Затем ещё одна. И ещё. Асфальт начинает покрываться мокрыми пятнами.
— Сувениры отличные! Мы убегаем! Пока!
Хватаю Мишку и тяну за собой, а он нехотя переставляет ножки.
— Влад, сейчас ливанет. Пойдём, я довезу вас.
— Нет-нет, — отвечаю чуть ли не на бегу, — мы нормально, уезжай.
— Влад, — ну чего он прется за нами?! Когда уже отстанет.
Подсознательно я боюсь, что он заметит сходство между собой и Мишей.
— Влад, ну это несерьезно. Дождь усиливается. Садитесь в машину, я довезу вас до дома.
— Мама! — сын на скорости топает по лужам, опираясь на мою руку, и заразительно смеётся. Ему весело. Дождь и лужи для него счастье.
Мы заворачиваем за дом и устремляемся к подъездам. Да уж. Из-за дождя и туч на улице совсем темно. Зато свежо и воздух прекрасен.
Заворачиваем в сторону ближайшего подъезда, там козырёк огромный.
— Я сейчас позвоню, водитель подгонит автомобиль.
— Не нужно. Нам и так нравится, мы сами доберёмся…
Вдруг я замолкаю и вслушиваюсь в тишину и расслабляющий монотонный шум дождя.
Ну точно же! Тоненький писк! Как будто котёнок мяукает.
Мишка, видимо, тоже напрягается: мигом направился в сторону, внимательно осматривая пространство.
Демид что-то ещё говорит, а я, не слушая, рыщу беспокойным взглядом вокруг и вдруг…
— Мама! Котик! — сынок задирает голову и указывает на пушистую мордочку на дереве. — Вон, вон!
Миша даже на месте подпрыгивает, подходит ближе к дереву и указывает наверх.
Смотрю в указанном направлении и ищу малыша. Фокусирую взгляд на маленьком рыжем комочке. А дождь начинает хлестать по щекам.
Котёнок совсем мелкий, вцепился в ветку и пищит громче. Он уже совсем вымок. И голодный наверное.
О господи, так жаль крошку!
— Мама, мама! Ему больно!
— Нет, ему не больно, он просто потерялся, но его нужно срочно снять оттуда, — глажу сыночка по голове, уже просчитывая варианты. — Я сама не дотянусь.
— Да оставьте вы это животное в покое. Как залез, так и слезет! — врывается в наш с сыном диалог голос Демида.
Я уже и забыть успела о нем.
— Ты всё ещё здесь?
— Я уговариваю отвезти вас домой, чтобы вы не вымокли, если ты вдруг не заметила!
— У нас котёнку страшно, а ты пристал! Сухарь бездушный!
— Я-яааа?!
— Ничего, сыночек, мы сейчас какого-нибудь мужчину попросим нам помочь снять котёнка.
Тут же Демид разворачивает меня лицом к себе и, разводя руками, выдаёт:
— Какого-нибудь мужчину попросите? А я что, не мужик, по-твоему?! — мечет молнии. — Меня нельзя попросить?!
— Ты?! — молчать? Молчать. Просто молчать! — Не смеши меня. Какой ТЫ мужик?!
Демид недовольно прищуривает глаза, и они темнеют.
— Нормальный! Сюда смотри!
Разворачивается и… мои брови ползут вверх. Этот вечный педант не моргнув глазом вышел из-под козырька и, уцепившись за ветку, начал карабкаться наверх. Волосы его уже намокли, как и одежда. Думаю, он ещё и обувь себе расцарапал.
Но уже через минуту он спрыгнул на землю, аккуратно прижимая к себе дрожащий комочек.
Мишка, выпучив глаза, смирно стоит и смотрит на котёнка. А я… на Демида. Щека в тонких красных полосочках. Кожа на одном ботинке испорчена. Весь мокрый. Глаза горят, а на губах улыбка. Вот такой он был раньше. Непосредственный. Непредсказуемый. Простой. А теперь… чванливый сноб, сливающий недовольство на других.
— Держите своего страдальца, — отдаёт мне котёнка и изучает моё лицо. А я отворачиваюсь, стараясь, чтобы малыш не оставил зацепки на моей одежде, и присаживаюсь к сыну.
— Спасибо, — бросаю скупую благодарность.
— И что вы с ним теперь будете делать?
— Домой его возьмём. Я давно хотела завести питомца. Все как-то не решалась. Но он, видимо, предназначен нам судьбой.
— Вот не надо, а. Купи сыну нормального породистого кота.
