вдавливая в себя сильнее.
Касаюсь губами его шеи, он что-то мямлит, но я не понимаю что именно.
Я не поняла, как оказалась в сладком плену, но мне и не надо было. Когда эта сильная рука прижала меня к себе, моя голова успешно отключилась, и осталось одно желание — целовать его.
Его извиняющееся "не в состоянии" тоже мимо кассы, потому что я не в состоянии думать ни о чём, только о его губах. И я снова поднялась к ним, очертя дорожку поцелуев вдоль его сильной шеи, находя его рот и впиваясь в него, словно от поцелуя зависела моя жизнь. Стоило мне лишь слегка приоткрыть губы, как его язык скользнул ко мне в рот, дурманя и выбивая остатки самообладания, тут же взяв верх и показывая, кто в доме хозяин. Он перехватил власть над поцелуем, а я готова была подчиняться слепо и последовать за ним хоть в преисподнюю.
С губ сорвался стон, который утонул в его губах. Пальцы вцепились в его плечи, оставляя отпечатки. Вкус дорогого коньяка на его губах пьянил, или это пьянил поцелуй. Не знаю. Но пусть этот момент никогда не заканчивается.
— Стерва, — сонно рычит на ухо, сжимая мою грудь, — знаешь, что был неделю без секса.
Мне в бедро упирается напряжённый член, а руки Лёши не знали устали, скользнули мне между ног, быстро вернулись назад к животу.
Знаю? В смысле? Откуда я знаю?
Василиса
Я не успела задаться таким логичным вопросом, потому что он резко выбил все мысли из моей головы, сменив положение. Грациозно, как дикий тигр, он подмял меня под себя и навалился сверху. Вес удержал на своих руках, иначе наверное и мокрого места от меня не осталось бы.
Это так странно — лежать под ним, касаясь кожей его кожи, чувствовать его запах так близко, понимать, что его дыхание опаляет кожу.
Я так залюбовалась им, что не поняла, в какой момент на воле из-под тоненькой соблазнительной сорочки оказалась моя грудь. Мои глаза широко распахнулись, а он свои даже не открыл, двигался чисто на инстинктах, сонный, словно для него все эти действия были привычнее некуда.
Хотя о чём это я, так оно и есть, наверное. Это у меня нет опыта, у него, с его внешностью, явно опыт колоссальный. И это то, что мне нужно. Опытный мужчина. Так же лучше будет? Он же будет знать, что делать?
Его губы сомкнулись на моем соске, а я прикусила губу, чтобы сдержать стон. Да, чёрт подери, он однозначно знает, что делать.
В то время, как он работал с моей грудью и шеей, всё моё естество ушло вниз живота и собралось там тугим, горячим комом. Каждый его поцелуй отправлял по телу табун мурашек, пробуждал все нервные окончания одновременно. И я не представляла себе, насколько приятно и хорошо может быть, когда тебя целуют так. Не было скованности, неловкости, стыда. Все прикрыл полумрак комнаты. Был лишь он и его прикосновения, поцелуи. И прежде, чем я окончательно улетела на облака, одно его резкое движение быстро спустило меня на землю.
Я вскрикнула и вжалась в простынь от внезапной вспышки боли, и только затем поняла, что он взял меня. Резко, без прелюдии, без подготовки. Одно движение, и огромный толстый возбужденный орган был во мне почти целиком, а я лежала, не дыша, боясь заплакать и не понимая, как он там поместился.
Нет, я не дура, и подготовилась, начитавшись всего, что можно про секс. От журналов до сексологов в Инстаграм. Я знаю, что там всё расширяется под размер мужчины, с которым ты спишь. Просто теория и практика это как ожидание и реальность. Я знаю много, но в реальности всё не так, как в учебнике.
— Да что за чёрт, почему так узко, — как сквозь туман услышала, как выругался Лёша, и подняла потемневший взгляд на него.
Он тем временем подтянул мои бёдра ближе и попытался сделать ещё несколько поступательных движений, от которых мне пришлось сцепить зубы, чтобы не зарычать.
Соберись, тряпка! Ты сама хотела этого, и даже в самых смелых мечтах не могла ожидать, с кем будет твой первый раз, поздно пасовать.
Я медленно прикрыла глаза и сделала глубокий вдох. Лайфхак, который я прочла и чуть не подняла на смех, который внезапно реально работает. Нужно просто закрыть глаза, максимально расслабить свое тело и сконцентрироваться на своём дыхании — и боль уйдёт. Я так и сделала, и о чудо, стало легче.
Ещё и потому, что Лёша перестал совершать поступательные движения. И почему-то вышел из меня.
Я распахнула глаза, пытаясь резко приподняться на лопатки, и тут же встретилась взглядом с ним.
— Ты, — выдохнул он с какой-то непонятной интонацией.
Не зная, как его выдох интерпретировать, я продолжала смотреть на него, медленно вдыхая и выдыхая.
Его взгляд опустился на мою грудь и как-то смягчился что ли.
— Иди ко мне, — прошептал он, вновь подминая меня под себя, но по-другому. Не как дикий кот, не со страстью, а так, словно я фарфоровая кукла, которую легко разбить, бережно и с нежностью. Я не поняла, что вдруг изменилось, но боялась вставить и слово. Он склонился к моим губам и припал с поцелуем, глубоким, жадным, но неспешным, и целовал меня, пока я не забыла своё собственное имя. Я так растворилась в этом поцелуе, что даже не поняла, что он снова взял меня, и мы продолжаем заниматься сексом. Его движения стали плавнее, нежнее, увереннее и глубже, и при этом странно перестали приносить дискомфорт.
Мои соки, которые резко иссохли после вспышки боли, снова стали возвращаться. Чтобы облегчить Лёше работу, и я снова сконцентрировалась на дыхании, на этот раз на его, подстроив свое под него и синхронизировав их. И это было прекрасно. Я чувствовала кожей его, снаружи и внутри, чувствовала, как он растворяется во мне, а я растворяюсь в нём, как наши тела становятся чем-то единым. Над ухом раздался негромкий шёпот:
— Я вот-вот кончу, мое наваждение, — и я выгнулась ему навстречу, увеличив трение его тела об мою горошину, и почувствовала, как мир взорвался на миллион частей внутри меня. С губ слетел стон, который он украл поцелуем, крышесносным поцелуем. Мозг был настолько в нирване, что я почувствовала, как тело тяжелеет и хочется спать, и то, как этот потрясающий мужчина сгреб меня в медвежьи объятия никак не помогало мысли встать и
