— Иметь маленького ребёнка под боком, — как-то застенчиво пояснил Сэм. — Иметь маленького ребёнка, который любит тебя.
Присутствие Холли в их жизни подарило им ту особую радость, которой ни один из них прежде не знал. Напоминание о невинности. Они обнаружили, что когда тебя одаривают безоговорочной любовью и верой ребёнка, происходит что-то особенное.
Ты желаешь быть достойным их.
Марк и Холли зашли в дом через кухню, оставив свёртки и ракушку на столе старомодного кухонного уголка со встроенными скамейками. Они нашли Сэма в гостиной, мучительно пустой комнате с неоштукатуренными стенами и покрытой трещинами дымовой трубой, временно обтянутой стальной сеткой.
Сэм стоял в камине, сооружая опалубку для заливки цементной плиты, которая станет основанием для нового пода[16].
— Та ещё работка предстоит, чтобы наладить всё это, — проворчал он в середине проведения замеров. — Мне нужно прикинуть, как мы сможем использовать один дымоход как вытяжку для двух разных каминов. Он ведёт прямо к спальне наверху, можете себе представить?
Наклонившись, Марк прошептал Холли:
— Спроси-ка его, что на обед.
Малышка, послушавшись, подошла к Сэму и приблизила губки к его уху. Она что-то прошептала и отступила на пару шагов.
Марк увидел, как Сэм замер.
— Ты разговариваешь, — Сэм медленно повернулся, чтобы посмотреть на маленькую девочку. В хрилом голосе промелькнула вопросительная нотка.
Серьёзно глядя, Холли мотнула головой.
— Да, разговариваешь. Ты только что что-то сказала.
— Нет, не говорила, — и захихикала, увидев выражение лица Сэма.
— Ты снова сделала это, чёрт побери! Скажи, как меня зовут. Скажи.
— Дядя Герберт.
Сэм сдавленно засмеялся и схватил девочку, крепко прижимая к груди.
— Герберт? Ну, тогда на обед будут цыплячьи клювики и лапки ящериц. — Всё ещё стискивая Холли, и удивлённо качая головой, он посмотрел на Марка. На щеках выступил румянец, в глазах появился подозрительный блеск. — Как? — всё, что он сумел выдавить из себя.
— Позже, — ответил Марк и улыбнулся.
— Так что случилось? — спросил Сэм, помешивая в стоящей на плите кастрюльке соус для спагетти. Холли собирала в соседней комнате свой новый паззл. — Как ты это сделал?
Марк открыл пиво и наклонил бутылку.
— Это не я, — ответил он после того, как сделал обжигающе холодный глоток. — Мы были в магазине игрушек на Спринг-стрит, в том новом, а там за прилавком стояла симпатичная маленькая рыжуля. Я никогда раньше её не видел…
— Я знаю её. Мэгги как-то-там. Коннер, Картер…
— Конрой. Ты встречался с ней?
— Нет, но Сколари пытался уговорить меня поухаживать за ней.
— Он никогда не упоминал о ней при мне, — заявил Марк, тут же оскорбившись.
— Ты ухаживаешь за Шелби.
— Мы с Шелби не ограничиваем друг друга.
— Сколари думает, что Мэгги — мой тип. Мы ближе по возрасту. Так она симпатичная? Это хорошо. Я думал, что сначала надо бы поглядеть на неё, прежде чем переходить к чему-либо…
— Я только на два года старше тебя, — возмущённо заявил Марк.
Отложив ложку, Сэм взял бокал вина.
— Ты назначил ей свидание?
— Нет, конечно. Со мной была Шелби и, кроме того…
— Тогда мой ход.
— Нет у тебя никакого хода, — резко отрубил Марк.
У Сэма поднялись брови.
— У тебя же уже есть подружка. Ход автоматически переходит к парню с самым долгим сушняком.
Марк раздражённо передёрнул плечами.
— Так что Мэгги сделала? — поднажал Сэм. — Как она заставила Холли говорить?
Марк рассказал о сцене в магазине игрушек, о волшебной раковине и о том, как предложение притвориться привело к чуду.
— Удивительно, — заключил Сэм. — Никогда бы не додумался сделать так.
— Это был вопрос времени. В конце концов, Холли бы заговорила, а Мэгги предложила ей способ начать.
— Да, но… а не начала бы Холли говорить давным-давно, догадайся мы с тобой об этом?
— Кто знает? К чему ты клонишь?
Сэм понизил голос.
— Ты когда-нибудь думал, что будет, когда она повзрослеет? Когда ей захочется поговорить о всякой девчачьей чепухе? Я имею в виду, кто, как не мы, должен справиться со всем этим?
— Ей только шесть лет, Сэм. Побеспокоимся об этом позже.
— Боюсь, это позже наступит раньше, чем мы думали. Я… — Сэм замолчал и потёр лоб, словно успокаивая приближающуюся головную боль. — Мне нужно кое-что тебе показать, когда Холли ляжет в постель.
— Что? Я уже должен о чём-то беспокоиться?
— Не знаю.
— Чёрт побери, рассказывай мне сейчас же.
Сэм понизил голос.
— Хорошо. Я разбирал домашнее задание Холли, чтобы убедиться, что она закончила ту раскраску… и нашёл вот это. — Он подошёл к кипе бумаг на столешнице и выдернул единственный лист. — На этой неделе учительница задала им в классе небольшую письменную работу. Письмо Санте. И вот что пришло в голову Холли.
Марк бросил на него непонимающий взгляд.
— Письмо Санте? Сейчас же середина сентября.
— Уже начата подготовка к предпраздничной торговле. А когда я вчера был в скобяной лавке, Чак упомянул, что к концу месяца они собираются выставлять рождественские деревья.
— До Дня благодарения[17]? До Хэлоуина[18]?
— Да. Всё это часть дьявольского всемирного корпоративного маркетингового плана. И даже не пытайся с ним сражаться. — Сэм вручил ему листок. — Взгляни на это.
«Дарагой Санта
в этом году я хачу только одну вещь
Маму
Пожалста не забудь я живу сичас во фрайдей-харбор
спасибо
люблю тебя
Холли»
Марк замолчал на добрые полминуты.
— Маму, — напомнил Сэм.
— Ага, я понял, — всё ещё разглядывая листок, пробормотал Марк. — Хорошенький же подарочек, чтобы засунуть его в чулок.
После обеда Марк вышел с пивом на крыльцо и устроился в удобном потрёпанном кресле. Сэм отправился почитать Холли историю из купленной сегодня днём книги и уложить девочку спать.
Стояло всё ещё то время года, когда закаты долго и медленно угасают, окрашивая небо над бухтой в насыщенные розовые и оранжевые цвета. Разглядывая небольшие просветы между глубоко укоренившимися земляничными деревьями[19], Марк вяло размышлял о том, что ему предстоит сделать с Холли.
Мама.
Конечно, именно этого она и хотела. Как бы Марк с Сэмом ни старались, некоторые вещи они для неё сделать не могли. И хотя существует бесчисленное множество отцов-одиночек, растящих дочерей, никто не смог бы отрицать, что есть моменты, когда девочке необходима мать.
