Знать, что когда-то у меня была возможность спокойно обнимать его и целовать. Когда я захочу. А сейчас все, что я могу, — только прятать от него взгляд, чтобы он не узнал мою тайну. Но даже это не прочитаешь по жестам. Главное, пожалуй, не держаться за живот и не спалиться.
Миша выпрямляется на стуле и, облокотившись, разворачивает ладонь вверх, предлагая мне взять ключи самой. Я должна подойти и забрать их.
Он умеет заставить подчиняться, даже ничего не говоря. Потому что сейчас я от него завишу и не буду спорить. Облизываю пересохшие от волнения губы и иду в его сторону. С каждым шагом как к жерлу вулкана. Все жарче и страшнее.
Глубоко дышу, чтобы притупить переживания. Будто сейчас в последний момент перекинет их в другую руку и начнет издеваться. Мой слишком сейчас чувствительный эмоциональный фон сбоит и зашкаливает неуверенностью.
Но он не убирает руку, и я спокойно забираю ключи, касаясь его теплой ладони.
Его рука опускается сразу, как только пустеет.
— Прощай, — шепчу одними губами, потому что он не дал ни малейшего намека, что я могу что-то еще ему сказать.
Он уважительно кивает в ответ, заменяя прощание своим убийственным молчанием. Я бы хотела услышать от него хотя бы одно слово. Что-то теплое. Обнять его и посидеть на коленях. Когда он вот так — на расстоянии вытянутой руки, но коснуться его нельзя, в душе все переворачивается
Если бы был хоть один намек, что он поговорит со мной, я бы извинилась. Но он не делает мне жизнь проще. Поэтому я разворачиваюсь и иду в сторону двери. Ничего больше не связывает. Даже возможности не будет пересекаться с ним. Между лопаток горит под его взглядом. Хотя бы на пару секунд проникнуть к нему в мозг и узнать, что он думает и чувствует на самом деле…
Уже возле самой двери, слышу за стеной тихий голос секретаря и в памяти всплывает его просьба найти рекламщика. Алиса просила, конечно, держаться от него подальше, но ведь сама и рассказала, что я приду. Так к чему эти игры за моей спиной?
Торможу и резко разворачиваюсь. Смотрит в глаза и поджимает губы, но я уловила как доли секунд назад на его лице была ухмылка, а его глаза рассматривали меня ниже талии.
— Михаил, — придаю голосу деловой тон, — вам, кажется, нужен рекламщик? Я работала и у меня есть опыт настройки рекламы и пиара.
Он потирает подбородок, раздумывая над моим предложением.
— Не побрезгуешь?
— Деньги не пахнут, — отвечаю обтекаемо, но плакаться и вызывать жалость не буду.
Не знаю, что там крутится в его голове и какие шарниры сбивают, но он поднимается и идет в мою сторону. Сейчас вот прилюдно выставит из кабинета перед этой Вероникой, чтобы какая-то секретарша смеялась надо мной. Огибает меня и открывает дверь, пропуская вперед. Улавливаю такой знакомый аромат.
Дьявол, что я творю. Это же путь на эшафот. Чистая пытка работать так с ним и делать вид, что все кончено, когда просто все оборвалось на кульминации, а конец истории так и не был дописан.
И надо перестать ругаться.
Выхожу, а сама не понимаю, что мне делать. Как себя вести. Уходить или чего-то ждать?
— Вероника, можете не искать больше. — Он обращается к секретарю, не глядя на меня. — Оформите на неделю испытательного срока, по окладу тарифной ставки первого разряда.
— Хорошо, Михаил Егорович.
— Завтра к девяти утра, без опозданий, — безэмоционально сообщает мне эту информацию. А я не понимаю — мне радоваться надо, что буду рядом с ним, или расстраиваться, что он будет и дальше игнорировать меня и общаться только как с подчиненной.
5
Миша
— Михаил Егорович, к вам Валерия Орлова. — Наконец слышу фразу, которую долго жду и усмехаюсь. Она сама пришла и зависит сейчас от меня.
— Пусть подождёт, сейчас я освобожусь. — Кладу трубку и откидываюсь на спинку кресла.
Я бы отдал ключи и тому мужчине, смахивающему на охрану, но мне хотелось встретиться с ней лично. Вопросов было больше, чем ответов. Зачем она вернулась? Праздновать тут свадьбу или помогать отцу в спасении империи? Китайский гардероб не помещается и пришлось приватизировать ещё одну квартиру? Или все так плохо, что им пришлось продать свои апартаменты? Но, насколько я знаю, у них не такое уж и бедственное положение. Да, их дела не так хороши, но и не так плохи, чтобы продавать недвижимость.
Пытаюсь предугадать, с каким настроением она придет. Нагло и уверенно приподняв подборок вверх или будет просить прощение. Второе отметаю сразу. Не тот человек, чтобы признавать ошибки. А может, для нее это и не ошибка… Может, она так хотела и сейчас счастлива в своем выборе.
Какого тогда она плакала в аэропорту и провела те дни со мной, если с китайцем все было так хорошо? Это не стыковалось никак.
И я прекрасно помню ее слова про поцелуи, постель и детей. Ее не устраивало в тех отношения все. Хотя со мной, наоборот, было идеально. Только в итоге я оказался третьим лишним.
Думаю, она будет пытаться блефовать, что-то скрывать, а мне придется разгадывать ее мотивы. Что же за всем этим быстрым возвращением кроется.
Складываю резюме рекламщиков в стопку и хочу перед Лерой отдать их секретарю на проверку. И только, когда приближаюсь к двери, вдруг понимаю, — а что, если она решит прийти со своим Шаолинем? Это был бы верх изобретательности с ее стороны. Чтобы уколоть меня еще сильнее. Насколько она стерва сейчас, настолько мне придется вести себя с ней соответственно ее уровню.
Открываю дверь и, выдохнув, выхожу в коридор. Замечаю ее сразу. Сидит одна, недовольная тем, что принцессу заставили ждать. Должен поздороваться, но мне хочется потянуть этот момент первой встречи. Прочувствовать его наедине. В своем кабинете. Не задерживаю взгляд на девушке надолго и обращаюсь к Веронике, давая указание обзвонить всех.
— Валерия, пройдемте.
Приглашаю ее, не глядя. Первый захожу в кабинет
