— Почему ты покраснела? Здесь слишком жарко для тебя? — шепчет он прямо мне в ухо. Близость его губ, горячее дыхание и запах вмиг пытаются захватить меня в коварный плен, но я не позволяю вскружить себе голову.
— Не бери на себя слишком много, — стараюсь говорить ровным тоном и, отстранившись, встречаюсь с его взглядом.
Слишком американец сейчас близок, я бы даже сказала, опасно близок. Тут же отворачиваюсь, пытаясь унять нарастающее волнение. Слова, сказанные им в спальне, вспыхивают в голове пугающим эхом. Отчего-то сейчас я кажусь себе ужасно слабой. Я буквально опустошена терзающими мыслями, и сил продолжать с ним диалог просто нет.
— Томас, подай свой бокал, — нарушает напряженную тишину Александр, и я ощущаю, как пристальное внимание Томми переключается на отца. Сглатываю и провожу влажными ладонями по бедрам. Господи, нужно срочно вырабатывать иммунитет к воздействию этого парня, иначе сдохну от передозировки его присутствия.
— Мия? — обращается ко мне отчим, протягивая бутылку вина, чтобы налить в бокал.
Однако сразу ответить мне мешает горячая ладонь, что неожиданно легла на поясницу, заставляя вздрогнуть.
— Нет, — сипло слетает с моих губ, — нет, я не хочу, спасибо, пап.
Выдавливаю из себя улыбку, чтобы не выдать панику, от которой у меня стиснуло горло. Думаю, зря я отказаласьот алкоголя в данной ситуации.
— Дети, — тон Александра меняется, и он переводит взгляд на маму, прежде чем продолжить. — Томас. К сожалению, мне не удастся сдержать обещание. По стечению обстоятельств после сегодняшних переговоров я обязан отправиться в Америку. В срочном порядке. — Папа делает паузу, ожидая реакции сына, но тот молчит. — Нам нужно уладить пару моментов.
— Нам? — удивленно спрашиваю я.
— Мия, солнышко, вы ведь справитесь без нас?
— Без нас? А разве мама?..
Ошарашенная этим известием, я с мольбой в глазах смотрю на родительницу, но мысленно уже готовлюсь к самому худшему.
— Милая, — мягко начинает она, — ты ведь знаешь, что Александр без меня как без рук.
— Точно подмечено, дорогая, без рук, без ног, без глаз и без языка, — пытается отшутиться папа. Однако я вижу, как он напряжен, и понимаю причину, ведь Томас все это время молчит. А вот тепло его прикосновения исчезло. Но я все же не рискую повернуться в его сторону.
— В общем, Наташа отправится со мной.
Отец с любовью смотрит в сторону мамы. И та не может удержаться от улыбки. В его взгляде столько нежности, что на секунду я задумываюсь об отношениях. Каково это — быть на месте мамы? Каково быть рядом с мужчиной, который смотрит так на свою женщину? Просто мурашки по коже.
А потом в голову приходит другая мысль. Что произойдет со мной, пока они будут в отъезде? Молча кладу себе на тарелку кусок пирога. Мне больше нечего сказать. Я не в восторге от услышанной новости. Потому что больше всего на свете не хочу оставаться один на один с мерзавцем. Я просто не готова к этому.
— И сколько? — внезапно раздается надломленный голос Томми, но он повторяет свой вопрос, прочистив горло. — Сколько будет длиться командировка?
— Около недели. Я постараюсь…
— Не переживай отец, — перебивает его братец, и я замечаю, как он с трудом подавляет дерзкую ухмылку. Только вот мне все же удается уловить ее шлейф на скулах парня. — Мы справимся. Скучно нам точно не будет.
Американец резко поворачивает голову в мою сторону и провокационно проводит кончиком языка по верхней губе.
Господи, снова этот наглый взгляд, от которого все нервные окончания буквально простреливает. Я уже предчувствую, что он мне и вздохнуть спокойно не даст. О скуке я точно могу забыть.
Если бы я только знала в тот вечер, чем закончатся эта неделя ада под одной крышей.
Глава 13
Томас
Остаток вечера я провел в компании идеальной семьи, ощущая во рту неприятную горечь. Мысль о том, что на их местах должны сейчас сидеть мы с мамой, никак не хотела покидать мою голову. На этот раз, отец, я докажу, что ты ошибся. Как и я однажды, приняв твой выбор, который оказался для меня роковым.
