Мы молчим, не издавая ни звука. Блондин дожидается, пока я медленно подойду к нему, и нажимает какие-то кнопки на электронной панели. Я щурюсь, разглядывая стальную ручку, и рефлекторно вздрагиваю, когда тишину разрезает неприятный лязг металла.
Нерешительно кашляю, с трудом оставаясь на месте. Мне хочется бежать без оглядки, но что-то подталкивает идти дальше.
— Что за чертовщина?
— Проходи. Сейчас сама увидишь, — пропускает меня вперед и шепчет возле уха, — кстати, код от двери — дата твоего рождения.
От ужаса я перестаю дышать. Странное предчувствие больно бьёт по нервам. Если сделаю еще один шаг, пути назад уже не будет. Я наконец-то познакомлюсь со старой версией себя, но настолько ли я уверена, что моё прошлое нужно вытаскивать силком? Стоит ли правда той жуткой цены, которую мне придется заплатить?
Возможно, Рон был прав. Потеря памяти — моё благословление, а не наказание.
Как только я вхожу в комнату, сразу чувствую приторно-сладковатый аромат, заполняющий легкие до предела. Мы оказываемся в небольшой комнате, крайне светлой и уютной. В углу стоит узкий диванчик, посередине — маленький столик с кучей бумаг. Рядом с ним я замечаю ноутбук и несколько ручек, расположенных на тумбочке, которая больше подходит для спальни, нежели для рабочего места.
Брайс плавно обходит меня и с легкостью отодвигает диван в сторону. Махровый ковер прекрасно скрывает трещины на полу. Здесь приятно находиться, и всё же я чувствую какой-то холодок, пробегающий по спине.
Не могу отделаться от бурного воображения, которое подсовывает мне дикие мысли и заставляет отступить. Для чего такая секретность? Почему снаружи дом кажется старым и затхлым, а одна дверь отделяет запыленные комнаты от столь уютного убежища?
«Всё же наша деятельность, мягко говоря, не совсем законная» — вспоминаю туманные слова Брайса, окончательно сбивающие меня с толку.
Я никогда не нарушала закон, и сама идея о нелегальном заработке кажется донельзя противоестественной и неправильной. Я потеряла память, но не утратила человечную часть себя.
Я знаю, кто я такая. И уж точно не могла пойти против закона. Это какой-то бред. Почему я в который раз убеждаюсь в том, что ни Рон, ни Брайс не знают меня по-настоящему?
За диваном находится дополнительное крепление, которое с резким нажимом автоматически отодвигается в сторону. Перед моими глазами появляется черная лестница, ведущая в подвал.
Я отшатываюсь и бросаю недоверчивый взгляд на блондина. Сорванным голосом спрашиваю:
— Что происходит?! Мы о таком не договаривались.
— Ты хотела узнать своё прошлое, а я просто тебе помогаю. Перестань закрываться от Амелии, которой ты была раньше. Именно она покорила моё сердце, — мягко улыбается, но его глаза остаются холодными.
Мужчина кивает в сторону лестницы и осторожно берет меня за руку, шепча:
— Позволь мне быть с тобой сейчас. Я — не враг. Меня убивает то, что ты продолжаешь трястись, как лист на ветру.
Пора закончить с этим. Я знаю, что должна преодолеть барьер и встретиться лицом к лицу с правдой.
— Хорошо, пойдем вместе.
Глубокий, мягкий тембр обволакивает моё сознание и заставляет сердце заходиться от странного ощущения. Его взгляд пылает нежностью и теплом, мягко подталкивая меня к лестнице.
Мы вместе спускаемся вниз. Страшное зрелище предстает перед моими глазами. Я с удивлением всматриваюсь в металлические блоки, доверху заполненные каким-то порошком. Это огромное помещение, крайне современное и чистое, больше похоже на лабораторию. В воздухе витает приторный запах, вызывающий приступы болезненного кашля.
— Я не понимаю…чем мы занимались? — поворачиваюсь к Брайсу и вздрагиваю от его изучающего взгляда.
Он стоит ко мне гораздо ближе, чем я предполагала. Подкрался, как хищник, и навис надо мной, прожигая холодными глазами, пылающими непоколебимой уверенностью.
— Мы с тобой занимались крайне прибыльным и очень приятным делом, — убирает прядь волос от моего лица и вкрадчиво шепчет, — мы делали людей счастливыми и заставляли их забыть обо всех проблемах.
