Кристин Григ
Ты мое творение
Кристина отвела взгляд от искрящейся на солнце водной глади и с улыбкой посмотрела на Сиднея. Уже не первый раз она испытывала легкое головокружение, встречая взгляд его зеленых глаз.
Они познакомились всего неделю назад на набережной Виктории. В эту пору года здесь было особенно красиво. Весеннее солнышко ласково пригревало нежные клейкие листочки, недавно распустившиеся на деревьях. На ветках весело пели птицы, а клумбы пестрели крупными тюльпанами всех оттенков. В течение всей стажировки в Лондонском университете Кристина, по специальности историк-искусствовед, время от времени приходила на одну из наиболее красивых набережных между мостами Блэкфрайз и Вестминстерским. Ее привлекала импровизированная выставка-продажа картин, развешенных художниками прямо на проволочной сетке ограждения.
Интерес к живописи привел на набережную Виктории и Сиднея.
Кристина склонилась к одному из пейзажей, чтобы получше рассмотреть мелкие детали, и вдруг у нее за спиной раздался мужской голос:
— Какое удачное сочетание красок!
— Вы тоже так считаете? — радостно подхватила Кристина, обернулась и оказалась лицом к лицу с высоким широкоплечим человеком в элегантном темном костюме.
Это и был Сидней Рейнольдз. Он представился Кристине и после того, как они обсудили понравившуюся обоим картину, предложил вместе прогуляться по выставке. Впервые взглянув в выразительные глаза Сиднея, Кристина поняла, что готова пойти за ним на край света.
Они долго бродили по набережной, переходя от одной картины к другой, обсуждая достоинства и недостатки выставленных работ, и вскоре обнаружили, что вкусы их во многом совпадают. Сидней оказался чрезвычайно приятным собеседником. Кристина чувствовала себя с ним удивительно легко и свободно, словно знала его много лет. Поэтому, когда Сидней попросил ее встретиться с ним на следующий день, чтобы полюбоваться достопримечательностями Лондона, Кристина приняла это почти как должное.
Вернувшись в гостиницу, она весь вечер думала о новом знакомом, с трепетом вспоминая теплое сияние его зеленых глаз. Едва расставшись с Сиднеем, Кристина уже с нетерпением ждала новой встречи. Стажировка закончилась и можно было возвращаться домой, но Кристина чувствовала, что хочет задержаться в Лондоне, что именно здесь с ней должно произойти что-то очень важное.
В полдень, как было условлено, Кристина и Сидней встретились у одного из львов, отлитых из трофейных французских пушек, с прошлого века стороживших колонну Нельсона на Трафальгарской площади. Сидней предложил посетить Национальную галерею, но Кристине не хотелось прекрасный весенний день проводить в помещении. Поэтому все кончилось тем, что Сидней купил у пожилого продавца в фартуке пакетик корма для птиц, и они с Кристиной принялись кормить голубей возле фонтана.
Наблюдая за суетящимися птицами, Кристина со вздохом сообщила, что скоро возвращается в Америку, в Сан-Франциско и вдруг — о, чудо! — оказалось, что Сидней тоже живет в этом городе. Сердце Кристины тревожно забилось. Это не может быть случайным совпадением, взволнованно подумала она.
Сидней тем временем рассказывал ей, что приехал в Лондон по делам, что в Сан-Франциско и возглавляет крупную компанию по производству систем радио — и телекоммуникаций и что здесь у него нет знакомых, кроме партнеров по бизнесу.
Кристина плохо понимала, о чем идет речь. Она слушала Сиднея, а сама всматривалась в черты его лица, словно стараясь запомнить красиво очерченные губы, ровный нос, густые темные волосы… И глаза. Заметив загадочную тень, промелькнувшую в их зеленой глубине, Кристина поспешно отвернулась.
После этого Сидней и Кристина почти не разлучались. Они встречались каждый день и гуляли по Лондону. И все время, пока они рассматривали старинное оружие в Белой башне Тауэра, статую Эроса в центре Пиккадилли-Серкус, небольшую фигурку Питера Пэна в парке Кенсингтон-Гарденс или находились в музыкальном театре «Друри-Лейн», Кристина пребывала в приподнятом настроении. Но причиной тому были не красоты одной из самых знаменитых столиц Европы, а то естественное и восхитительное ощущение, которое хотя бы раз в жизни возникает у каждого человека.
Кристина влюбилась.
Кто бы мог подумать, что «вечная девственница», как называли Кристину подруги, потеряет покой и сони будет сгорать от нетерпения в ожидании нового свидания с Сиднеем. Только сейчас Кристина поняла, что такое любовь. В душе ее словно приоткрылась завеса, и на волю вырвались потоки эмоций. Ошеломленная внезапно заполнившим ее чувством, Кристина по-новому взглянула на окружающий мир и на свою жизнь. Она поняла, чего желает больше всего на свете, — быть с Сиднеем Рейнольдзом. Неважно где и как, лишь бы видеть его, прикасаться к нему и слышать его волнующий голос.
Сейчас они сидели на скамье у пруда в Гайд-парке.
— Завтра наш последний день в Лондоне, — задумчиво произнес Сидней, откинувшись на спинку скамьи и глядя на медленно движущиеся по Серпентайну прогулочные лодки. — Думаю, это стоит отметить. У меня на примете есть один превосходный ресторан.
Кристина улыбнулась.
— Отлична идея! Только мне придется заехать на Парк-Лейн, в гостиницу, чтобы переодеться.
В ресторане «Роял свои» было очень уютно. Метрдотель проводил их к столику в глубине зала. Взяв из рук подошедшего официанта меню, Сидней передал его Кристине, и она заказала бараньи отбивные с эстрагоном, овощами и фаршированными маслинами, а также выбрала из карточки вин «Божоле». Сидней с. улыбкой заметил, что их вкусы совпадают даже в выборе блюд.
Ожидая заказ, Кристина и Сидней потягивали фирменный коктейль «Уайт леди» — смешанный джин, ликер и лимонный сок, и слушали оркестр.
— Ты сегодня очаровательна, Тина, — тихо сказал Сидней. Его взгляд скользнул по темным кудрям, полным розовым губам и остановился на огромных фиалковых глазах Кристины. Он нежно сжал ее руку. — Я счастлив, что мы встретились.
Кристина посмотрела на Сиднея, и в этот момент оркестр начал исполнять аранжированный вариант «Let It Be» («Да будет так», песня «Битлз» из одноименного альбома). Завороженная проникновенной мелодией, Кристина не могла оторваться от глаз Сиднея, сияющих в полумраке зала.
Если до отъезда из Лондона я услышу «Let It Be» еще раз, значит Сидней — моя судьба, загадала Кристина.
Медленно приблизившись, Сидней прикоснулся к влажным розовым губам Кристины, дрогнувшим в ответном поцелуе, и все вдруг словно перестало существовать для нее…
Через несколько секунд рядом со столиком раздался негромкий вежливый кашель официанта.
