в стену бедрами, из которых, точно палатка, отчетливо выпирает что-то очень большое.
Сразу же затихаю, понимая, что не стоит самой же дразнить зверя. Своими драками я его только больше распалю.
Сглатываю. Закусываю губу, роняя слезы. Слышу хриплый смешок.
– Правильно думаешь. Не провоцируй.
– Отпустите. Пожалуйста…
Кажется, Вахид не слышит. Он все также продолжает удерживать мои руки, которые уже, кажется, онемели.
От этой близости у меня спирает дыхание. Становиться плохо. Он очень силен. Я всегда участвовала в драках с братьями почти наравне, но против этого мужчины я не могу противодействовать. Он физически явно превосходит меня раз так в сто, как минимум.
Начинаю ныть и трепыхаться. Шиплю на него и отчаянно хочу укусить, но сделать этого мне, конечно, никто не дает.
– Тихо, кобра. Не кусайся.
Его голос. Сталью отдает, заставляет притихнуть, но не сдаться. Наконец, выбившись из сил, я немного успокаиваюсь. Смотрю волком на этого дьявола. Чтоб он под землю провалился!
Слышу хриплый смех прямо над головой, от которого кровь стынет в жилах. Да он просто издевается!
– А ты с перцем, но это поправимо. Я вышколю тебя, дикая кобыла. Подо мной научишься быть послушной. Такой, какой и должна быть настоящая чеченская жена.
После этого я с ужасом вижу, как горячая рука Вахида бесцеремонно пробирается мне под футболку с лифчиком, и нагло накрывает голую грудь, сжимая ее почти до боли.
По телу словно разряд тока проноситься, когда Ахмадов зажимает между пальцев сосок и довольно усмехается, видя, какими большими в этот момент становятся мои глаза.
Я тут же укусить его пытаюсь, но мужчина молниеносно грудь отпускает, и крепкой хваткой перехватывает меня за горло.
Из глаз стекает предательская слеза, но Вахид наклоняется, и собирает ее горячими губами, царапая меня жесткой щетиной бороды, от чего я даже дышать перестаю. Аллах, он ведь целует меня…целует в щеку.
У меня нет слов. Словно застыла вся, и боюсь даже пошевелиться, чем вызываю самодовольную и дерзкую ухмылку этого дикаря.
Шмыгаю носом, когда Ахмадов отстраняется и окидывает меня строгим взглядом черных глаз. Там нет ни капли нежности. Только похоть и жестокость. Много жестокости. Он смотрит на меня властно, как на вещь…Его вещь.
– Сопли подбери. Со мной бабы только в постели рыдают. От удовольствия. Свадьба через неделю. И помни, я люблю послушных девочек. Готовься, невеста.
Мне кажется, я даже дышать перестаю. Внутри все огнем горит, испепеляет.
Я хочу высказать Ахмадову все, что думаю о нем, но меня уже никто не слушает. Мужчина отпускает меня и просто выходит, молча закрыв дверь.
Я же сползаю на пол и обхватываю себя руками. Почему я…За что?
От слез перед глазами все расплывается. Господи, к кому я попала…
Дикий зверь, хищник, опасный бандит. Он ведь не умеет любить. Ему просто нужно мое тело. Забава для постели, игрушка.
И этот жестокий мужчина станет мне мужем уже через неделю…
В этот вечер ко мне больше никто не заходит, но и не выпускает. Благо, здесь есть туалет, иначе я бы не знаю, что делала. Вскоре после того, как этот зверь Вахид выходит из этой комнаты, я слышу из улицы два глухих хлопка, после которых кто-то громко вскрикивает.
Сразу же затихаю, и перестаю так отчаянно колотить ногами по двери. Кто-то стрелял. Это точно были звуки от оружия.
В душе холодеет. Он ведь и убить может. Ахмадову не писаны правила…
От пережитого ужаса за день я просто падаю прямо в одежде на кровать и засыпаю, даже не снимая обуви.
Утром меня будит тактичный стук в дверь.
– Извините.
В комнату заглядывает служанка. Кажется, их тут не меньше десятка. Тут же вскакиваю, ощущая, как сильно у меня болит голова.
– Завтрак готов. Можете спускаться.
Служанка закрывает дверь, и я понимаю, что меня уже не держат под замком. Быстро хватаю телефон и выскальзываю из комнаты.
Спустившись на первый этаж, чувствую невероятно аппетитные запахи с кухни, но ноги несут меня на выход. Мне пора. Я не намерена здесь оставаться больше ни на миг.
Как ни странно, но я без препятствий выбираюсь на улицу и, наконец, могу вдохнуть свежий весенний запах. Отлично. Теперь только до ворот надо дойти.
Оглядываюсь по сторонам и, убедившись, что тех жутких охранников с автоматами нет поблизости, спокойно себе перелезаю через закрытые ворота. Я росла с братьями почти наравне, поэтому такая мелочь, как забор или высокое дерево, для меня вовсе не помеха.
Выбравшись из этой жуткой тюрьмы, наконец, могу вздохнуть спокойно. Молодец Малика, отлично!
Я выбираюсь из этого закрытого поселка, осторожно минуя посты охраны. В этот раз меня вообще никто не останавливает и, кажется, даже не смотрит в мою сторону. Может потому, что я без машины? Не знаю, но все это как-то подозрительно.
Оказавшись на трассе, застываю. Я даже не знаю, в какую сторону мне надо идти, чтобы добраться до города. С собой только телефон без зарядки и даже сумочки нет. Становится жутко, но не даю себе права раскисать.
В спину врезается холодный ветер. Обхватываю себя руками, и решаю свернуть вправо. Кажется, так мы и ехали, хотя из меня не особо хороший ориентир, тем более что вчера я ехала в шоке, и мало что запомнила по пути.
Не знаю, сколько я так иду пешком вдоль дороги, но меня окликает знакомый голос, который в этот момент кажется мне миражом.
– Малика!
Оглядываюсь, и не могу в это поверить. Леха!
– Малика, наконец-то!
Рот просто открывается от удивления, когда я вижу несущегося ко мне Лешу. Его светлые волосы развиваются на ветру, а яркие веснушки видны даже за несколько метров. Он припарковал свою старенькую красную ладу у обочины, и теперь бежит ко мне. Уже через минуту я оказываюсь с сильных объятиях парня.
– Господи, ты жива! Я едва ли нашел тебя! Ты в порядке? Тебя никто не обидел?
Замечаю взгляд синих глаз, которые меня внимательно сканируют. Почему-то машинально прикрываюсь руками. Что-то я не помню, чтобы Леша так сильно глазел на меня раньше, но все равно, я рада его видеть.
– Все…все нормально. Спасибо Леша. Ты, похоже, единственный, кто меня искал.
– Поехали, быстрее! Надо уезжать отсюда. Я про Ахмадова этого такого начитался…Ладно, иди в машину.
Леша быстро меня за руку берет, и доводит до своей машины. Я же просто молча следую за ним, до сих пор не веря, что он меня спас. Парень открывает мне
