— Сама лучше скорее приезжай, а то ветер поднимается.
— Хорошо, если что вспомнишь — звони!
Олю я обожаю. Мы с ней очень близки. С мамой как-то не сложилось. Я редко делюсь с ней чем-то сокровенным, а Оля — другое дело. Всегда поддержит. Всегда. Даже если она со мной не согласна, то выскажется очень деликатно, мягко, но честно.
Как я ей благодарна, словами не передать. Они с Егором очень многое для меня сделали. И квартира, в которой я живу сейчас, принадлежит ему.
Оля в последнее время ходит грустная. Я не лезу, но знаю причину: желанный ребёнок для них с мужем так и продолжает оставаться всего лишь далекой мечтой.
Как только я отнимаю от уха телефон, он вновь начинает вибрировать. И снова неизвестный номер.
— Слушаю.
— Влада, — спина каменеет, а рот сам собой чуть приоткрывается. Полный шок. Зачем он звонит? — Это Демид. Я подъеду.
По телу словно пробегается легкий электрический разряд. «НЕТ!!!» чуть не вырвалось непроизвольно.
— Кое-что по бумагам. И твои замечания обсудить.
Замечания? Это когда я сама за себя заплатила?
— Мне сейчас некогда. Можем это в рабочее время сделать?
— Нет, лучше сейчас. Всё, что нужно — минут десять твоего личного времени.
Думай, думай, думай!!! Срочно надо что-то придумать! Что-то придумать!
— Я… Мне… — срываюсь с места бегом за Мишей, потому что он уже заигрался и не смотрит, куда его ноги несут. А поблизости — дорога. — Мне неудобно сейчас! Да! Вообще неудобно! Я очень занята! И я…
— Бегаешь наперегонки с голубями, — сухо обрубает мои попытки отказаться.
Свободной рукой хватаю Мишку за капюшон толстовки, заставляя его остановиться. Поднимаю взгляд и успеваю заметить, как прямо по курсу недалеко от нас останавливается чёрный Бентли. И медленно-медленно опускается заднее стекло, сантиметр за сантиметром открывая лицо Демида.
Паника перехватывает горло и затрудняет доступ кислорода. Я теряю связь с реальностью на несколько секунд и с ужасом осознаю, что между лопаток начинает покалывать. Заставляю себя дышать и отворачиваюсь от бывшего любовника.
Демид не дожидается, пока водитель откроет дверь. Нетерпеливо распахивает её сам и выбирается из светлого кожаного салона. В одной его руке небольшой картонный пакет, похожий на подарочный, только чёрный и без рисунка.
— Мам, дай ещё! Дай-дай!
Мишка хватается за мою одежду и виснет на ней, выпрашивая ещё хлеба. А до меня слишком поздно доходит, что половина батона осталась лежать на прежнем месте. Очевидно, ломоть выпал из ослабевших пальцев.
Природа как будто чувствует моё внутреннее состояние: вмиг становится темнее и тучи сгущаются. Неужели так резко дождь пойдёт?
Я стою, пошевелиться не в силах. Он на меня смотрит. На сына смотрит. А я будто чувствую каждое его движение. Каждый шаг.
— Мам!
— Хлебушек потерялся, — едва шевелю побелевшими губами.
Я столько раз в ушедших мечтах представляла себе встречу Демида с сыном. Но точно не так.
— Дааай… — расстроено повторяет малыш и указывает на птичек.
Я должна взять себя в руки. Он не догадается. Он ничего не поймёт!
Демид двигается нам навстречу. Подходит к хлебу и, присаживаясь на корточки, медленно поднимает его с грязного асфальта. С ничего не выражающим лицом протягивает мне пропажу, преодолев разделяющее нас расстояние.
— Мама, вот он!
Мишка непосредственно тянется к Демиду, смело принимая из его рук батон. Чешет голову и начинает увлечённо ковырять хлеб, чтобы оторвать для голубей очередной кусочек.
А у меня все слова пропали. Испарились куда-то. Демид, засунув руку в карман, смотрит на сынишку очень внимательно, ловит каждое движение. не моргает даже. А потом переводит тяжелый взгляд на меня.
— Я узнал, где ты живешь, направлялся к дому. А тебя из окна увидел случайно.
К дому? Зачем он ко мне ехал? Зачем он вообще что-то обо мне узнавал?
— Что ты хотел? — стараюсь придать голосу громкости, но выходит так себе.
