— Все в порядке, — произнес доктор Капелло, и она не была уверена, разговаривал он со своим сыном или с ней. — Давай. Поздоровайся с Эллисон.
— Привет, Эл, — поприветствовал он, улыбаясь. Эллисон отступила и споткнулась о ноги доктора Капелло. Она понятия не имела, кто эти люди, где находится этот дом. Ей нужна ее мать или мисс Уитни. Она хотела быть, где угодно, но не здесь.
— Эй, эй, — сказал мальчик. Он сел на корточки, упираясь локтями в колени, и даже в панике она восхищалась его умению сохранять равновесие. — Не бойся.
— Она устала, — объяснил доктор Капелло. — И, вероятно, голодна.
— Ты голодна? — спросил Роланд. — Я хорошо делаю жареный сыр.
Она покачала головой.
Роланд взглянул на отца в поисках наставления, но доктор Капелло ничего не сделал и ничего не сказал. Он просто ждал, будто смотрел телешоу, но она не была уверена, какое шоу: «Роланд-шоу» или «Эллисон — шоу».
— Поможешь мне кое с чем? — поинтересовался Роланд. — Сегодня я должен прочитать сказку на ночь. Мне нужен кто-то, кто поможет переворачивать страницы. Ты можешь сделать это для меня?
Сказка на ночь? У нее не было сказок на ночь с тех пор, как умерла мама. Эллисон медленно кивнула. Она определенно могла переворачивать страницы в книге.
Он протянул руку, и это была хорошая рука, а не рука, которая шлепает за то, что сидишь на неправильном стуле. Она вложила свою руку в его, и, прежде чем поняла, он встал и поднял ее на руки. Это было так внезапно, что она от удивления рассмеялась. И он улыбнулся ей и понес ее в дом. Она крепко прижалась к нему, носом к его волосам. От него пахло дождем. После этого Эллисон не помнила, чтобы она снова плакала о своей матери или мисс Уитни.
Эллисон сделала шаг вперед, и Роланд, мужчина, а не мальчик, обнял ее. Она почувствовала теплую фланель его рубашки на ее щеке и его твердую широкую грудь у её груди. Ей снова было семь, и она снова была в безопасности в его руках, и снова дома в его руках. И когда в последний раз она чувствовала все три вещи одновременно? Здесь. С ним. Тринадцать лет назад.
— Я знал, что ты вернешься, — сказал он.
Она посмотрела на него.
— Я вернулась.
Все еще держа ее за плечи, он отступил и посмотрел ей в лицо, и она подумала, не пытается ли он увидеть девушку в женщине или женщину в девушке.
— Ты прекрасна. Когда это случилось?
Она покраснела.
— Я не подозревала, что это случилось.
— Это случилось. — Она состроила ему рожицу. — Прекрати, — приказал он. Роланд кивнул. — Лучше.
— Что это? — Она слегка потянула волосы его почти полноценной бороды. — Ты превращаешься в хипстера?
— Я не пытаюсь отрастить бороду, клянусь, — защищается он. — Такое случается, когда я два дня не бреюсь.
— Боже, как же ты постарел.
Он тяжело вздохнул.
— Напомни мне, зачем я тебя пригласил?
Эллисон улыбнулась.
— Что ты тут делаешь? Кому нужны дрова в сентябре?
— Ну, знаешь, как бывает. У нас только месяц, когда деревья достаточно сухие, чтобы собирать и колоть дрова, — объяснил он.
— Я слышала хрипящие звуки. И рада, что это было не то, о чем я думала.
— Нет, — сказал Роланд. — Вот если бы это был Дикон…
— Мне не нужно это слышать, — сказала Эллисон.
— Мне тоже.
Роланд улыбнулся, и это была улыбка, которую она никогда раньше не видела. Она помнила все его улыбки. Маленькой девочкой она была немного влюблена в него и собирала все его улыбки, и каталогизировала. У него было шесть улыбок. Первая — отрешенная, ленивая, слишком-крутая-для-школы улыбка.
Вторая — полуулыбка, нижняя губа выпячена в согласии, в знающем кивке.
Третья — широкая озорная улыбка с нежным подмигиванием «Папочка никогда не поймает нас у банки с печеньем».
Четвертая — внезапная и слегка сумасшедшая улыбка в тот момент, когда доктор Капелло поворачивался спиной, улыбка, которая заставляла ее смеяться, а доктор Капелло спрашивать: «Что смешного?»
