Тем не менее жизнь продолжалась. Комендантский час отменили чуть меньше пяти лет назад, но народ все еще предпочитал не высовываться на улицы после заката. В некоторых окраинных районах, заброшенных еще после первой спонтанной волны зомбификации, в полуразрушенных высотках гнездились умряки, истребляемые вместе с обращенными ими умрунами в ходе регулярных рейдов службы зачистки, функции которой некогда взяла на себя полиция и примкнувшие к ней отряды народного ополчения. Теперь для того, чтобы вступить в ряды чистильщиков приходилось сдавать серьезный экзамен, но на первых порах такие отряды формировались спонтанно и были в разы менее эффективны, чем нынешние. Но очаги заражения все равно вспыхивали. Кроме того что инфекцию мог принести каким-то чудом притопавший в столицу залетный зомби, выживший после самолетокрушения или перебравшийся через границу, умрунов плодили умряки. Если у последних единственной потребностью было жрать, но у деградировавших под воздействием до сих пор неустановленных факторов умрюнцев такой потребностью было трахаться. Они охотились стаями, причем осознанно вылавливали молодых, здоровых парней и затрахивали до смерти. После чего те превращались в умрунов. Последних чистильщики косили направо и налево сами, а вот с умряками предпочитали не связываться и в случае обнаружения очередной банды сексуально озабоченных умрюнцев, вызывали охотников. Те вместе с напарниками крошили умряков в капусту, но через пару месяцев на окраинах появлялась очередная банда, которая имела свойство разрастаться, в случае если не сразу была обнаружена и уничтожена. Причем безэмоциональные умрюнцы, сталкиваясь по долгу службы с умряками непременно брезгливо морщились, всем своим видом демонстрируя, как им неприятны опустившиеся до насилия сородичи. И все равно, было непонятно, какая такая сила превращает умрюнца в умряка И неужели невозможно обратное превращение Сами клоуны по этому поводу хранили молчание. И все же люди понимали, что без умрюнцев со всеми их откровенно раздражающими тайнами, было бы намного хуже. Прошло не так много времени с первой волны. Память была еще свежа. Поэтому даже те краткосрочные вспышки зомбифицирования, которые провоцировали умряки, уже не могли настроить людей против умрюнцев. Пятнадцать лет назад клоуны уже уходили, бросив свои могильники, когда группа религиозных фанатиков умудрилась настроить несознательные массы москвичей против богомерзких созданий, которые сами все это подстроили с зомбями и теперь паразитируют на человечестве. Тогда-то и прошла по многострадальной столице вторая волна зомбификации, тогда-то уцелевшее после первой волны население столицы сократилось еще втрое. Больше данный вопрос в постапокалиптической истории России не поднимался. Правда, до сих пор оставалось неясно какие же все-таки цели преследовали умрюнцы, пришедшие на помощь человечеству в борьбе против зомби Что их побудило обнаружить свое существование на этой планете Почему они до сих пор не выдвинули никаких условий и не требуют эквивалентной платы за свои труды В чем тогда их выгода Над этими вопросами двадцать без малого лет бились лучшие умы, но без поддержки со стороны умрюнцев все их умозаключения так и оставались чисто гипотетическими. Увы.
Всеволод резко крутанул руль и намеренно сбил одинокого прохожего, в этот предрассветный час переходящего улицу в неположенном месте. Тот перелетел через внедорожник, шмякнулся об асфальт и, как показало зеркало заднего вида, начал медленно подниматься. Руслан попытался выйти из машины.
— Сиди, — приказал Всеволод, вынимая из-под сиденья дробовик. — Костюм запачкаешь.
Умрюнец с явной неохотой подчинился. Охотник выбрался из внедорожника. Умрун кинулся на него, несколькими нечеловеческими скачками, проделанными на четырех конечностях, преодолев разделяющее их расстояние. Всеволод выставил между собой и монстром дверь внедорожника и несколькими экономными выстрелами разнес умруну башку. Обезглавленный труп еще подергивался на влажном после небольшого дождика асфальте, когда Всеволод снова тронул машину с места, параллельно вызывая по служебному каналу районную службу зачистки. Проворонили, сволочи! Жилой ведь район, считай, что в самом центре, а зомби прямо по улицам расхаживает!
