никогда.
Только сейчас.
- Ты чудесный, классный, великолепный, - шептал он, не уверенный, слышит ли его закрывший глаза вулканец и потому не слишком стесняясь; все стоп-сигналы и без того были сметены. - Я хочу тебя всего.
Уже почти, еще чуть-чуть, господи, как он двигается, как он тянется, как он боится и как ему хочется, он мой хотя бы на эту секунду, мой целиком, мой…
Спок дернулся, вцепился в Кирка так, что тот едва смог дышать, и выгнулся, шумно выдохнув с тихим стоном, который Джиму захотелось спрятать от всех и запомнить, чтобы слушать и слушать.
Сперма осталась на его руке, и он, любопытствуя, поднял ее к глазам и бездумно лизнул - все тот же пряный запах, вязкость и солоноватый вкус.
- Я бы посоветовал вам посетить ванную, кадет, - раздался холодный голос.
Джим поднял глаза на Спока. Ну конечно. Он пришел в себя и даже со спущенными штанами и в задранной футболке ухитрялся сохранять вулканский вид.
- Я бы посоветовал вам составить мне компанию, коммандер, - выдохнул Кирк, теперь в полной мере ощущая стояк в штанах.
- Неприемлемо, - отозвался тот. - Как и то, что здесь произошло.
- Струсите и посоветуете забыть, апеллируя к вулканским истинам? - съязвил Джим.
Хоть он и предполагал, что так будет - знал, наверное, - какая-то его часть надеялась увидеть продолжение; узнать, как стонет Спок, если его трахают медленно, вылизывая его чертовы острые уши и укрывая собой; узнать, как он реагирует на чужой язык на своих длинных пальцах; какова на вкус зеленая кровь из прокушенной губы…