Пятая — сонная улыбка, загораю-лежа-на-спине-на-пляже.
И ее любимая шестая улыбка — тайная улыбка и кивок головы, чтобы следовать за ним на улицу или наверх. Куда бы он ни шел, она тоже шла, даже если всего лишь делать домашнюю работу на свежем воздухе.
Улыбка, которую он подарил ей сейчас, была новой, Эллисон никогда не видела ее раньше, но она уже стала ее любимой.
Четыре часа спустя, поздновато, но она подумала, что у нее может быть ответ для леди в пункте проката автомобилей, которая спросила, что привело ее в Орегон.
Возможно, это был Роланд.
Глава 6
Они присели на белые садовые кресла, стоявшие на террасе, на которой когда-то делали домашнюю работу, доски на коленях вместо парт, черные пляжные камни на тетрадях, чтобы те не сдуло ветром. Передняя часть террасы была ровной, без перил, поэтому они могли сидеть и смотреть на океан. Заходящее солнце освещало небо огнем, и красные языки пламени простирались от самого горизонта до другой стороны планеты, где уже наступила ночь.
— Где все? — спросила Эллисон, устроившись в кресле. Роланд поставил свое кресло поближе к ней, так что их плечи соприкасались.
— Кто все? — уточнил он.
— Ты знаешь. Все? — сказала она. — Доктор Капелло. Тора. Дикон. Оливер. Кендра.
— Я уже и забыл, как давно тебя не было. Кендра и Оливер уехали в тот же год, что и ты. Семьи забрали их обратно. Давно с ними не разговаривал, — рассказал он.
— Очень жаль, — посочувствовала она. Девушка не очень хорошо их помнила, но помнила, что они ей нравились. Кендра была такой же любительницей книг, как и она, а Оливер, хоть и был тихим, был милым мальчиком. — Но я думаю, они были рады вернуться домой.
— Думаю, да, — согласился Роланд.
— А близнецы?
— У Дикона и Торы все хорошо. Они все еще живут здесь. Они сегодня вечером в больнице с папой.
— Как он?
Роланд пожал плечами.
— Хорошо держится для умирающего. У него брали сегодня какие-то анализы, которые вымотали его, поэтому все оставили его в покое на ночь. Знаменитые нейрохирурги получают много внимания в больницах маленьких городов.
— Спорить не стану, — сказала она. Наступила неловкая тишина. Эллисон не знала, о чем говорить дальше. Она не хотела задавать вопросы о болезни доктора Капелло, на которые Роланд не хотел отвечать, но, может быть, ему нужно было с кем-нибудь поговорить. Может быть, ему был нужен кто-то, с кем можно поговорить о чем угодно, только не об этом.
— Ему осталось две недели, — сказал Роланд, прерывая поток ее беспокойных мыслей. — Если повезет.
— Иисусе.
Роланд кивнул, прикусив губу с отрешенным выражением лица. Больше улыбок не было.
— Мне поехать в больницу повидаться с ним? — спросила она. — Или приехать завтра?
— Приехать? Разве ты не остаешься? — Он удивленно посмотрел на нее.
— Я не планировала оставаться. У меня длинные каникулы, — объяснила она. — Я начинаю с Астории и еду дальше в… ну, пока мне не надоест водить, или я не попаду в Мексику.
— У нас полно комнат для гостей, — заметил Роланд. — Можешь остановиться в любой.
— Или я могу поехать к доктору Капелло сегодня и не буду тебе мешать.
— Ты мне не мешаешь. Кроме того, уже поздно. И он вернется домой завтра утром. Ты действительно хочешь сейчас уехать?
Эллисон прижала ноги к груди и обняла колени, положив голову на руки. Что-то в этом доме заставляло ее чувствовать себя снова ребенком, напуганным ребенком.
— Я могу остаться на несколько минут, — сказала Эллисон.
Роланд снова кивнул, положил голову на спинку стула и вытянул перед собой длинные ноги.
— Я не доставил тебе неприятностей? — спросил Роланд. — Оправив письмо на адрес компании твоего босса?
— Моего босса? О, — сказала она, краснея. — Моего босса. Нет. Не доставил.
— Я не следил за тобой, клянусь. Просто погуглил. Я нашел твое имя в статье о грандиозном открытии какого-то большого отеля. Там было написано, что ты ассистент Купера МакКуина и организовала вечеринку?
