Дениз Робинс - Милая Кассандра

Кассандра привыкла утром, едва вскочив с постели, включать маленький приемник. Она слушала танцевальную музыку, двигаясь в такт, пока натягивала на себя колготки и бюстгальтер, а потом плескала себе в лицо ледяной водой. Кожа у девушки была удивительно хорошей, как она считала, оттого, что она умывалась обычной водой с мылом, а крем использовала только как основу под макияж.

В этот майский день небо было затянуто легкой дымкой, сквозь которую слабо пробивалось золотистое зарево. Кассандра (для всех знакомых просто Касс — никто не называл ее полным именем, кроме отчима, ужасного, по ее мнению, эгоиста) твердо верила в поговорку: улыбайся, и жизнь будет улыбаться тебе в ответ. В то же время молодая англичанка отличалась практичностью и здравым смыслом. Эти качества всегда помогали ей в трудную минуту — человеку уравновешенному и оптимистично настроенному проще справляться с разнообразными проблемами, а жизнь у девушки, с тех пор как умер ее обожаемый отец, была совсем не легкой.

Комната на чердаке, со скошенной крышей и мансардовым окном, была ее единственным убежищем в этом доме. Здесь Кассандра могла держать свои сокровища и заниматься своими делами, скрывшись от командирского взора вездесущего генерала, Майлза Вудбера, нового мужа ее матери, за которого та вышла через год после кончины отца девочки. С тех пор прошло уже десять лет, за которые Касс чудом не превратилась в мрачное и озлобленное существо, — ее желания никогда не учитывались и не выполнялись, впрочем, как и мамины. Хотя поначалу мама как будто была искренне влюблена в генерала. Даже Касс, недолюбливая отчима, не могла отрицать, что он очень хорош собой — высоченный рост, офицерская выправка, густые волосы с ранней проседью и очень моложавое лицо для его пятидесяти лет. Падчерица часто с горечью размышляла, как трудно заподозрить человека с такой благообразной внешностью в самовлюбленности и бездушии. Кевин, приятель Касс, тоже не жаловал генерала и утверждал, будто с самого начала разгадал его характер — голубые глаза бравого вояки показались ему ледяными, а тонкие губы под полоской безукоризненных седоватых усов были крепко сжаты.

Однако в то утро мысли девушки занимал вовсе не отчим, хотя прежде Касс часто сокрушалась о том, что матери никто не нужен, кроме ее мужа, и что собственная дочь занимает в ее сердце лишь крохотный уголок. А ведь раньше у них была на редкость крепкая и дружная семья — пока был жив отец.

Но в то утро Кассандра думала только о своем приятеле, Кевине. Она вспоминала о нем, слушая, как женский голос по радио поет негромкую задушевную песенку:

«А я знаю, кто мой будущий муж», — с удовлетворением подумала Касс и перестала танцевать. Нельзя терять время. Она быстро подкрасила свои красивые полные губки новой бледной помадой, в тон кремовой мини-юбке. Девушка очень нравилась себе в кремовом наряде, который шел ее длинным, шелковистым, светлого золота волосам. Причесавшись на прямой пробор, она уложила локоны по обеим сторонам овального лица. Мама не возражала против того, чтобы ее девочка носила волосы распущенными. Они с матерью были похожи, только маме было уже за сорок, и она стригла волосы коротко и накручивала на бигуди.

Бедная мамочка! Касс была уверена, что она побаивается своего генерала. Когда мужчина начинал сердиться, с ним было нелегко сладить. Кассандре хотелось любить маму, как в детстве, но девушка немного стыдилась того, что у той такой слабый характер. Кевин в последнее время стал называть миссис Вудбер миссис Да-дорогой, потому что женщина старалась во всем угодить мужу.

— Как наша миссис Да-дорогой сегодня? — спрашивал он обычно у Касс, когда они встречались, и подруга всегда отвечала:

— Кевин, прекрати! Не называй ее так. Если бы она хоть раз попробовала сказать генералу «Нет, дорогой», он бы сжил ее со свету.

Касс с Кевином встретились и влюбились друг в друга с первого взгляда на благотворительном балу. Девушке пришлось разрушить стену отчужденности и недоверия, которую она выстроила между собой и окружающими, чтобы поведать влюбленному обо всех своих бедах. Ее привлек в молодом человеке необыкновенный дар слушателя, внимательного и сочувствующего. Это выглядело чудом после жизни с отчимом, который никого никогда не слушал и никому не сочувствовал.

«Да, — думала Касс в то утро, — я-то знаю, куда поеду и за кого выйду замуж. За Кевина, и ни за кого другого».

Но вот только когда? Зловредный генерал яростно восставал против избранника своей падчерицы. Она сбежала вниз по ступенькам и постучала в дверь спальни матери и отчима, зная, что от нее этого ждут.

Ее жизнерадостное настроение потускнело, стоило ей войти в комнату. Отчим восседал в середине двуспальной кровати, чисто выбритый, надушенный, в красивом халате, а мать, утомленная и побледневшая, ссутулилась за столиком рядом с ним. Она встала намного раньше, чтобы приготовить завтрак и принести его на подносе в спальню. Как обычно, генерал был не в духе. Касс не догадывалась об очередной причине его недовольства, но уже из-за двери услышала громкий голос, авторитетно что-то вещавший.

— Доброе утро, дорогая, — робко пролепетала Дороти Вудбер, поворачиваясь к дочери с выражением, которое та про себя называла «печальный старый спаниель».

Отчим не стал терять времени на любезности. Как человек военный, он предпочитал лобовую атаку. Он снял очки в роговой оправе, уставился на падчерицу своими холодными голубыми глазами и зычно возвестил:

— Я только что объяснил твоей матери, Кассандра, и это решение окончательно и бесповоротно, что не дам согласия на этот нелепый брак! Этот молодой человек не вызывает у меня доверия.

Девушка тут же почувствовала, как щеки у нее вспыхнули жарким румянцем, потом она побледнела. Руки, вцепившиеся в белую пластиковую сумку, задрожали. Вся ее веселость исчезла, и сердце упало. Этот ужасный человек всегда умел расстроить ее и вызвать отвращение к себе. Она не успела взять себя в руки, ринувшись на защиту Кевина:

— Почему вы постоянно придираетесь к моему будущему мужу?

— «Будущему мужу»! — взревел возмущенный генерал. — Нет, ты слышала это, Дороти! Она назвала этого типа будущим мужем!

— О боже, — шепотом выдохнула миссис Вудбер.

Последнее время дня не проходило, чтобы между ее дочерью и вторым мужем не случалось ссоры.