— Знаешь, дочь, мне кажется, ты настолько красива, что лучше ничего не портить. Это для обычных женщин, вроде меня.
Ирочка с ней согласилась и больше косметикой никогда не пользовалась. Прически у нее тоже никакой не было — длинные прямые русые волосы она или носила распущенными, или собирала сзади в хвост, когда садилась за руль.
Очнувшись от воспоминаний, Ирина оглядела свое жилище. Она жила здесь уже полтора года. За это время маленькая квартирка значительно изменилась. На кухне Ирина повесила веселые ситцевые занавески, появились красивые белые кофейные чашки, полупрозрачные, тонкого фарфора. Ирина очень любила пить из них кофе. Медная джезва висела на стене. Родители привезли ее из Еревана очень давно, вместе с кофемолкой в виде длинного блестящего тубуса с ручкой на конце. Армяне утверждали, что только в такой кофемолке можно смолоть настоящий кофе и только в такой джезве сварить его. Ирочка кофе любила, терпеливо молола его и варила мастерски, хотя этот процесс отнимал по утрам массу времени. Время она экономила на машине, пробок тогда в Москве почти не было, машина постоянно стояла под окном, а езды до университета было двадцать минут. Еще в квартире появилось довольно много книг и цветы в горшках. Горшки были маленькие, разноцветные, веселые. Ирина сделала их из детских кубиков, срезав с них одну сторону. В кубиках по всей квартире росли фиалки самых разных цветов. Жила, вопреки представлениям окружающих, скромно. Не бедно, но деньги считать приходилось. На еду тратила мало, да и продукты в то время в столице были дешевы. Утром — кофе и кусочек сыра, днем обедала в университете, довольствуясь салатом, иногда сосисками. Вечером же дома питалась чем-нибудь молочным. Ей этого вполне хватало. Нужды готовить не было, хотя при желании она могла это сделать. Когда в гости, предупредив по телефону заранее, приезжал брат, она жарила ему отбивные, изобретала салаты. Андрей с помощью тестя купил машину, его семейство готовилось к переезду в новый кооперативный дом. За сестру Андрюша переживал, заботился о ней, несколько раз приглашал в рестораны, знакомил с друзьями. Но никто из них впечатления на Ирину не произвел. Действовали шаблонно. Сначала рассматривали ее, совершенно обалдев, затем изо всех сил старались понравиться. Начинали умничать, хвастаться и на глазах глупели, добиваясь прямо противоположного результата. Ирина скучала и, с трудом дождавшись, пока проводят до дома, прощалась навсегда. Телефон свой она им не давала, справедливо полагая, что вряд ли они раздобудут его самостоятельно и будут продолжать свои нудные ухаживания. Она бы так дальше и жила, ей не было скучно с самой собой, если бы инстинкты не вмешались.
По вопросам секса теоретически Ирина была подкована давно. Несмотря на дефицит информации на эту тему, в руки ей несколько раз попадали книжки вроде Камасутры, научные и не очень, и порнофильмы она видела на вечеринке у знакомой москвички. А разговоры, уж конечно, на эту тему в среде студентов велись часто. Ирина слушала их невозмутимо, улавливая интересную для себя информацию, умело скрывая от окружающих свою практическую неопытность в этих вопросах.
Сексуальное возбуждение возникало все чаще и чаще, иногда без всяких внешних раздражителей. Вдобавок во сне начались фантазии на эту тему. Часто, проснувшись среди ночи и тяжело дыша, она обнаруживала под собой мокрое пятно. Оргазмы наступали и ночью, и днем, когда она, почувствовав возбуждение, несколько раз сильно сводила колени Это, правда, получалось только в джинсах, при помощи их толстого грубого шва. Занималась она этим и в машине, остановив ее где-нибудь на обочине, не рискуя дальше ехать в таком состоянии. Дома же просто помогала себе рукой, быстро достигая оргазма и временно успокаиваясь. Но все это был суррогат, а ей хотелось настоящего секса. О любви тогда она не думала. Задачи были другие — освободиться наконец от своей ненужной невинности и пожить спокойно. Последствий в виде беременности она не боялась, изучив все способы предохранения, которых оказалось не так уж много. Буду принимать таблетки, решила она, сразу отвергнув презервативы, всякие колпачки и диафрагму, один вид которых в аптеке внушал отвращение. Потом вставлю спираль. Таблетки Ирина предусмотрительно раздобыла с запасом. Ведь жила она в Москве, а здесь многие вещи были доступнее. И если по городам и весям нашей страны девятнадцатилетние девицы в те времена еще блюли себя, воспринимая свою девственную плеву как некий капитал, который можно выгодно поместить или бездарно растратить, то в Москве уже тогда все было по-другому. Ирина даже подумывала, что если все обойдется без внешних признаков, а такое возможно, она об этом читала и слышала рассказы девиц, скрыть от партнера тот факт, что он ее дефлорировал. Ей хотелось выглядеть уже опытной женщиной с прошлым.
Брат недавно подлил масла в тот огонь, который горел в ней в последнее время. Явившись вечером и смущаясь, он сказал, что принес Ирине два билета на Таганку, идет Гамлет с Высоцким, отказаться невозможно, сходи с кем-нибудь. Понимаешь, мне нужна квартира часа на три, ну, ты, короче, все поняла, ты же умная девочка. Андрей приобрел и столичный лоск, и столичные замашки. Все его друзья, и женатые и тем более неженатые, бегали в поисках места для таких встреч, ибо в те времена именно это было для большинства основной проблемой. Партнерши для этих целей находились легко и быстро. Ирина брата не осуждала, просто удивилась, так как жил он с женой хорошо и сына очень любил. Жена его ей нравилась. Конечно, по сравнению с Ириной она была воробышком, но явно неглупа, был в ней свой шарм.
Она, конечно, пошла на Таганку, прихватив с собой девочку из их группы, за которой заехала в общежитие, первую попавшуюся, а по возвращении ощутила в своей уже пустой квартире неуловимый, незнакомый запах секса. Ночь провела плохо.
Но сейчас она была почти у цели. Сергей позвонил этим же вечером.
Все шло по плану. Назавтра она была приглашена в «Прагу», посидеть, отдохнуть.
— Ирочка, вы еще не устали от этой суетной жизни, от своих жуков и бабочек? Не хотите отвлечься? У меня завтра знаменательный день и я бы хотел отметить его с вами, если вы не против, конечно. Согласны? Тогда в семь часов жду вас у входа в ресторан, — ворковал красивый баритон. Он умел обращаться с женщинами, это чувствовалось. Похоже, Ирина не ошиблась в выборе. Но выводы делать было пока рано. К сожалению, влюбленности она не чувствовала. Но они и виделись всего-то пятнадцать минут, там, за столиком, в буфете на четвертом этаже. Она продолжала хладнокровно размышлять. Интересно, какое она произвела впечатление, как долго отношения будут развиваться в нужном направлении и когда можно ожидать результата? Она вовсе не собиралась позволить ему перескочить через букетно-конфетную стадию развития. Но он и сам, наверное, на это не пойдет. Вроде бы неглуп. И должен быть достаточно опытен, что ей и требовалось. На математика-то не очень похож. Симпатичный, не сухарь, не зануда.
