еще и закрыли, словно зверушку в клетке. Вообще, класс!
Тут же хватаю свой телефон. Не собираюсь оставаться здесь больше ни на минуту. Меня спасут. Обязательно заберут из этого логова дьявола.
Бросаю взгляд на батарейку. О нет, нет! Зарядки всего десять процентов. Времени совсем нет. Надо действовать быстрее.
Сразу набираю маме. Один, два, три вызова. Не отвечает. Отцу. Вне зоны доступа. Да что ж такое! Ну, пожалуйста! Делаю, наверное, двадцать вызовов подряд, но никто не берет.
После набираю Зариху. Давай, подружка, ты мой шанс! Сонный голос спустя несколько долгих гудков поднимает трубку.
– Алло…
– Зариха, это я!
– Малика? С ума сошла звонить так поздно?
– Меня похитили, слышишь? Помоги мне, умоляю!
Слышу какое-то шуршание в телефоне, а после сдавленный голос подруги, словно она говорит шепотом.
– Прости, я не могу. Твои родители уже моим позвонили. Там такой шум был. Если тебе помогу, меня на год лишат возможности выходить куда-либо, кроме учебы.
– Что? Нет-нет, милая, прошу, Зарих…
Быстрые гудки в телефоне ясно дают понять, что моя уже бывшая подруга меня предала. Гадина!
Ладно, есть еще вариант. Набираю Леше. Он ведь тоже мой друг. Я так думаю.
– Да.
– Леша, это…Малика.
– Малика? Гм, откуда у тебя мой номер?
Запинаюсь. Я ведь ему ни разу не звонила, черт.
– Захира дала. Давно уже, это не важно!
– Аа, что-то случилось?
Быстро провожу рукой по лицу. Не время раскисать.
– Леша, меня похитили!
– Что? Что ты сказала?
– Похитили! Увезли, как барана, понимаешь? Насильно замуж хотят выдать. Я не хочу тут быть. Пожалуйста, помоги мне!
– Кто это сделал?
– Ахмадов. Вахид Ахмадов.
– Где ты?
– Не знаю… Какой-то дом. Большой. За городом.
– Ладно, я заберу тебя. Жди.
Леша отключается, и я сильнее сжимаю в руке телефон. Он поможет. Пожалуйста, пусть он меня найдет!
Хожу с телефоном в руках еще несколько минут по комнате. Мысли, как дикие газели проносятся в голове. Кажется, я все еще не осознала до конца, что произошло.
Вахид Ахмадов. Он забрал меня, забрал себе, как бесправную вещь!
Быстро смахиваю слезы со щеки. Не время плакать, Малика. Сейчас уж точно не время.
Что делать, что?
Сердце сильно бьет по груди. Я не стану его. Умру, но не стану. Да я вообще его не знаю, и не хочу знать этого головореза!
Телефон показывает, что осталось всего три процента зарядки. Нет, только не это!
Куда еще позвонить? Ну же, Малика, думай.
Точно! Как я не додумалась сразу. От нервов совсем голова не работает.
– Алло, милиция!
– Что у вас случилось?
– Меня похитили! Слышите? Забрали насильно! Помогите!
– Не кричите, девушка. Где вы находитесь?
– Я…я не знаю. Не знаю! Какой-то большой дом.
– Кто рядом с вами?
– Никого. Это Вахид. Вахид Ахмадов сделал!
Слышу паузу в телефоне, а после приглушенный голос.
– Вахид Ахмадов?
– Да! Ну же, пришлите сюда помощь! Они тут вооружены все. Это какая-то мафия или что, я не знаю. Помог…Алло! Алло!
В сердце холодеет, когда я снова слышу быстрые гудки.
Не понимаю. Этот чертов диспетчер сразу бросил трубку, когда услышал фамилию Ахмадов…
* * *
Мой телефон совсем умирает уже через минуту, лишая меня всякой связи с миром. Что есть сил, колочу по этой явно дорогущей глянцевой двери, но никто и не думает мне открывать.
Черт, да как так можно то? Я что ему, вещь что ли, или может, животное, которое можно просто запереть тут, как в клетке?!
На улице ночь давно, но я так и не сажусь на кровать. Это не моя кровать, здесь вообще нет ничего моего!
Звук от поворота ключа заставляет меня насторожиться. Кто-то пришел за мной. Ночью…
У меня нет никакого плана или мыслей, как себя защитить. Я даже подумать не успеваю, как хватаю близко стоящую вазу с пола, и с силой бросаю ее на вошедшего.
Сердце замирает, когда им оказывается этот огромный зверь Вахид, и что еще хуже – он реагирует просто молниеносно, как дикий хищник, мгновенно отбрасывая эту вазу от себя.
Изделие с треском валиться на пол, а мои руки оказываются больно перехваченными сильными мужскими лапами. Еще секунда, и я полностью обездвижена. Даже пальцами пошевелить не могу. Черт!
– Аай! Пустите, мне больно! Помогите! Кто-нибудь!
Шиплю, извиваюсь и верещу, что есть сил. Так страшно, как сейчас, мне еще никогда не было. Я не знаю его, не знаю, на способен этот опасный мужчина.
Вахид прижал меня к стене лицом, просто впечатал в нее своим огромным тяжелым телом.
В нос снова ударяет запах его парфюма. Гранат. Это определенно он. Сильный, терпкий и дурманящий, запретный плод.
– Тихо, лялька. Не ори. Тебе никто тут не поможет.
Голос грубый, спокойный, но от интонации этой страшной у меня мурашки бегут по коже.
Не теряю надежды. Пытаюсь освободиться от оков его рук, но мужчина сильнее. В миллион раз просто, и как я ни стараюсь, вырваться не получается.
Злость уже прямо к горлу подбирает. Душит меня, разъяряет, как зверя.
Да что ему надо!
Начинаю извиваться изо всех сил, игнорируя адскую боль в руке, которую Вахид крепко удерживает за моей спиной. Кажется, еще немного, и мой сустав просто сломается, точно тростинка, но ему все равно.
– Ай, мне больно! Пустите!
– Не брыкайся, не то сустав себе вывернешь.
Хватка немного ослабляется, но глаза все равно наполняются горькими слезами. Еще никто не смел так со мной обходиться, точно с бесправным зверьком.
Затихаю. Понимаю, что сопротивляться ему бесполезно, только дразню зверя.
Делаю выдох, и перестаю вырываться.
К моему удивлению, сразу после этого Ахмадов меня отпускает, и я тут же отбегаю от него на другой конец комнаты.
Моя грудь быстро поднимается. Дрожащими пальцами растираю свои запястья. Господи, да там же следы остались красные от его рук! Животное, ненормальный дикий зверь!
Кожа горит огнем, но кажется, это сейчас наименьшая моя проблема.
От подступающей истерики дышать становится труднее. Из груди вырывается всхлип, но я стараюсь не показать, как мне страшно. Только не перед ним. Я ни за что не выдам своей слабости. Не дождется.
– Да что вам надо?! Это же похищение человека. Вы меня похитили!
– Нет. Я свое забрал.
– Свое? Я не ваша!
– Моя, Малика. Ты вся моя.
Обхватываю себя руками. Почему-то становится холодно и страшно от этих слов. Набираю побольше воздуха. Внутренне храбрюсь, ведь если покажу этому хищнику, что боюсь его, Ахмадов будет только рад.
– Вы ненормальный! Как вы смеете меня здесь закрывать, словно животное? Как ваши
