Я не ее копия - Евгения Чащина

Алексей

Нервно тарабаню пальцами по деревянному подлокотнику удобного гостиничного кресла. Тщётно пытался себя уговорить остро не реагировать на эту безответственную особу, но не получалось.

Полгода блаженной тишины в собственной квартире подобны крошечному раю на земле. Теперь же все это спокойствие растворилось в тот момент в пространстве, когда Василиса, дочь погибшей сводной сестры, появилась вновь на квадратных метрах моей жилплощади.

— Шеф, птичка в клетке. Юнец обезврежен. Какими будут дальнейшие указания?

— Юнца научить уму-разуму, — говорю уверенно, но устало тру глаза, — только не переусердствуйте. Нам судебные разбирательства не нужны.

— Слушаюсь, Алексей Викторович.

Кладу мобильник на край невысокого журнального столика и гипнотизирую потемневший экран. Наконец-то открывается дверь гостиничного номера и заходит девчонка.

— Пардон, такси опоздало и пришлось добираться… — начинает мурлыкать с порога, поднимает взгляд и резко осекается, во все глаза уставившись на меня.

Взгляд вспыхивает и холодеет.

— Какого?..

Отлично. Просто отлично. Даже браво. А я наивно думал, что спасует у двери, что хватит ума бежать без оглядки. Но видимо всевышний, когда раздавал на небе дары, эту юную профурсетку мозгами обделил. Вся в мамашу. Только хвостом вилять способна. Впрочем, другого отпрыска я не ожидал увидеть от женщины, которая когда-то вытерла об меня ноги.

— Так, так, — стараюсь спокойно смотреть на высокую стройную девушку.

Да вот смогу ли быть беспристрастным и не рубить с плеча? Уже один вид меня напрягает. Короткое летнее платье, волосы, длинной до задницы, вообще завиты и распущены. О лице молчу. Это сплошная штукатурка. В её-то юные годы. Недавно восемнадцать стукнуло. Нехватка родительского воспитания. Видно, что родители настолько были заняты собой, что забыли о том, что у них растет трудный подросток, который привлекает внимание любым способом.

— Номером ошиблась?

— Не ошиблась, — отсекает, вперившись взглядом в меня. — Даже не так: не я здесь номером ошиблась.

Перемялась с ноги на ногу, сжимая в руках сумочку, глубоко вдохнула и молча продефилировала к кровати, бросив вещицу на прикроватную тумбу.

— Тебе лучше уйти, — вякнула, не оглядываясь.

— У тебя здесь назначена встреча с репетитором, я так понимаю? — приподнял бровь, всё ещё сохраняя спокойствие, которое висит на волоске.

Слышу смешок.

— Напомни мне, каким боком тебя касается, с кем я встречаюсь? Ты строгий папаша? Или ревнивый бойфренд? Оба амплуа мимо кассы. Приятного вечера, выход знаешь где.

Даже так? Борзость — наше второе Я? Интригует. Я, конечно же, не думал, что свалившаяся на голову полгода назад «племянница» окажется кротким ангелом. Отнюдь. Но этой вздорной невоспитанной девчонке лучше не извлекать мою тёмную сторону из потаённых уголков. До сих пор я упрямо терпел её закидоны. Но это перешло всякие границы.

Прикасаюсь к телефону, смотрю на вспыхнувший экран, а потом читаю:

— Владик, хочешь переспать с девственницей? Салют! Я уже совершеннолетняя, мне можно…продолжить?

Поворачивается, смотрит мне в глаза. Разводит руками.

— Ну, продолжи. И что? Во-первых, тебя это не касается. Моя девственность, моя личная жизнь. Во-вторых… А хотя постой. Того, что было во-первых, было достаточно.

— А как же твой благоверный Тузик… прости, Юзик Иосифович Ростов? Ваша помолвка была не мной придумана. Ровно год назад ты дала согласие на свадьбу с другом семьи.

— Для него стараешься? — снова смотрит в упор, испепеляя взглядом.

— Я бизнесмен, поэтому привык придерживаться определённых правил. И коли ты свалилась мне, как снег на голову, мне в любом случае, как опекуну, придётся следовать букве закона. Твои родители, если это для тебя не тайна, составили на твою будущую жизнь определённые планы. Прости, но я обязан почтить память твоих предков. Поэтому уже завтра здесь будет твой Юзик. Не хочу ударить в грязь лицом. Ты будешь ему верной женой.

— Да плевать, — смеется, — на родителей, на их планы, на Юзика… И на тебя. И что ты мне сделаешь?

— Ничего криминального, просто если не Юзик, так кто-то другой. Дольше трех месяцев ты в моем доме не пробудешь. Мне это не интересно. Ты у нас девица дерзкая, в браке немного пообтешешься, если захочешь вернуть себе часть папиных денежек.

— Можешь не продолжать убеждать, что я в твоём доме нахер не нужна, я поняла это довольно быстро, почти сразу как приехала. Мне восемнадцать. Буква закона освобождает тебя от всех обязательств. Свали уже отсюда и оставь меня в покое?

— Ты под моей опекой до тех пор, пока не выйдешь замуж. А замуж ты выйдешь в ближайшие месяцы. И точка.

Я встаю с кресла, чтобы наконец-то прервать этот бессмысленный разговор.

— Не выйду. Насильно потянешь в ЗАГС? Или что будешь делать?

Смотрит на часы и бесится вслух.

— Где его черти носят…

— Не придёт, мне любезно место уступил, — отвечаю на последний вброс, игнорируя её отрицание того факта, который в любом случае свершится.

— Что? — переспросила подозрительно, всматриваясь с недоверием в моё лицо.

— Узнал, что после ночи любви придется жениться. Сдулся твой несостоявшийся любовник.

— Ты в восемнадцатом веке живёшь? На кой ему на мне жениться?

Вижу, что бесится. Но одновременно словно сдерживает себя от чего-то. Не тупая же. Знаю не понаслышке. Прекрасно осведомлена об отцовском завещании. Знает, что я обязан поступить так, как велит её родитель. Понимает, это же очевидно. Осознает, что в любом случае будет так, как написано свыше, и не мною. Тогда почему включает режим идиотки?

— Дома поговорим, но точно не сегодня. На выход, с вещами. Я жутко устал после перелёта.

— Ты знаешь, зачем я сюда приехала. И я сделаю это в любом случае, — говорит жёстко и бескомпромиссно, — езжай домой и отдыхай, я никуда не еду.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Кроме меня, здесь больше никого нет, — развожу руками, — извини, что разочаровываю.

Выровнялась, взгляд стал жёстким.

— Ну, могло быть и лучше, но что ж поделаешь. Раздевайся.

Выросла, значит? Такими поступками привлекает внимание? Если моё, то мимо. Всё мимо. Я не обязан заменять ей родителей. Единственное, что сделаю — устрою её личную жизнь. Точка.

Поворачиваюсь, медленно рассматриваю юную профурсетку и тру бровь. Раздеваться? Иду медленно к огромной кровати, бросаю пиджак на край постели. Играть со мной вздумала. Окей. Будем играть во взрослые игры. Расстёгиваю ремень и смотрю Василисе в глаза.

— Что стоишь, раздевайся.

Следит, не отрываясь, за каждым моим движением.

— Даже так, — комментирует негромко, глядя на мои пальцы на ремне.

Поднимаю выжидающий взгляд, и он подстёгивает её к действиям. Хватает ладошками