Я пытаюсь оттолкнуть его, но моих жалких сил не хватает даже на то, чтобы вырваться из стальных тисков. Резко поднимаю голову, всхлипываю и срываюсь на крик:
— Что, чёрт возьми, ты несешь?
— Мы — криминальные бароны, Амелия. Заключаем самые выгодные сделки, обладаем непоколебимым авторитетом и продаем лучшую наркоту, — его голос дрожит от предвкушения.
Он выглядит обманчиво милым и добрым, но именно сейчас, как назло, меня озаряет понимание — Брайс куда опаснее Рона. Хотя бы потому, что его глаза горят безумием и алчностью.
Это конец. Он — просто маньяк, слетевший с катушек.
Я пытаюсь оттолкнуть его, отбежать хотя бы на шаг, но мужчина крепко удерживает меня, совсем не прилагая усилий. Делает шаг ко мне и прижимает к холодной стене, выдыхая мне в лицо:
— Давай вспомним некоторые правила нашей игры, малышка, — твердые губы скользят по щеке, — первое — мы с тобой партнеры, а это значит, что мы никогда не предадим друг друга.
Отстраняется и расставляет руки по обе стороны от моей головы, медленно наклоняясь:
— Второе — из нашего бизнеса живыми не уходят, именно поэтому я никогда тебя не отпущу, — хрипло продолжает, не оставляя даже шанса на сопротивление, — и, наконец, третье — ты рискуешь, а я тебя прикрываю. Наши постоянные клиенты очень хорошо знают твоё лицо, поэтому, даже если бы я захотел, чтобы ты ушла, я бы никогда не смог позволить такую роскошь. Мы связаны друг с другом до самого конца. Потонешь ты — потону и я. Работает в обе стороны.
— Это невозможно. Я всегда презирала наркоманов и осуждала криминал в любом его проявлении.
Отворачиваюсь, избегая его губ, и с яростью кричу:
— Отпусти меня сейчас же! Не знаю, что ты вбил себе в голову, но я — не твой партнер. И никогда не поверю в то, что раньше была им. Я работала в страховой компании и никогда бы не связалась с чем-то настолько нелегальным и мерзким.
Резко качаю головой, сипло бросая:
— Ты не заставишь меня заниматься этим. Я лучше сдохну, чем пойду на сделку с совестью. Как ты можешь оправдывать это тем, что помогаешь людям и заставляешь их забывать о проблемах? На самом деле ты просто используешь чужие слабости и ломаешь их судьбы.
Его губы растягиваются в насмешливой улыбке. Он окидывает моё тело снисходительным взглядом и окончательно добивает вкрадчивым шепотом:
— Мне нравится твоя самоуверенность, но она крайне неуместна в этой ситуации. У тебя нет ни шанса на сопротивление, малышка.
— Послушай, — начинаю объяснять, как маленькому ребёнку, — ты можешь отпустить меня и вдобавок ничем не пожертвовать. Я не расскажу об этой жуткой лаборатории, все активы, которые у тебя есть, оставляй себе. Я ни на что не претендую. Мне не нужны деньги и мнимый авторитет, так восхваляемый тобой.
— Ты меня не слышишь. Я не смогу отпустить тебя, даже если захочу, но давай я буду откровенным, это — последнее, чего я желаю. Наши клиенты все эти проклятые месяцы отказывались от сотрудничества со мной, потому что их доверие смогла заполучить только ты. Это, разумеется, восхищает, однако в то же время ставит на тебе пожизненное клеймо.
Я уверена, что не занималась наркотиками, но его спокойный, глубокий голос настолько крепко врезается в моё сознание, что рефлекторно появляется вопрос: «А что, если Моника была частью этого жестокого и аморального бизнеса?».
— Так чего ты хочешь от меня именно сейчас?! — я прихожу в жуткую ярость от мерзкого чувства беззащитности.
Брайс нагло врёт мне прямо в глаза, оправдывая свои действия какой-то мнимой любовью, хотя на самом деле он едва сдерживается, вынужденный залечь на дно и покорно ждать, когда я вернусь к нему.
Что же. Не бывать этому. За последнее время я уже успела привыкнуть к угрозам и мстительным искрам в мужских взглядах. И пусть я неосознанно дрожу от усталости, я не позволю своему страху управлять мной. Дам отпор, любой ценой защищая Амелию, которой я была когда-то. Ту девушку, что никогда бы не связала свою жизнь с нелегальной деятельностью и последним отморозком в лице Брайса.