Мужчина вновь ошеломлённо смотрит, как Миша бросает хлеб, но на этот раз сын не спешит от меня отодвигаться и опасливо косится на Демида.
— Я… — прочищает горло и, перемещая пронзительный взор на меня, продолжает уже уверенней, — я привёз кое-что. Янтарные сувениры. Взгляни, если ты одобришь, то я прямо сейчас дам отмашку выкупить их.
Я ошарашенно заглядываю в мужское лицо. Быть не может, чтобы он из-за этого сорвался с места и лично привёз мне на утверждение сувенирную продукцию, предназначенную для членов делегации.
— Можно было отправить фото… — непонимающе уточняю.
— Да, можно было, — пожимает плечами, — но я об этом не подумал. Торопился.
Слишком напрягается его подбородок. Я не понимаю, зачем он приехал. Это не так важно всё, а учитывая наше расставание…
— Мам, ещё! — сын перетягивает на себя внимание.
— Нет больше хлеба. Ты совсем их раскормишь, — замечаю, растерянно улыбаясь. — Сейчас домой пойдём, Оля скоро приедет.
— Оля пиедет! — на своём детском языке лепечет малыш и начинает от радости подпрыгивать на месте.
— Хорошо, давай, — в ожидании протягиваю руку Демиду, — только мы торопимся.
Раскрываю пакет, отмечая, что все сувениры в единственном экземпляре. Вижу брелок, шариковую ручку, дерево с камушками-листочками, булавку-оберег, черепашку и даже мышку, которая в лапках держит огромный камешек.
Вываливаю всё это добро на ладонь и внимательно рассматриваю.
Невероятно красиво. Мне лично очень понравилась черепашка. Безумно милая.
Но делегацию впечатлит больше всего брелок с застывшей в камне ящеркой.
— Хорошие. Больше всего, как мне кажется, подойдут брелоки. Потому что с инклюзом [1]. А для Чжицзяня можно ручку.
Мишаня проявляет интерес к камешкам, косится в нашу сторону.
Демид не сводит глаз с ребёнка и вдруг… совершенно неожиданно берет в руки брелок, вскользь касаясь моей ладони, и молча протягивает малышу. А я не успеваю отреагировать.
Мишка тут же хватает добычу, начинает улыбаться во весь рот и крутить «подарок» в руках, сложив губы в трубочку.
Молодец, Демид! И как я теперь эту штуку у сына заберу?! Он же плакать будет!
— Прекрасно. Тогда я даю отмашку для закупа.
Ссыпаю украшения обратно в пакет и недовольно кошусь на Мишку.
— Миш. Давай уберём в пакет, — протягиваю ладонь и жду, когда сын отдаст подарок для делегации.
Ага, ждать долго, конечно, можно.
— Нет! Моё! – малыш крепко прижимает к себе брелочек, как я и думала. Ну отлично просто!
— Миииша, — расстроенно тяну и метаю гневный взгляд на мужчину. — Зачем ты ему отдал? — уточняю осуждающе.
— А что не так?
Я б ему сказала, что не так! Но вместо этого продолжаю уговаривать сына.
— Мишань, это не наша вещь. Её нужно вернуть.
Сынишка тут же оттопыривает нижнюю губу, отворачивается. А брелочек крепко сжимает в ладошке.
Я поскорее вкладываю в руку Демида пакет и присаживаюсь на корточки.
— Мы тебе завтра такую же купим. Обещаю. А эту нужно вернуть, — ласково уговариваю сына и поворачиваю к себе лицом. — Давай уберём к остальным?
— Нет! — кричит сын. Он не отдаст. Ну блин, а!
Вот папаша несчастный! Только истерик мне сейчас не хватало!
— Влад, да всё нормально, пусть себе возьмёт. Хотите, все забирайте? Мне всё равно ещё заказывать.
И протягивает Мишке весь пакет. Да уйди ты уже со своими украшениями!
— Обойдёмся.
— Влада, я ему сам отдал. Пусть играет. Успокойся.
Я быстренько отталкиваю руку Демида и обнимаю малыша.
— Оля приедет скоро, пойдём домой? И мы тебе выберем новый брелок. А этот, видишь, сломанный?
— Дее?!
Указываю на несуществующую царапину и ловко вытаскиваю камешек из детских пальчиков.
— Уууу, — тянет с досадой, а потом начинает улыбаться. — Падем! — тут же жизнерадостностно заключает малыш.
На нос мне неожиданно опускается тяжелая капля.
