Он бегали кругами вокруг секвойи, пока светлячок исчез где-то за ней. Лулу облазал ее всю и даже нарыл ям у корней.
Он уже думал отправляться за новой добычей, чтобы выманить светлячка, как Джули сбила его с лап. Они покатились по траве клубком.
Ну уж нет!
Лулу вырвался и побежал. Она — за ним. И остановится, и зовет домой. А как он вздумает удрать — догоняет. Лулу ничего не осталось, кроме как согласиться и вернуться.
VI
Лулу ходил к секвойе каждую охоту. А случись удача, он делил добычу со светлячком. Пока однажды, может, через две новые луны, он не обнаружил, что светлячка не стало, но вокруг секвойи стелился молочный туман. Туман принимал подношения, как светлячок, и Лулу казалось: он освободил лесного духа.
Он часто и подолгу искал его, чувствуя взгляд, но дух играл с ним в прятки. Его силуэт мелькал лишь на периферии, но никогда не попадал под пытливый прямой взгляд.
VII
Лулу подслушал, как в беседке Джули шепталась с Ником. Они сидели на скамейке, склонившись друг к другу, и обсуждали пропавшего без вести — погибшего — человека, первого пропавшего за много лет. Да еще и в лесу… их лесу.
— Не нравится мне это, — сказал Ник. — Что-то нечистое… Это был словно… неусопший.
— Когда сгорают неусопшие, одежда тоже… И под ними остается такое черное пятно, как после костра…
— Я знаю… В чем и суть. Ничего… Он просто… как иссох? Я его коснулся — он рассыпался.
Лулу отступил. Хрустнула ветка под его ногой.
— Эй! — окрикнул Ник, но Лулу сорвался с места. Ник цокнул: — Вот паршивец…
Он поднялся, но Джули схватила его за руку.
— Не трогай, Ник!
— Может, он что-то знает.
— Это же Лулу… Он бы сказал. Ты зашугал его.
— Да вот еще.
Эмми постучала по дереву беседки костяшками и робко улыбнулась. Она вошла в беседку.
— Не помешала?
Ник фыркнул и прошел мимо нее, задев ее плечом. Эмми обняла себя руками и сказала:
— Что-то он взвинченный…
Джули посмотрела на подругу внимательным взглядом, а потом качнула головой и улыбнулась.
VIII
Лулу бежал к секвойе со всех ног, не утирая слез. Он рухнул на колени, тяжело дыша, и разрыдался.
— Я же тебя освободил! Что ты наделал! Что т…
Туман поднялся от земли, как просочился сквозь нее, и лег молочным покрывалом. Лулу краем глаза уловил, словно прошлась большая кошка мимо. Он перестал лить слезы, обернулся. Тогда она словно коснулась боком — с другой стороны. Лулу хотел ее схватить, но она рухнула в туман и растворилась.
Лулу поднялся за ноги, но вдруг его обняли поперек живота руки, холодившие даже через свитер. Он не успел ни вздрогнуть, ни спросить — тут же обмяк. И показалось, что чья-то голова прижалась к его затылку, и затылок пронзил холод. Лулу было не страшно и больше не хотелось плакать: он ощущал покой, такой всецелый, всеобъемлющий, какого никогда не ощущал.
Лулу прикрыл глаза лишь на минутку, а очнулся утром от того, что его звал весь лес: это родные разошлись среди деревьев. Лулу хотел нащупать на животе руки, обнявшие его, и не нашел их, а позже понял, что спиной прижался к широкому стволу секвойи, словно все ему приснилось.
Из зарослей вынырнула большая рысь. Глаза ее недобро заблестели: блеск в них дрожал и норовил сорваться. «Мерзавец!» — крикнула бы Джули, но она рявкнула без слов, как зверь. Она набросилась. Куснула за плечо, лизнула в щеку. Лулу обнял ее за шею — и долго с ней сидел, пока она урчала.
А потом он сидел в гостиной на диване у камина, и вокруг стояло слишком много взрослых, и все смотрели свысока.
Джули спросила:
— Ты хоть понимаешь, что мы думали?
Они устроили Лулу допрос, где был и что увидел.
Он опустил вниз голову, прижал запястье к животу… и ничего, он ничего им не сказал.
========== Глава 6. Все, что у него осталось ==========
I
Дух перестал являться за добычей. Льюис искал. Он усеял лес трупами в своем ожидании. Он обходил свой лис, и возвращался лишь под утро, и падал без сил.
