— Ха, кажется, ты уже забыла, не я, а ты всего минуту назад ударила меня?
— Но ты сам вынудил меня. И если ты думаешь, что я и дальше намерена терпеть твои оскорбления, то тебе лучше сразу пойти и поискать другую жену.
— Мои поиски закончились, Ники, — медленно выпрямившись, произнес Джеймс.
Глаза их снова встретились. Словно загипнотизированная его тяжелым, притягивающим к себе взглядом, девушка не могла сдвинуться с места. Он казался ей таким огромным, почти необъятным. Стоит ему захотеть и… Все попытки сопротивления будут напрасны. Да и найдет ли она в себе силы сопротивляться достаточно долго?
— Сегодня ночью ты ляжешь в постель уже миссис Дукарт, дорогая, — все так же не повышая голоса, продолжал он.
Облизывая внезапно пересохшие губы, Николь с ужасом представила себя лежащей рядом с этой горой мускулов… Она, маленькая и беззащитная, предстанет перед ним обнаженной, а он набросится на нее, требуя исполнения супружеского долга…
Бедняжка чуть не закричала от ужаса.
— Должна признаться, в постели я так же бесчувственна, как и на людях, — процедила Николь. Она старалась говорить как можно более равнодушно, но сердце ее отчаянно билось, стремясь вырваться из груди. А ведь раньше ей всегда удавалось поставить на место любого нахала! — Так что поохладите свой пыл, мистер Молодожен!
Казалось, Джеймса нисколько не задела ее ирония.
— Откуда тебе знать, дорогая? Может быть, именно мне удастся разжечь в тебе огонь страсти? Твоя внешняя холодность нисколько не пугает меня. К тому же поверь мне, Ники, я не собираюсь брать тебя силой. — Он крепко прижал девушку к своей груди. Уткнувшись носом в его рубашку, Николь чувствовала жар его мощного тела, слышала гулкие удары сердца… — Под твоим безразличием скрывается настоящая дикая страсть. Не обманывай себя, Ники, мы оба хотим сейчас одного и того же, — прошептал он ей в ухо.
Девушка промолчала. Руки Джеймса коснулись ее спины, затем мягко и нежно скользнули ниже… Он, как прилежный школьник, старательно изучал все изгибы ее податливого тела, пальцы его неторопливо двигались теперь вдоль ее бедер…
— Не надо! — робко всхлипнула Николь, стараясь скрыть нахлынувшую на нее волну сладостной истомы и желания…
Неужели этот вандал прав, и они действительно хотят сейчас одного и того же? Неужели у нее не хватит силы воли противостоять своим собственным животным инстинктам? Используя последний аргумент, она судорожно всхлипнула:
— Послушайте, мистер Насильник, вы выбрали неудачное время! Если нас заметит кто-нибудь из соседей, они несомненно вызовут полицию. — Ей хотелось оказаться сейчас где-нибудь в недоступности от его пылких объятий… Или она просто обманывает себя?
— Полицию? — Джеймс удивленно приподняв брови. — Зачем?
— Затем, что ты пытаешься совратить меня прямо на виду у всей округи! В конце концов, мы еще не женаты!
— Так значит, ты считаешь, что этим занимаются только семейные пары? Боже, дорогая, как ты отстала от жизни! — рассмеялся он.
— Не вижу ничего смешного, — возмутилась Николь. Наконец ей удалось освободиться. Отскочив на безопасное расстояние, она злобно прошипела: — Только попробуй снова приблизиться ко мне! Я буду кричать! Буду звать на помощь! Ты не имеешь права так обращаться со мной! Мы живем в цивилизованном мире, и, позволь тебе напомнить, для брака мужчины и женщины требуется как минимум согласие обоих.
— Ники, если я не ошибаюсь, всего несколько минут назад ты объявила своим родителям, что выходишь за меня замуж. Или я ослышался? — усмехнулся Джеймс. — Ты права, мы действительно живем в цивилизованном мире, потому я и испросил твое согласие.
— Черт возьми, Джеймс! Ты прекрасно понимаешь, что вынудил меня сделать это. — Щеки Николь пылали от гнева и обиды.
— Неправда, — совершенно серьезно возразил он. — Ты опять пытаешься обмануть себя, дорогая! Что бы ты сейчас ни говорила, ты прекрасно понимаешь, что это не так! Мы созданы друг для друга! Просто ты боишься признаться в этом даже самой себе! Садись в машину, нам предстоит долгий путь, и мы успеем договорить по дороге.
— Прости, я совсем не хотела сделать тебе больно, — снова заговорила Николь. В нерешительности она сделала несколько шагов в его сторону.
Стоит ей сейчас сесть в машину, и все будет кончено.
— Ты успеешь сделать это позже. Поторопись! — язвительно повторил он свой приказ. — Если ты через минуту не сядешь в машину, мне придется затащить тебя туда силой. И тогда нас обязательно услышат не только твои соседи, ты не хочешь этого, дорогая? — усмехнулся он.
Должно быть, он и сам не мог предположить, насколько действенной окажется его угроза. Ведь любой журналист в городе без сожаления отдаст половину жизни только за то, чтобы первым написать о скандальном замужестве единственной дочери сенатора Уайлдера…
Николь решилась.
С самым независимым видом она устроилась на переднем сиденье. Презрительно прищурившись, проследила за тем, как Джеймс аккуратно хлопнул за ней дверцу, а потом, все так же не торопясь, уселся за руль.
Подвинувшись как можно дальше к окну, она старалась не смотреть в его сторону. В полной тишине машина, мягко прошуршав по мелкому гравию дорожки, выехала на улицу. Поток торопившихся по своим делам людей и автомобилей несколько успокоил нервы Николь. Задумавшись, девушка внимательно следила за пролетающими в окне яркими витринами дорогих магазинов.
— Твой отец прислал мне вчера атлас дорог Америки, выделив красным карандашом наш путь до Коннектикута, — прервал поток ее мыслей Джеймс.
Николь предпочла промолчать.
Как ни в чем не бывало ее спутник включил радио. Щелкая кнопками переключения станций, он предложил девушке выбрать что-нибудь по усмотрению. Николь выразительно фыркнула.
— Я никогда не слушаю радио в машине! Так и не дождавшись продолжения диалога, она раздраженно продолжала:
— Обычно я ставлю кассеты с записями уроков иностранных языков. И благодаря этому теперь я свободно говорю на испанском, вполне сносно по-французски, а недавно начала изучать японский.
Джеймс равнодушно пожал плечами, и, пощелкав еще немного кнопками приемника, остановил свой выбор на какой-то ужасно легкомысленной песенке в стиле кантри.
— Это твой любимый стиль? — язвительно усмехнулась Николь, внимательно выслушав какую-то бредятину о покинутых крутобедрых девицах, мчащихся в ночи навстречу своему новому счастью.
— Совершенно верно, — словно не заметив иронии, примирительно улыбнулся он.
Но она вовсе не собиралась мириться.