— Породистые — это твой удел, — огрызаюсь раздраженно. — А мы люди простые. Приземлённые. Нам и такой котик нравится.
— Он же блохастый! Не давай его трогать ребёнку!
— Сам ты блохастый. А он очень милый и ласковый. И он будет нас любить.
«В отличие от некоторых…» — подумалось тут же.
— Ну всё. Кота спасли. Меня намочили. Пацана порадовали. Пора домой. Поехали.
Перед нами плавно останавливается чёрный люксовый автомобиль. Когда Демид успел позвонить? Выходит водитель и распахивает заднюю дверь.
То, что Демид сделал дальше — это просто отключение мозга.
Одной ладонью цепляет моё запястье, другой — аккуратно берет Мишку под руку и тащит нас к машине. Я ошалело смотрю на него, не в силах поверить, что это мы с ним. И Мишка рядом.
— От кого ты родила? — вопрос бьет по нервам оголенным проводом. Я мгновенно настораживаюсь.
— Тебя это мало касается, — чеканю каждый слог.
— Уверена? — уточняет словно между прочим.
Неееет... Нет-нет-нет-нет-нет! Он не догадался! Конечно же он ни о чем не догадался!!!
— Лучше бы мы под дождём вымокли.
Ответ мужчине не понравился. Но больше ни единого замечания не прозвучало.
Через пять минут мы уже остановились около моего подъезда. Напротив — машина сестренки. Оля безрезультатно звонит в домофон. А в сумочке начинает вибрировать мобильник.
Демид сам помог нам выйти из машины, а потом присел на корточки и весело обратился к Мише:
— Еще увидимся! Присматривай за мамой.
Поднявшись на ноги, заглядывает в мои глаза и неожиданно выдаёт:
— Давай я вам нормального породистого кота куплю?
Как меня не захлестнула волна сарказма — я и сама не знаю.
— Рите своей породистого кота купи. Мне от тебя ничего не надо.
Глава 9
ДЕМИД
Ну какой кот, а?!
Ну придурок! Кто меня вообще просил рот открывать? До сих пор злюсь на самого себя. Мне и дела до этого нет. Хочет — пусть тащит к себе всех сирых и убогих. У меня своих дел по горло. Какого хрена я полез на это гребаное дерево?!
Пытаясь взять себя в руки, пробую расслабить мышцы лица и недовольно «распиливаю» мясо. Как ни стараюсь, но делать это непринуждённо не получается.
Вокруг слышится легкий гомон и льются звуки приглушенной расслабляющей музыки.
Рита сидит рядом. С ее стороны вдруг особенно громко доносится неожиданный лязг металла, и вилка отлетает на пол, звучно подпрыгивая. Две пары строгих глаз недовольно буравят зардевшуюся девушку.
— Простите, — Рита смущённо извиняется и боязливо глядит на родителей. Щеки ее розовеют.
Она пристыженно опускает голову, и длинные гладкие волосы светлым каскадом укрывают плечи.
А я подмечаю, как неодобрительно Софья Сергеевна поджимает губы и, на секунду бросая на меня встревоженный взор, тут же отворачивается.
— Поаккуратней, Маргарита! Ты разучилась вилкой пользоваться? — недовольно замечает Анатолий.
— Нет, — скромно отвечает девушка, и я вижу обиду в ее глазах. Она немного отодвигает от себя тарелку и ищет глазами нашего официанта.
Ужин с родителями Риты был запланирован ещё две недели назад. Ни у кого из нас нет желания здесь присутствовать, но для галочки надо. Мы же будущие родственники… Рита живет отдельно от семьи. Я ничего не имею против того, что она остается «без присмотра». Съезжаться мы пока не стали. Оставили все эти прелести совместной жизни на потом. Как свадьбу сыграем.
Анатолий Нестеров — тяжелый человек. Понимаю, почему Рита довольно рано упорхнула из-под папиного крылышка. Придавил он её там конкретно.
Всё могу понять, он привык, что всё у него всегда и везде на высшем уровне, но сейчас папочка явно перегнул: делать дочери замечание насчёт вилки, да ещё и так, чтобы весь ресторан слышал… Это как минимум недальновидно. Его жена, хоть и дама с претензией, но даже она промолчала, лишь метнула в сторону дочери недовольный взгляд.
— Анатолий, это всего лишь вилка. Рита просто волнуется в связи с предстоящим событием. Вы, как её отец, должны это понимать, а не тыкать её носом, заставляя нервничать еще больше.