Снова перевожу взгляд на Ми и незаметно касаюсь рукой ее поясницы. За весь ужин единственное, что приносит мне удовольствие — следить, как от моего прикосновения учащается дыхание сестренки и как она не решается треснуть меня по руке, пусть и яростно этого желает. Но трусиха просто-напросто боится привлечь внимание. Хотя с каких пор мне интересны подобные забавы? Нарочно перемещаю ладонь на талию и сильнее сжимаю ее, с наслаждением наблюдая, как пухлые губки раскрываются от недостатка кислорода. Скоро я полностью тебе его перекрою, малышка. Как только ты мне надоешь.
Не выдержав моего натиска, Мия вскакивает из-за стола и пытается изобразить на лице улыбку, но та выходит какой-то дрожащей.
— Милая? Все в порядке? — встревоженно интересуется ее мать.
— Да, — быстро кивая, она берет свою тарелку в руки, — просто совсем забыла о том, что сегодня должна закончить план экскурсии. Так что покину вас.
Не задерживаясь ни на секунду, она устремляется в сторону кухни. Что ж. Так даже лучше.
— Благодарю за ужин, Наталья Сергеевна. Пирог выше всяких похвал. — Следом за Мией поднимаюсь из-за стола. — Не буду вам мешать.
— Что ты, Томми, ты не мешаешь…
— Все же я оставлю вас. Хочу отдохнуть после перелета.
Наталья посылает мне натянутую улыбку, явно находясь в замешательстве от моего резкого ответа.
Хватаю свои приборы и направляюсь в сторону кухни. Замираю на пороге, наблюдая, как Мия моет посуду. Шум воды не позволит девчонке заметить мое присутствие, поэтому я неспешно приближаюсь к ней со спины, а потом нарочно громко опускаю тарелку рядом с раковиной. Малышка и вздрогнуть не успевает, а я уже блокирую ее, расположив руки по обе стороны и уперев их в столешницу.
— Неделя, — хрипло шепчу ей на ухо. — Очень глупо со стороны твоей мамочки оставлять тебя без присмотра.
Прерывисто дыша, Мия не сразу находит силы ответить мне.
— Ты ничего мне не сделаешь! — напряжённо цедит она сквозь зубы.
— О, я сделаю очень многое, — предупреждаю с напускным предвкушением. — Тебе следует покрепче закрывать свою комнату на ночь.
— Прекрати, — отвечает она осипшим голосом и отчаянно пытается вырваться из моего захвата.
— Видишь ли, я не люблю, когда меня оставляют в дураках. Как думаешь, стоит преподать урок твоей лживой заднице? — с вызовом бросаю я и толкаю ее бедрами.
— Томми, — взвизгивает и тут же замолкает, когда я ладонью прикрываю ей рот.
Горячее дыхание касается моей кожи, мгновенно скручивая все нервные окончания.
— Ш-ш-ш, — выдыхаю, прислонившись губами к ее виску, а потом перемещая губы на мочку уха. Черт! Как же часто она дышит. При виде ее волнения у самого горло сдавливает, электрическими импульсами ударяя прямо в мозг. — Еще рано кричать…
— Томас! — врывается в мое затуманенное сознание голос отца.
Недовольно цокнув, я беззвучно посылаю его и отступаю от девчонки. Резко повернувшись, она впивается в меня пылающими опасной зеленью глазами. Ведьма. Только вот сейчас она настолько возмущена, что буквально задыхается.
— Мы не закончили, — заявляю я с самодовольной улыбкой, прежде чем отвернуться.
— Я тебя не боюсь, — вонзается мне в спину писклявый голос.
— Мне этого и не нужно, — дерзко ухмыляюсь и касаюсь языком уголка своего рта, так и не повернувшись в ее сторону. — Так даже интересней.
Скрываюсь из вида, но спину по-прежнему покалывает от острого взгляда горящих малахитов.
Отца нахожу в коридоре. Заметив меня, он кивком указывает следовать за собой. О, да папочка занервничал.
Кажется, только слепой мог не заметить косые взгляды, которыми он одаривал меня на протяжении всего вечера.
Родитель устраивается за широким столом из красного дуба, рукой приглашая меня занять место напротив. Сосредоточенная напряженность и сплетенные в замок перед собой руки свидетельствуют о том, что он пытается успокоиться или хотя бы скрыть свое волнение.
