Смертельно опасная новогодняя вечеринка.
Евгения Шагурова.
1
Я нервничала. Как же иначе? Ведь возвращалась сейчас в свою прошлую жизнь, на которой чуть меньше чем два года назад поставила большой жирный крест. Но обстоятельства изменились. И их я никак не могла предусмотреть.
Когда тебе всего двадцать один, ты знать не знаешь, что такое старость или смерть. До первой мне по-прежнему далеко. А вот вторая неожиданно постучалась в мой прошлый дом и забрала двух самых дорогих сердцу людей. Говорят, дети так и остаются детьми, пока их родители живы. Три месяца назад мне невольно пришлось повзрослеть. Правда, тогда я была об этом еще ни сном ни духом, узнав о случившемся только после похорон.
Когда кое-как удалось отойти от шока и успокоиться, Томас, тот кто помог мне начать новую жизнь, объяснил, почему не рассказал о трагедии раньше. Он знал: я не усижу на месте, сломя голову помчусь искать виновных в смерти мамы с папой, и, в общем-то, оказался абсолютно прав.
Не могут двое здоровых людей однажды ночью лечь спать, а утром не проснуться от настигшего их одновременно во сне сердечного приступа. Какова вероятность, что это естественная смерть? Нулевая! И я не успокоюсь, пока не найду убийцу. Даже если для этого придется покончить с едва наладившейся жизнью в другой стране и под другим именем. Да, мой друг смог все это устроить.
Молодой миллионер, Томас Грейси, семь лет назад неожиданно унаследовал от своих, тоже загадочным образом упокоенных, бабушки с дедушкой семейное поместье на севере Англии. А с ним и львиную долю акций местной и довольно крупной обувной фабрики. Но усмирить мое желание докопаться до истины ему так и не удалось. В результате все, что осталось, – это поехать со мной.
– Все будет хорошо, – утешающе произнес сидевший рядом мужчина, неожиданно накрыв мою ладонь своей, отчего я резко вздрогнула.
Ничего удивительного. Сидела, плотно закутавшись в белый полушубок, который купила в тон платью, нервно теребила пальцами подвески, что висели на длинной цепочке на шее, смотрела в окно и продолжала накручивать себя. А тут Том, большую часть пути от отеля и словом со мной не обмолвившись, вдруг решил заявить о себе.
– Мэри? – раздалось не без беспокойства в голосе.
– Все нормально. Я справлюсь.
– Остановите машину! – командным голосом потребовал друг.
Когда же черное «ауди» притормозило на обочине, а водитель, сразу все поняв, поспешил покинуть салон, мужчина в строгом черном костюме и простой маскарадной маске на пол-лица на соседнем сиденье придвинулся ближе и, крепче сжав мою ладонь, уже мягче произнес:
– Мы еще можем вернуться.
– Нет.
– Тогда тебе не придется рисковать жизнью.
– Нет.
– Мэри, ты столько сделала, стольким пожертвовала, чтобы начать все сначала. И теперь…
– Томас, я сказала НЕТ!
Несвойственная прежней мне сталь в голосе сразу неприятно резанула слух. И когда только успела так измениться? Превратиться из скромной застенчивой девочки в… Кого? Теперь даже я не знала ответа на собственный вопрос. Этот месяц скорби совершенно точно что-то сделал со мной. Сначала сжег дотла все чувства, оставив лишь невыносимое ощущение пустоты внутри и вокруг себя. Потом заставил почувствовать как никогда одинокой. Затем неожиданно воскресил острым желанием найти виновного и отомстить. А теперь вот это. Дожилась. Огрызаюсь на того, кому обязана всем, что теперь имею. И все ничего, если бы не мое истинное состояние, которое никак не вязалось с этим напускным упрямством и решительностью. Сейчас мне действительно было страшно. И одинокая слеза, которую так и не удалось сдержать, выдала меня со всеми потрохами.
– Хорошо, – с тяжелым вздохом отозвался собеседник, прежде чем потянуться и смахнуть непрошенную влагу с моего лица. – Как скажешь. Только не плачь. А то макияж потечет, и тот, кого ты пытаешься найти, испугается и сбежит прежде, чем тебе удастся поймать и разоблачить его.
