— Посмотри, как красиво садится солнце, — наконец, вежливо заметил он, краешком глаза внимательно наблюдая за ней.
— Да, — едва выдохнула девушка, перебирая в памяти все те не по-зимнему красивые восходы и заходы солнца, которые ей довелось видеть за все проведенные здесь годы. Жаль, что у нее не было фотоаппарата. Какие получились бы снимки! Осененная внезапной мыслью, она резко выпрямилась.
— Джон, у тебя есть фотоаппарат?
— Да, на яхте.
— Ты не возражаешь, если мы сделаем несколько снимков завтра утром, перед отплытием?
— Конечно нет. Пожалуй, я прямо сейчас отправлюсь за ним. Он со вспышкой. Мы можем сделать на память об этом чудесном вечере несколько замечательных фотографий.
Поднявшись, он отряхнул с себя песок. Кенда довольно улыбнулась.
— Ну, наконец-то, — шутливо заметил Джон.
— Что наконец-то?
— Долгожданная улыбка. А я уж было решил, что ты навсегда разучилась улыбаться.
— Разве можно разучиться улыбаться? Просто грустные мысли иногда на время прогоняют улыбку с моего лица, и ей порой бывает трудно занять по праву принадлежащее ей место. А вообще человек не может совсем перестать улыбаться ни при каких обстоятельствах.
В свете появившейся луны Джон внимательно вгляделся в лицо девушки. Через какое-то время, сделав глубокую затяжку, он направился к берегу, оставляя позади себя белую дорожку дыма. Кенде вдруг пришла в голову мысль, что все не так просто, как могло показаться в первый момент. Джон Тейлор нашел ее, тем самым предоставив возможность, наконец, вырваться из многолетнего заточения. Она так долго мечтала об этом дне, и вот теперь, когда ее заветное желание почти стало реальностью, Кенда вынуждена была признать, что покинуть остров — это значит оставить позади и какую-то, довольно значительную — все-таки семь лет — не шутка, — часть жизни. Единственным утешением могло служить то, что она покидает остров не с кем-нибудь, а именно с Джоном. При этом ей вспомнилось то волнующее соприкосновение их тел в воде, отчего сразу слегка закружилась голова, но девушка тут же резонно напомнила себе о неведомом барьере, разделяющем их, и головокружение прошло. Но, как бы то ни было, за эти два дня Джон стал для нее олицетворением новой жизни, ждущей ее впереди.
— А вот и я, — прервал ее размышления Джон — Кроме фотоаппарата, я прихватил и еще кое-что. Кенда удивленно вскинула глаза.
— Что это? — Она на лету подхватила брошенную ей банку кока-колы.
Джон довольно расхохотался.
— Думаю, мы можем выпить за успех предстоящего морского путешествия. — Потянув за металлическое кольцо, он открыл банку и подождал, пока девушка проделала то же самое. — Конечно, шампанское было бы уместнее, но ввиду его отсутствия нам придется довольствоваться кокой. К тому же, я все еще волнуюсь за твой желудок.
Они шутливо чокнулись банками, после чего он присел около нее.
— За тебя, Кенда! За то, чтобы, покинув этот райский уголок, ты попала в другой рай, не менее чудесный, чем этот.
Поднеся банку к губам, Джон осушил ее до дна. Дрожащими руками девушка тоже поднесла свою банку ко рту. Слезы снова навернулись у нее на глаза. Она сделала глоток.
Взяв за локоть, Джон Тейлор склонился над ней и нежно поцеловал ее в губы.
— Кенда, пойми, всегда грустно, когда заканчивается что-нибудь хорошее.
Тихо всхлипнув, девушка прижалась головой к его груди.
Яхта отчалила от берега вместе с утренним отливом. Осторожно маневрируя между рифами, тщательно сверяясь с показаниями эхолота, Джон через какое-то время вывел судно на просторы Тихого океана.
Прошло уже два часа утомительного плавания, когда он, улыбнувшись, наконец взглянул на Кенду, не преминувшую тут же щелкнуть затвором фотоаппарата, который держала наготове.
— Которая уже по счету? — продолжая улыбаться, поинтересовался Джон.
— Не знаю точно, я давно уже сбилась, — Девушка судорожно сглотнула, неожиданно ощутив тяжесть в желудке.
От беспрестанной качки, а также от однообразного биения волн о борт яхты ее явно укачало. При виде ее вмиг позеленевшего лица Джон деликатно заметил:
— Думаю, тебе лучше спуститься в каюту и прилечь. Пройдет день или два прежде, чем ты привыкнешь к морю. Еще немного — и яхту не будет так болтать, качка уменьшится.
Неловко поднявшись на ноги, Кенда, пошатываясь, спустилась вниз в довольно просторную, двенадцать на восемь футов каюту, разделенную сделанной из запасного паруса занавеской на две равные части. Добравшись до своей половины, девушка обессиленно упала на койку лицом в подушку, придерживаясь за пол рукой, словно желая остановить качку.
В полдень Джон спустился, чтобы проверить ее самочувствие. Откинув занавеску, он сказал:
— Не переживай особенно, Кенда, часа два тому назад мне тоже стало совсем худо, так что пришлось даже перегнуться через борт. Но сейчас мы вышли в спокойные воды, так что, думаю, еще немного — и все будет нормально.
— Надеюсь, — едва вымолвила она, по-прежнему не отрывая головы от подушки.
Склонившись, Джон ласково взъерошил ей волосы.
— Подожди, я еще сделаю из тебя настоящего моряка, вот увидишь.
Теперь девушка, наконец, приподняла голову и взглянула на него.
— Значит ли это, что ты позволишь мне остаться с тобой на яхте, а не сдашь американскому консулу в Суве?
На лице Джона появилась улыбка.
— Да, конечно, если ты не возражаешь. Просто сообщу консулу, что ты жива и чтобы он передал необходимую информацию американским властям, а затем возьму на себя ответственность и доставлю тебя домой. В конце концов, ведь не кто иной, как я, нашел тебя. — Он довольно ухмыльнулся, — Благодаря этому я воспользуюсь всеми правами скваттера*[3] или чем-то вроде этого.
Вымученно улыбнувшись, Кенда снова уронила голову на подушку.
— А пока я принесу тебе что-нибудь попить, в противном случае возможно обезвоживание организма, — объявил Джон.
Оставив его слова бея ответа, девушка закрыла глаза и снова оперлась ладонью о пол. Она не могла взять в толк, почему ее спаситель столь неожиданно изменил свои первоначальные намерения, но то, что он все же это сделал, обрадовало ее.
Ночь прошла значительно лучше, чем день. Проснувшись еще до восхода солнца, Кенда ощутила, что приступ морской болезни полностью прошел, головокружение прекратилось. Поднявшись, она выглянула в открытый иллюминатор и глубоко вдохнула свежий морской воздух. Видневшаяся за бортом чистейшая голубая вода была спокойна.
Из-за занавески показалась голова Джона.
