и в большинстве случаев я даже не помню, что творил, когда был пьян, но судя по рассказам очевидцев, крышу мне сносит знатно. Надеюсь, эта глупость не разрушит наши отношения, потому что мы с Фимой повязаны гораздо крепче, чем просто друзья. Наши родители, наши младшие братья – все друг с другом дружат, и не на уровне «привет-пока», а так, что собираются семьями на все праздники и даже время от времени вместе проводят отпуск. Будет неловко, если Фима теперь начнет избегать меня, а это меня не удивило бы, ведь она, как «правильная» девочка, относится к сексу куда серьезнее. А это значит, что мне нужно теперь приложить усилия, чтобы моя обиженка перестала на меня дуться и втянулась в помощь с завоеванием Ксюши, ведь если у нас появится совместная деятельность, неловкость постепенно сойдет на нет и чем чаще мы будем видеться, тем быстрее все вернется на круги своя.
Решив начать уже сейчас, я подхватываю ключи от ее машины, лежащие на столике у входа в квартиру, и еду за ее машиной, чтобы перегнать ту к ее дому. Поднимаясь обратно в квартиру, звоню в уже запертую дверь.
– Зачем ты вернулся? – спрашивает в домофон недовольная злючка.
– Пригнал твою машину, заберешь ключи?
Фима открывает дверь и смотрит на меня волком, недоверчиво разглядывая ключи в моей ладони.
– Зачем это? Я же сказала, что поеду на такси.
– Хотел задобрить тебя, – говорю прямо. – Мне не нравится, что ты в последнее время стала такой обидчивой и все мои слова воспринимаешь в штыки, но возможно, сегодня я перегнул. В любом случае, я не хотел тебя задеть, постараюсь впредь следить за выражениями. Но ты тоже учитывай, что я редко церемонюсь и постарайся не принимать на личный счет то, что я говорю, даже если звучит грубо.
Она смотрит на меня слегка недоверчиво, а потом качает головой и выхватывает ключи из моей руки.
– Как всегда, в своем репертуаре. Знаешь, довольно сложно не принимать на свой счет твои слова, учитывая, что ты почти всегда режешь правду-матку, какой бы болезненной она не была. Иногда людям хочется поддержки, даже если слова утешения будут полной ложью, Паша. Ты в своем стремлении быть честным редко задумываешься о чувствах собеседника и, хотя я привыкла к тебе такому за годы общения, но даже я не могу каждый раз пропускать твою грубость мимо ушей, иногда это слишком сильно задевает за больные точки.
– Блин, Серафима, мне жаль! Я не хотел тебя обижать, и я злюсь на то, какой неуверенной в себе ты стала в последнее время из-за этого придурка! Ты помнишь, о чем мы вчера говорили? Я тебе не лгал ради поддержки, с тобой действительно все в порядке, ты красивая и интересная девушка, это с Леней что-то не так, просто перестань уже проецировать неудачу с этими отношениями на свою личность, хорошо? Это то, что я имел в виду сегодня, когда ляпнул то, что ляпнул. Не злись на меня за это.
– Я не злюсь, – говорит Фима, но взгляд у нее все еще колючий, что говорит о том, что она так просто не забудет это. – Правда, Паш, не парься. Спасибо за машину, я как раз собиралась вызвать такси. Увидимся как-нибудь на неделе, хорошо? Мне уже пора, мама ждет.
– Ладно, – сдаюсь, понимая, что сделал все возможное в данных обстоятельствах. – Я пойду тогда. Пока.
Она машет рукой с фальшивой улыбкой и закрывает дверь, а я иду к лифту, размышляя, что такси теперь придется вызывать мне.
Полтора месяца спустя
– Фима, ты идешь? – кричит мне мама с первого этажа.
– Да, мам, сейчас спущусь! – пытаясь скрыть панику в голосе, кричу в ответ, немного приоткрыв дверь в ванную, в которой сижу уже не меньше двадцати минут.
В моей руке крепко зажат положительный тест на беременность и сколько бы я не буравила его взглядом, результат не меняется. Я беременна.
Черт! Зачем я только использовала его, пока в гостях? Теперь все заметят, что я странно себя веду, но я не могу ничего поделать со своим пришибленным видом, отражающимся в зеркале, потому что я в полном шоке. Этот тест был куплен по дороге к родителям загород просто, чтобы отбросить глупое подозрение. Невероятное подозрение, ведь я не могу быть беременной. Но сюрприз-сюрприз, еще как могу! Это уже факт. Блин, блин, блин, что мне теперь делать?!
Схватив туалетную бумагу, я тщательно заворачиваю в нее тест и прячу в сумку, чтобы не выкидывать здесь, ведь я не хочу, чтобы вся моя семья была в курсе. Мы собрались сегодня, чтобы встретить моего младшего брата, который приехал из Китая, где жил весь последний год. Все соскучились по Петру, решили уехать загород, чтобы провести эти два дня только в семейном кругу: дедушка с бабушкой, родители и мы с братом. Не хочу, чтобы темой выходных стала моя нежданная беременность.
«Ты тупо залетела, Фима. Очень по-взрослому», – звучит в голове язвительный голосок, но я затыкаю его.
Приведя себя в порядок, спешу на первый этаж, где мама с бабушкой уже накрыли нам обед. Все, кроме меня, уже сидят за столом.
– Ты где застряла? – спрашивает меня брат, наворачивая спагетти, когда я занимаю место рядом с ним.
– Не твое дело, – щипаю его за руку. – Где твои манеры, Петруня? Ешь, как поросенок.
– Иди ты, – отмахивается он, продолжая жадно глотать еду, пока мама смотрит на него с умильным взглядом.
– Ты выглядишь худее, чем на фотографиях, – замечает она, вызывая недоверчивое фырканье у папы, с которым мы обмениваемся понимающими взглядами.
Наш Петр в тринадцать лет начал набирать вес и почти до шестнадцати был настоящим пухляшом, что мама находила милым, хотя сам братишка дико стеснялся и комплексовал. Паша тогда провел с ним агитационную беседу и нашел ему хорошего тренера, так как сам был тогда занят своей спортивной карьерой, и за год наш Петр превратился в подтянутого красавчика, но в Китае он похудел еще больше, что пошло ему только на пользу.
– Я теперь больше качаюсь, – прожевав еду, самодовольно заявляет Петруня. – Скоро ты
