— Все такое крохотное, — заметила с умилением.
Пока я увлеченно перебирала детские наряды, Лерой время от времени, как будто с опаской, оглядывался по сторонам.
— Ты в последнее время странно себя ведешь. Что-то происходит? — решила спросить его напрямую.
— Тебе показалось, все хорошо! — поспешил успокоить меня Лерой и тепло улыбнулся. — Просто выполняю свою работу, не больше.
— Ты узнал, кто мне звонил?
— Да, это из клиники. Они звонили подтвердить время приема. Не переживай, — в очередной раз, глядя совершенно мимо меня, ответил Лерой. Но верить ему уже не хотелось.
— Пожалуйста, поехали домой. Я очень устала, — попросила его.
— Хорошо, поехали. Ты что-нибудь выбрала для малыша? — с какой-то неестественно приторной улыбкой спросил парень.
— Да, вот это, — я протянула ему крохотное боди черного цвета на котором белыми буквами была выведена фраза: "Il est beau, comme son père" (пер. фр.: "Красивый, как папа")
Улыбка мгновенно испарилась с лица Лероя, в очередной раз наталкивая меня на мысль, что быть просто друзьями, у нас не получается.
— Ксю, Ксю, девочка моя! Не может быть! Это ты!?Я так рад тебя видеть, — уже несколько минут взъерошенный Реми крепко обнимал меня на пороге своей съемной квартиры в Ле-Мане, искренне радуясь долгожданной встрече. Даже мое внезапное появление в его доме в начале седьмого утра никак не умаляло его восторга. — Нет, ты скажи, как этот душегуб тебя от себя отпустил? А?
— Он скоро приедет, Реми. Как же я скучала по тебе! — отвечая на его радушные объятия, прошептала парню.
— То есть как скоро? — Реми заглянул мне в глаза и удивился. — Он уже даже мне тебя не доверяет? Ксю, твой Лерой меня пугает.
— Это его работа, только и всего, — повторила слова Лероя. Говорить Реми, что я сбежала от него, пока не стала, не хотелось портить момент нашей встречи.
Мы планировали поездку к Реми на выходных, но поведение Лероя в последние дни меня сильно беспокоило и оставаться с ним и дальше наедине, мне было все тревожнее. Наверно, поэтому посреди ночи я незаметно покинула квартиру и, добежав до ближайшего отеля, запрыгнула в дежурившее поблизости от него такси.
— Так, всё заходи! — Реми утянул меня к себе в квартиру и закрыл дверь. — Сейчас быстро придумаю что-нибудь на завтрак. Я сегодня на практику к трем, поэтому у нас с тобой уйма времени!
Квартира Реми сильно отличалась от той, где жила я. Маленькая, скромная и очень просто обставленная, но сейчас она казалась мне самой уютной.
Мы прошли в небольшую комнату, соединенную округлым проемом с миниатюрной кухней, и сели на диван. В этот момент со стороны коридора раздался нежный девичий голосок:
— Remy,où es-tu, petit ours? Je m'ennuie. Retourne vite à ta chatte!
Что хотел этот милый голос от Реми в такой час догадаться не составляло труда, а потому мое лицо залило пунцовой краской. Я настолько привыкла, что Реми всегда был только моим, что совершенно не подумала о том, что у него была своя личная жизнь.
— Il est temps pour mon chat de rentrer à la maison! — крикнул Реми девушке, а меня щелкнул по носу. — Ксю, ты так и не выучила французский, верно?
— Я лучше потом зайду или можем встретиться где-нибудь и пообедать вместе, — кивая, попыталась встать, чтобы поскорее сбежать и не мешать Реми, но тот меня остановил.
— Поверь, я даже не помню, как ее зовут. И, знаешь, совершенно не расстроюсь, если так и не вспомню. Подожди меня пять минут. Я ее провожу.
Реми ушел в дальнюю комнату и оттуда мгновенно послышались голоса, а минуты через три в коридор выбежала миловидная брюнетка и, громко хлопнув дверью, оставила нас наедине.
— Пока я соображаю завтрак, расскажи мне, что произошло, — как ни в чем не бывало Реми проскользнул на кухню и заглянул в холодильник.
— Реми, черт, мне так неудобно. Я должна была позвонить… — не без сожаления начала я.
— Я не это имел ввиду, — остановил меня Реми, а затем, оторвавшись от содержимого холодильника, внимательно посмотрел на меня. — Ни за что не поверю, что Лерой тебя отпустил одну в Ле-Ман, да еще ни свет, ни заря.
