— Совершенно верно, — словно не заметив иронии, примирительно улыбнулся он.
Но она вовсе не собиралась мириться.
— Какая гадость! — снова отвернулась она к окну. — Пожалуй, это единственный стиль в музыке, который я не переношу!
Джеймс резко усилил звук.
— Кажется, я предупреждал, что сопротивление бесполезно, дорогая, — не повышая голоса, продолжал он. — Ты отказалась выбрать что-нибудь более соответствующее твоему вкусу. Значит, тебе придется наслаждаться именно этой музыкой. Надеюсь, это послужит тебе хорошим уроком, в следующий раз ты станешь покладистее.
— Я не нуждаюсь в твоих уроках! — взорвалась Николь.
— Ну, тогда хотя бы прислушайся к моему сонету, — перебил ее он. — Тебе не следует принимать меня в штыки. Ведь нам же предстоит жить рядом друг с другом до конца жизни. И если ты каждый раз будешь сопротивляться, то очень скоро я просто перестану интересоваться твоим мнением. Поверь мне, дорогая, в нашей борьбе я всегда буду выходить победителем.
— Это не ты, а я должна дать тебе совет! — срывающимся от гнева голосом прошипела Николь. — Если вы, мистер Дукарт, действительно собираетесь жениться на мне, вам стоит запомнить одну важную вещь — я никогда не проигрываю и не собираюсь делать этого в дальнейшем. Не вы первый, не вы последний, уважаемый.
— Никогда не проигрывала? — высоко вскинул брови Джеймс. — Тогда позвольте мне освежить в вашей памяти события сегодняшнего вечера. Ведь, если не ошибаюсь, вы активно сопротивлялись нашей свадьбе? Как же вы сможете объяснить тот факт, что мы едем сейчас в Коннектикут? Или вы делаете это добровольно?
Немного помолчав, он вдруг коснулся ее колена.
Боже, как глупо они сейчас выглядят!
— Что ж, я рад, что ты считаешь наше бракосочетание еще одной победой в своей жизни, — беспечно продолжал Джеймс. — Честно говоря, я испытываю сейчас то же самое чувство. Видишь, как мы похожи, — рассмеялся он. — Идеальная пара.
Его дружелюбный тон не мог обмануть Николь: он специально старается раздразнить ее, — думала она.
В этот момент он сжал обе ее руки в одной своей и прижал к собственным коленям.
Она ощущала плотную ткань его джинсов, стальные мускулы мощных ног. Его пальцы осторожно поглаживали нежные ладони девушки…
Новый разряд молнии настиг ее в самый неподходящий момент. Она крепилась как могла, когда ей уже казалось, что Джеймсу начинает надоедать вся их глупая игра, это случилось.
Как ему удается заставлять ее испытывать такие чувства? Ведь он делает все почти так же как все ее предыдущие поклонники. Однако, если раньше она чувствовала лишь отвращение и злость, прикосновения этого неандертальца переворачивали все ее представления об отношениях между мужчиной и женщиной…
Николь с силой вырвала свои руки из его лапы.
Джеймс, казалось, не замечал ее переживание.
— Странно, что твои родители так категорично отказались поехать с нами, — как ни в чем не бывало продолжал он.
Они проехали огромный щит, приветствующий путешественников в штате Коннектикут.
— Неужели им совершенно не хочется присутствовать на свадьбе единственной дочери? Если не ошибаюсь, это происходит с тобой впервые. Или ты скрыла от меня какие-то факты своей биографии?
— Прекрати сейчас же! Никто не давал тебе права критиковать моих родителей, — резко оборвала его разглагольствования Николь.
— Я никого не критикую, — возразил было он. — Хотя… Пожалуй, ты права, дорогая, — Джеймс неожиданно сдался. — И я очень уважаю твою нетерпимость к любым замечаниям в свой адрес…
— Мои родители — самые любимые и близкие мне люди. Я готова на все ради них!
— Как трогательно, — кивнул головой Джеймс. — Что ж, я понимаю и полностью разделяю твои чувства. Я рад, что семья — самое главное в твоей жизни, Ники. Надеюсь, это еще сильнее укрепит наш союз. И именно поэтому уверен, что мы станем самой замечательной семейной парой в мире.
— Должно быть, ты самый циничный человек во всей вселенной, — мрачно откликнулась девушка. — Такое впечатление, что у тебя никогда не было ни матери, ни отца. Или они сразу после рождения отправили своего наследника в пансионат для воспитания настоящих акул бизнеса?
Молчание Джеймса только еще больше разозлило ее. Она смерила своего спутника презрительным взглядом. Полностью сосредоточившись на управлении машиной, он словно забыл о ее существовании. Костяшками пальцев он отбивал по кожаной оплетке руля ритм несущейся из динамика песни.
Видя, что он не обращает на нее ни малейшего внимания, Николь зашлась от гнева. Напрасно она пыталась успокоиться, убеждая себя, что сидящий рядом с ней мужчина — вульгарный и грубый дикарь, выходки которого нужно просто не замечать. Уж лучше бы он кричал и ругался.
Не выдержав, Николь первая нарушила затянувшуюся паузу:
— Ты обвиняешь моих родителей в равнодушии из-за того, что они отказались отправиться вместе с нами, а сам?! Где сейчас твои родители? — Ее голубые глаза искрились от гнева. — Или им тоже абсолютно наплевать на судьбу своего единственного сына?!
— Мои родители умерли, — резко оборвал ее Джеймс и остановил машину у обочины.
Прикрыв глаза, Николь изо всех сил пыталась подавить стон отчаяния. Еще никогда в жизни она не чувствовала себя такой гадкой и отвратительной.
— Прости меня… — смущенно пробормотала она. — Я… я не знала… — Она была так расстроена своей бестактностью, что даже забыла о собственной злости. — Мне очень жаль, — несколько официально продолжала она. Николь приходилось несколько раз сопровождать отца на похоронах высокопоставленных чиновников из разных министерств, и теперь от смущения ей удалось припомнить лишь эту дежурную фразу.
— Да что ты, — обернулся к ней Джеймс. — Кажется, ты не имела чести быть знакомой с моими стариками, к тому же ты так ненавидишь их единственного сына… К чему тебе горевать об их смерти? Никто и никогда не задавал ей подобных вопросов. Действительно, к чему ей горевать о смерти совершенно незнакомых ей людей?
— Ну… я… — краснея, Николь никак не могла найти подходящих слов. — Конечно, я никогда не знала твоих родителей… Но… но, мне всегда очень грустно слышать о том, что кто-то… кто-то скончался… Щеки ее пылали. Обычно она с легкостью выходила из всех неприятных ситуаций, всегда умела быстро изменить тему разговора, загладить свои или чужие неловкости, но теперь впервые в жизни она не знала, что ей делать дальше.
— Как… Когда ты потерял родителей, Джеймс?
— Я их не терял, — грубо оборвал ее он. — Они просто умерли. Я понимаю, ты хочешь хоть немного смягчить свои слова, но смысл твоего вопроса от этого нисколько не меняется.