Генерал Арсений Петрович Львов ждал их в небольшой уютном ресторанчике на Старом Арбате в компании своего умрюнца Игоря. Тот был из голубоволосых. То есть не уступал в росте ни генералу, ни Всеволоду и выглядел довольно внушительно. С буйными черными кудрями, зелеными колдовскими глазами, бледной кожей, как у всех умрюнцев, тонкими губами, слишком ярко выделяющимися на ней. В комплекте так же шел нос с легкой горбинкой, узкие кисти рук с длинными узловатыми пальцами, угрожающе белые зубы со слегка выдающимися вперед верхними клыками. Взгляд Игорь имел отсутствующий. Впрочем, Всеволод был хорошо знаком с этим умрюнцем, который был первым, кто встал в полноценную пару с человеком. И тот всегда казался отстраненным, еще больше, чем иные его сородичи. И практически не проявлял человеческих чувств. Даже говорить не пытался, словно был немым от рождения. Как уж Арсений Петрович научился его понимать, Всеволод не знал. Тем не менее именно эти двое были родоначальниками охотников, поэтому в их среде считались легендарными личностями. Всеволоду повезло, он был с генералом на короткой ноге, так как тот сам когда-то взялся учить перспективного школьника и поставил с ним в пару Руслана. Правда, тут явно не обошлось без подсказки Игоря. Поэтому Всеволод искренне считал, что именно умрюнцу генерала нужно сказать спасибо, что ему в напарники достался Руслан, а не кто-то другой.
— Как добрались
— Удачно. Проехались по свежему умруну пару кварталов назад.
— Чистильщикам сказал
— Угу. Уже вставил.
— Молодец. Что-то расслабились они в последнее время. Полгода, чай, новых вспышек не было, только отголоски старых.
— Не нравится мне это.
— Согласен. Затишье перед бурей
— Вы тоже чувствуете
— И я, и… — генерал не договорил, посмотрел на своего умрюнца, который сидел по левую руку от него и стеклянным взглядом пялился в окно. — Светает, — обронил генерал, проследив направление взгляда своего напарника.
— Да. По койкам уже пора, — согласился с ним Всеволод, выжидающе посмотрев на учителя.
Тот глубоко вздохнул и, наконец, завел разговор о том, ради чего и пригласил их обоих. Так что весь предыдущий обмен любезностями был не более чем прелюдией.
— Хочу вот поблагодарить тебя за мальчика, — начал Львов издалека.
— Какого — растерялся Всеволод, который искренне полагал, что генерал позвал их с Русиком по поводу очередного самолета мертвецов.
— Кирилла Ушакова, — ответил Львов и посмотрел на Руслана, — и тебе, Русик, особое спасибо.
— За то, что сумел подыграть мальчику — заинтересовался Всеволод.
— Именно. И, что самое важное, очень вовремя.
— Для чего — насторожившись, уточнил Велесов.
— Для моего сына, — негромко ответил ему Арсений после небольшой паузы и снова перевел взгляд на Руслана, — и, чтобы выразить мою благодарность материально… — начал он, но Всеволод его перебил.
— Не знал, что у тебя сын.
— А ты думаешь, почему от меня жена ушла после двадцати лет счастливого брака Решила, что раз он выглядит на все десять, значит и нагулял я его еще в ту пору, когда мы с ней душа в душу жили.
— Постой, что-то я…
— У нас общий сын, вот с ним, — и Львов кивнул на своего умрюнца. Всеволод ощутил по спине предательский холодок, от которого волоски на руках встали дыбом. Он никогда не был особо чувствителен, но от такого заявления любимого учителя напрягся. Неужели генерал в свои сорок шесть решил слететь с катушек Вот уж на кого угодно можно было подумать, только не на него! Львов только усмехнулся, каким-то образом сумев разгадать о чем думает бывший воспитанник и снова обратился к Руслану.
— Поэтому в качестве благодарности, расскажу твоему другу о том, какую именно цену ты предпочтешь взять с него за эту дружбу, — последнее слово явственно прозвучало в кавычках. Всеволод резко повернулся к Руслану, тот низко-низко опустил голову, отчего длинная светлая челка завесила лицо, спрятав бирюзовые глаза. И тогда Велесов понял, что генерал Львов вовсе не сошел с ума. И что именно в этот момент их с Русланом устоявшаяся жизнь сделает такой кульбит, что еще неизвестно, сумеют ли они разгрести все последствия.