Повезло мне с другом. Том, сколько его помню, всегда умел найти правильные слова. Вот и сейчас меньше чем за минуту умудрился сделать так, что непрошенные слезы отступили, а губы невольно растянулись в благодарной улыбке.
– Спасибо, – произнесла, тут же вооружившись зеркальцем, чтобы проверить, все ли нормально с внешним видом.
– Не за что. Главное, помни: я все время буду рядом и никому не позволю тебе навредить.
– Знаю, – отозвалась, снова тепло улыбнувшись спутнику.
– Вот и хорошо, – заключил Томас, прежде чем открыть дверь машины со своей стороны и громко крикнуть: – Едем дальше!
2
Еще примерно пятнадцать минут, что мы, будучи уже втроем, провели в полной тишине, – и впереди появились хорошо знакомые кованые ворота. Обычно закрытые, сегодня они оказались приветливо распахнуты в ожидании гостей, которых тут собралось немало. Очередь как минимум из пяти машин двигалась с черепашьей скоростью. Но хоть так. До полуночи и наступления нового года оставалось еще примерно пять часов. Торопиться было некуда. Только не мне.
Именно столько времени я отводила сама себе на то, чтобы вычислить убийцу. В том, что он где-то в этом доме, ни секунды не сомневалась. Живущие здесь люди – единственные, кто мог получить максимальную выгоду от смерти мамы с папой: стать полновластными хозяевами нашего семейного бизнеса, который когда-то спасли древним, как сам мир, способом – браком по расчету между мной и их старшим сыном. Обстоятельство, из-за которого, честно выполнив свой долг сначала перед семьей, а потом и новоявленным супругом, я сбежала в другую страну. Но прошлое не захотело так легко меня отпускать. И как бы ни хотелось, снова придется взглянуть ему в глаза.
Что ж, видимо, такова моя судьба. Не убежать от нее, не спрятаться. Дело за малым: отстоять состояние семьи и передать его в достойные руки. Ведь, если верить завещанию и одному из пунктов брачного договора, теперь я являлась полновластной хозяйкой всего, чем владела наша семья. И я вернулась, чтобы заявить на это свои права. Остается надеяться, мое возвращение окажется достаточно лакомой приманкой для убийцы. Только бы пережить эту новогоднюю ночь!
– Все будет хорошо. И помни, о чем я тебе говорил, – словно прочитав в этот момент мои мысли, напомнил о себе Томас, когда машина остановилась перед парадным входом в загородный особняк Броговых.
– Я помню, – произнесла, выдавив-таки из себя улыбку, и, поднеся к лицу маску, развернулась к учтиво открытой для меня водителем двери.
Приняв его руку, позволила мужчине помочь выбраться из машины и, подобрав полы вечернего платья, направилась по лестнице ко входу в дом.
Дверь в ад. Один раз мне уже удалось отсюда сбежать. Интересно, получится ли снова? Эх, как же не хватало сейчас рядом Томаса! Но мы заранее условились, что он останется в машине и явится чуть позже, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания и не светиться лишний раз рядом со мной.
– Ваше приглашение, – потребовал встретивший меня у входа охранник.
Дрожащими от волнения руками протянула мужчине белый конверт и принялась терпеливо ждать, пока проверка его содержимого закончится.
– Снимите маску, – было следующим требованием.
А вот и та самая точка невозврата, после которой пропавшая когда-то без единого следа новоявленная жена молодого хозяина и будущего наследника многомилионного семейного состояния вновь окажется в игре. Подлой, жестокой, а в данном случае еще и смертельно опасной. Что ж, была не была. Да поможет мне бог! Я здесь, чтобы восстановить справедливость, а при возможности воздать по заслугам тому, кто решил, будто вправе отнимать чужие жизни.
Стоявший передо мной мужчина был хорошо мне знаком. Он много лет работал на семью Броговых. Оттого отразившееся на уже немолодом лице искреннее удивление охранника, стоило выполнить его просьбу, оказалось для меня более чем понятным.
– Вы?
– Тс-с-с, – произнесла, поднеся к губам указательный палец, и, искренне надеясь на содействие, тепло улыбнулась старому знакомому.