— Я сбежала. Рядом с ним я задыхаюсь. Мне кажется, ты был прав, он ведет свою игру, умело манипулируя мной и моими решениями. Мне нужна перезагрузка, Реми. Поэтому я здесь.
Дверца холодильника хлопнула, а друг оказался рядом со мной.
— Что он сделал? — обеспокоенно спросил Реми.
— Ничего, — попыталась успокоить его. — Но мне надоело прятаться, понимаешь? Нет, я не планирую возвращаться, я все понимаю, что пока рано. Но я хочу без утаек говорить с Геной, иногда хотя бы видеться с мамой и сказать наконец Тимуру про сына.
Реми подсел ближе и притянул меня в свои медвежьи объятия.
— Значит, я угадал? Будет мальчик? — ласково спросил меня, поглаживая по волосам. — Я так и знал. Позвони ему.
— Кому? Тимуру?
— Да. Ручаюсь, вам обоим есть о чем поговорить, — уверенно произнес Реми.
— Я бы поспорила с этим, но в любом случае его номер недоступен, я уже пыталась дозвониться, — вздохнула и положила голову Реми на плечо.
— Миронов тоже еще не знает про ребенка? А то он мог бы сказать Черниговскому, они же вроде как неплохо общались в последнее время.
— Никто не знает: ни Мироновы, ни мама, ни Тимур. Да и вряд ли Гена после того, как Федор чуть не отправил его на тот свет, продолжил общение с Тимуром.
— Я тебе не говорил. Боялся, что даже слушать не захочешь, — как-то неуверенно начал Реми, как будто колебался, стоит продолжать или нет.
— Не говорил о чем? — решила развеять его сомнения и подтолкнуть к разговору.
— В день вылета я говорил с Тимуром. Твой отец тогда запретил пускать его к тебе в больницу и он пришел ко мне. Ты как раз накануне позвонила и сказала, что поедешь со мной, помнишь?
— Можно подумать Тимур пытался в эту самую больницу попасть, да он даже не знал, что случилось, — с пренебрежением ответила Реми.
— Это он вызвал скорую в тот день, ты не знала? — удивился он.
— Причем здесь Тимур? Это Лерой заставил Миронова обернуться, тем самым спас мне жизнь. Получается, он и вызвал скорую.
— Господи, Ксюша, я был уверен, что хотя бы это ты знаешь? Кто тебе сказал про Лероя? Он сам? — Реми не на шутку разволновался.
— Нет, Горский.
— Так вот, Ксюша, Горский тебя обманул. Уж не знаю зачем. Может Валеру своего хотел к тебе поближе придвинуть. А может просто боялся лишний раз тебе о Тимуре напоминать, — выдал Реми. — Только Горский узнал о случившемся гораздо позже, когда ты и Миронов уже были в больнице.
— Это тебе Тимур так рассказал? И ты ему поверил?
— Ксюша, я не мог ему не поверить. Он пришел ко мне весь перепачканный кровью с таким отчаянием в глазах, какого я еще ни разу не видел. Передо мной тогда стоял не Тимур Черный, местный мажор и гроза города, а совершенно потерянный человек. И он пришел ко мне не хвастаться своими поступками, а просить. За тебя просить. Все, чего он хотел, это знать, как ты. Поскольку в больнице ему отказали в любой информации, понимаешь?
— Нет, — я мотала головой, судорожно хватая губами воздух. Я не понимала. Ничего не понимала. Сердце стучало невыносимо громко, тело сковало от потрясения и неспособности принять только что услышанное. — Почему ты раньше мне не сказал? Зачем тогда просил не оглядываться там, в аэропорту?
— Я был уверен, что ты знала. Черт, да кто бы мог подумать, что Горский тебя обманет. Да и я хорош, признаю! Это же я Тимуру тогда сказал, что мы улетаем. Уверен был, что если он придет, то ты передумаешь и останешься с ним. Это перед самым вылетом ты мне позвонила и все рассказала про аукцион и ту блондинку. Я же до этого ничего не знал, думал вы просто поссорились, с кем не бывает, — Реми встал с дивана и, схватившись за голову, стал ходить из стороны в сторону. — Ты стояла передо мной вся в синяках и ссадинах, с совершенно убитым взглядом. Разве я мог сделать тебе еще больнее, заставив посмотреть на него? Я хотел, чтобы ты все забыла. Хреновый из меня друг получился. Я ошибся.
