О врагах?.. Бетти была потрясена. Она бы никому не пожелала иметь такого врага, как Майкл Гаррис. Чтобы скрыть свое потрясение, она затараторила:
— Полагаю, мне следует прийти в ужас от того, что великий и могущественный Майкл Гаррис объявил меня врагом? Если бы я знала, что мое письмо к матери вызовет столь бурную реакцию, я бы, может, и не стала ей…
— Она не ваша мать, — холодно перебил Майкл. — А насчет ужаса вы правы. Как враг я очень опасен. — Он выдержал паузу, давая Бетти время осмыслить услышанное. — Однако я могу быть очень хорошим другом.
Только не для меня, подумала Бетти.
— Но прежде всего я — бизнесмен.
Еще одна многозначительная пауза.
Бетти понимала его тактику, но от этого ей не становилось легче, она чувствовала себя все более и более неуютно. Своим молчанием Майкл провоцировал Бетти заговорить, чтобы в попытке заполнить неловкую паузу она наговорила лишнего — это известный психологический прием, которым пользуются полицейские. К счастью, здравый смысл подсказывал ей, что сейчас лучше помалкивать.
Наконец Майкл заговорил снова:
— Вы знаете, что «Траут-спрингс» практически не приносит прибыли. Я был бы плохим бизнесменом, если бы позволил одному предприятию существовать за счет других, более успешных компаний, входящих в мою империю.
На этот раз Бетти не смогла смолчать:
— Признаться, я удивлена, что такой проницательный бизнесмен, как вы, вообще вложил «деньги в столь бесперспективное предприятие.
— У меня были на то свои причины.
В коротком ответе Майкла слышалось недосказанное предостережение. Бетти могла только догадываться, что это были за причины. Мысль, что Майкл купил отель только затем, чтобы добраться до нее, она сразу отбросила как абсурдную — он мог бы достичь того же результата с куда меньшими затратами. Бетти украдкой посмотрела на его неподвижный темный силуэт и вдруг вспомнила просьбу Мойры: «Будь с ним поласковее ради всех нас». Она попыталась исправить положение и осторожно начала:
— Если вы потратили на него деньги…
— Возможно, вас это удивляет, но деньги способны решить не все проблемы. И в данном случае они вряд ли помогут вдохнуть в городок новую жизнь. Можно, конечно, понастроить аттракционов, это увеличит приток туристов, но не намного — поблизости нет крупного аэропорта.
Майкл говорил правду, его доводы звучали разумно, и все-таки Бетти чувствовала какую-то фальшь в самом их разговоре.
— Зачем вы все это мне говорите?
Он небрежно пожал плечами.
— Хочу услышать ваше мнение. Как, на ваш взгляд, закрытие отеля скажется на жизни Блу-Вэлли?
Бетти не поверила, что его действительно интересует ее мнение. Она даже не пыталась скрыть свое недоверие.
— Почему именно мое? Я же не эксперт по экономике!
— Мне не нужна оценка эксперта, я хочу взглянуть на проблему изнутри, а для этого как раз ценно мнение человека, который давно здесь живет, у которого здесь друзья.
— Даже если этот человек — мошенница и шантажистка? — не удержалась от колкости Бетти.
Майкл снова пожал плечами.
— Что ж, даже у шантажистов есть друзья.
Бетти была рада, что полумрак не позволяет Майклу рассмотреть выражение ее глаз и он не видит, как сильно ее задели его слова. На что ты надеялась, дурочка, с горечью думала она, неужели размечталась, что он осознает свою ошибку и признает, что ты не мошенница? С какой стати?
— Если вы хотите услышать мое мнение, то для городка закрытие отеля станет катастрофой.
Жизнь всех трудоспособных жителей так или иначе связана с отелем и обслуживанием тех немногочисленных туристов, которые у нас все-таки бывают.
Майкл молчал. Молчание затягивалось. Бетти не понимала, чего он хочет от нее на этот раз, может быть, ждет, что она станет умолять его не закрывать отель? Наконец он сказал:
— Ну и что вы лично готовы сделать, чтобы отель продолжал работать?
Бетти охватила паника.
— Я? А что я могу? — пролепетала она.
Майкл выпрямился, отошел от столба и направился к Бетти. Он остановился так близко, что она ощутила тепло его тела.
— Для сохранения «Траут-спрингс» мне придется пожертвовать некоторой частью моих прибылей. В ответ я хочу, чтобы вы тоже пошли на некоторые жертвы.
К лицу Бетти прихлынула кровь. Неужели он намекает на то, о чем она подумала? Она облизнула внезапно пересохшие губы.
— Если вы имеете в виду то, о чем я подумала…
— Именно это, уверяю вас, — насмешливо согласился Майкл, даже не дав ей закончить фразу. — Я хочу вас, и вы могли бы об этом догадаться, вы же не наивная девочка.
Бетти снова облизнула губы.
— Я прошу вас выражаться понятнее.
Черные брови Майкла поползли вверх.
— Вот как? Вы этого хотите? В таком случае, наверное, мне стоит продемонстрировать вам на практике, что я имею в виду. — Он сардонически усмехнулся. — Чтобы у вас не осталось никаких сомнений.
Он взял ее за плечи, развернул к себе и поцеловал.
Хотя Бетти и была девственницей, она, конечно, знала, что происходит между мужчиной и женщиной в минуты физической близости. Ей уже приходилось целоваться с мужчинами, точнее с парнями, ее ровесниками. Но до той секунды, когда ее губ коснулись губы Майкла, она не представляла, что от одного поцелуя ее может бросить одновременно и в жар, и в холод, что у нее может закружиться голова, что ее может охватить слабость и дрожь, что она может превратиться в податливый воск в руках мужчины. Последняя связная мысль Бетти перед тем, как она вообще утратила способность мыслить связно, была о том, что губы Майкла не горячие, как можно было ожидать, а прохладные, и целует он ее не страстно, а скорее умело. Но от этого воздействие его поцелуя не становилось менее разрушительным. Майкл за считанные секунды сумел разбудить в ней примитивные инстинкты, которые вытеснили из сознания все остальное.
Когда Майкл прервал поцелуй, Бетти открыла глаза и обнаружила, что цепляется за его рубашку, как будто боится его отпустить. Но в этом не было необходимости, Майкл и не собирался никуда уходить.
— Милая, — произнес он севшим голосом, — не упрямься, впусти меня…
Бетти со вздохом прошептала его имя. Майкл хрипло рассмеялся и снова приник к ее губам.
На этот раз его поцелуй был чем угодно, только не холодной демонстрацией превосходства. Его губы и язык обжигали, возбуждали, воспламеняли Бетти. Она инстинктивно прижалась к Майклу. Желание переросло сначала в голод, а затем в острейшую жизненную потребность, настойчиво требующую удовлетворения. У Бетти возникло странное, необъяснимое ощущение, что именно этого момента она ждала всю жизнь.