Один раз, когда солнце было высоко, а он плелся в облике зверя на ослабших лапах домой, уже у крыльца он наткнулся на Дана. Тот выглядел так, словно не спал много суток. Он поднялся навстречу и, оглядев обагренную шкуру, сказал:
— Оборотни должны сохранять баланс. То, что делаешь ты… Ты накличешь на себя охотников, Льюис. Они придут за тобой и сдерут с тебя шкуру. Ты знаешь правила…
Льюис прошел мимо. Дан сказал ему в спину:
— Я знаю, что произошло. Вы не нарушали баланса. Твоя семья… Это сделал белый демон, он привел охотников. Когда люди стали пропадать, они решили: это вы…
Льюис упал в гостинной и прикрыл уставшие глаза. Свет пробивался через заколоченные окна.
Дан встал на пороге и сказал тихо:
— Он забрал ее, Льюис. Он забрал Эмми. Украл ее дух…
Зверь тяжело улегся на шкуры, опустил голову на лапы и не повел ухом. Дан опустился на порог и застыл: ему некуда было идти, больше некуда.
II
Льюис вышел ночью. Вышел человеком. Он долго пробирался вглубь леса, и Дан медлил следовать за ним, чтобы не быть услышанным, но точно знал, куда идти.
Льюис держал путь в пустошь, выжженную в вечер, когда он сбежал. И он увидел ее, увидел впервые с тех пор, как вернулся. Перед ним стояла развороченная черная секвойя. От его детских воспоминаний не осталось ничего. Тогда, помнится, ему показалось, случилось что-то ужасное. И действительно: дух вырвался из своей темницы. Дерево было расколото, раскрыто, располовинено, распято, как многовековый великан. Его ветви были переломаны, оно все было покорежено, а под корнями его зияла черная вспаханная земля, словно до сих пор свежая, словно кто-то выбрался наружу из-под корней…
Льюис почувствовал на себе взгляд — и обернулся, и завертелся вокруг своей оси.
— Покажись мне! — крикнул он. И шепотом спросил: — Что же ты прячешься?.. Я за тобой вернулся…
Никто не отозвался. Вокруг стояла мертвая тишина.
Льюис ждал, стоя в черноте. Ветер растрепал его волосы и прошелся по коже мурашками. Он подошел к черному дереву, коснулся его ствола рукой и прикрыл глаза. Он стоял так долго, впитывая скорбь — этого места… Он стоял так долго, что продрог, но с опозданием заметил: черная пустошь — вся в белом тумане.
Вдруг он услышал: захрустела сожженная ветка. Льюис поднял взгляд — и застыл…
И голос, голос леса — отовсюду, со всех сторон сказал:
— Всякий, кто посмотрит, будет очарован. Кроме одного. Призвавший обнажает суть…
И теперь Дан видел при лунном свете, как с дерева склонился к Льюису не юноша — мертвец. Обветшалая кожа прилипла к его костям, истлевшая ткань его одежды трепыхалась на ветру. Он все еще был окутан белым свечением, но теперь все, что осталось от его черт, от глубоко впавших глаз, — сожаление. Он не всматривался в лицо напротив и не искал реакции. Он склонял голову, как если бы заранее смирился с отвращением, как если бы заранее собрался уходить.
Льюис схватил его и притянул к себе. Прижался лбом ко лбу мертвеца, и прикрыл глаза. Так они замерли: демон, склонившись к нему с дерева, и оборотень, вставший на цыпочки и потянувшийся к нему с земли.
Только ветер ходил. И Дану страшно было шевельнуться, потому что едва лист шелохнется в этой тишине — его услышат.
Льюис потянул белого духа на себя, и тот послушно спрыгнул вниз и встал рядом. Льюис удержал его, втянул воздух и прикрыл глаза.
— Ты не пахнешь тлением…
— А чем?..
— Лесом.
— Землей…
Костлявые пальцы коснулись щеки, словно стирала кровь с губ мальчишки.
— Вернулся…
Льюис перешел на шепот:
— Как ты вырвался?..
— Куда ты, туда и я…
Льюис усмехнулся - с отчаянием.
— Что ж, светлячок, теперь это дерево теперь не выглядит как крепость…
— Да. Теперь оно выглядит, как все, к чему я прикасаюсь…
— Ты прикасаешься ко мне.
— И каково?.. Когда касается мертвец?
