потому что отводит глаза и слегка краснеет.
— Ничего я не знаю. Так, слышала разговоры…
— Только не говори, что ты там зарегистрирована, — прищуриваюсь с подозрением.
— Это не я, это бусинки меня зарегали, — защищается бабушка, — я у них только попросила, чтобы они мне придумали пароль. Я не для себя, Аленка, я просто на разведку туда сходить решила. Думаю, дай посмотрю, что за штука такая! А потом и Аленку уговорю…
— Ясно, — встаю я, — за моей спиной здесь уже целый синдикат образовался. Все, я убежала, бабуль.
По дороге к отелю мучаюсь угрызениями совести.
Я ужасная мать. Я совсем не знаю своих детей.
Хорошо, что дорога к отелю такая короткая, около пяти минут.
Возвращаюсь в кабинет и сажусь разбираться со счетами. Но работа не клеится от слова совсем. Пялюсь в экран и продолжаю думать.
Мне казалось, детям вполне достаточно меня и бабушки. А еще мистера Рича, повара Андреаса и доброй половины работников отеля. Все здесь обожают моих девочек!
Но им нужен папа, так сильно, что они сами решили его выбрать. Но кто мог предположить, чтобы их выбором станет самый что ни на есть настоящий отец…
И когда раздается стук в дверь, я не сразу его слышу.
*Rich — богатый (англ.)
— Хелена, тебя ищет наш новый постоялец, — заглядывает в кабинет Джессика. Она выглядит перепуганной, и я с опозданием вспоминаю об Асадове. — Требует и говорит, что срочно.
— Требует он, — ворчливо хмыкаю и машу рукой. — Скажи, что я занята, Джес. Или придумай что-нибудь. Скажи, что у меня видеоконференция.
— Уже сказала, — с готовностью отвечает Джессика.
— А он что?
— Возмутился. Какая, говорит, может быть видеоконференция вечером?
— А ты ему скажи, что с китайцами. У нас с ними разница во времени.
Джес понимающе кивает и исчезает, но через минуту появляется снова.
— Он говорит, что у него срочное и важное дело. И он уже здесь, под дверью.
Со вздохом понимаю, что Асадов так просто от меня не отстанет. Где там моя маска?
— Ладно, скажи, что я через пять минут освобожусь. Нет, через пятнадцать, — кричу вдогонку Джессике и бормочу себе под нос: — Пусть помучается.
Выдвигаю ящик, чтобы взять маску и с отчаянием понимаю, что упаковка пустая. Последнюю я надела, когда ко мне ворвался Асадов. Я потом стянула ее с лица и сунула в карман кардигана, а кардиган оставила дома, когда ходила на обед.
Новую упаковку нужно взять у администратора, но в коридоре торчит Асадов.
Что же делать? Он не должен меня видеть, не должен.
У меня была мечта, я так часто себе это представляла!
Я должна была стать успешной и знаменитой. Должна была пройти мимо, не обратив на Артема внимания. Ослепительно улыбаться и принимать комплименты от толпы окружающих мужчин. Он должен был с восхищением смотреть мне вслед.
Как же его «Аля, неужели это ты?»
И мое «О, Артем, как дела? Я тебя даже не заметила! Что-то ты постарел»?
Как же моя мечта?
Я еще не стала блестящей успешной леди, а мои девочки не выросли и не победили в конкурсе красоты. Зато они выбрали себе папу…
Просто жесть.
Лихорадочно роюсь в сумке. Если бы там была карнавальная маска с детского праздника, клянусь, я бы и ее надела. Но там нет ничего кроме упаковки медицинских пластырей.
Смотрю на упаковку — другого выхода нет. Бросаюсь к зеркалу и наклеиваю несколько штук на лицо крест-накрест. Пальцы не слушаются, размазывают помаду, но я тороплюсь, потому что в дверь уже требовательно стучат.
Спасибо, что не ногой.
— Входите, — кричу, падая в кресло за столом, но мое разрешение особо никому не требуется.
— Ну наконец-то вы соизволили меня принять! — Асадов врывается в кабинет и замирает на пороге. — Что с вами, госпожа Плохая? Вас что, избили?
— Нет, конечно, — пожимаю плечами, — с чего вы взяли? Меня просто… просто я… Меня покусали пчелы!
— Правда? — саркастически ухмыляется Асадов. — А я думал, это ваши постояльцы остались недовольны обслуживанием.
И тут же меняет тон.
— Что вы мне голову морочите? Откуда в такое время пчелы, да еще и в таком количестве?
Мда, с пчелами я и правда погорячилась.
— Ладно, — говорю доверительно и понижаю тон, — я вам признаюсь. Но это только между нами, обещаете?
Явно сбитый с толку Асадов недоверчиво наклоняет голову.
— Ну, допустим…
— Это аллергия на инъекции, — сообщаю ему с видом, будто доверяю самую заветную тайну. Видя, что он меня не понимает, терпеливо поясняю: — Уколы красоты. Эстетическая медицина. Омолаживающая терапия.
Брови Асадова взлетают вверх и так там и остаются. Он молча меня рассматривает, подходит к столу и опирается о столешницу. Точно как утром.
— Сколько вам лет, мисс Плохая?
— Мне?
— Ну не мне же. Мне с утра было тридцать три, и я об этом прекрасно помню.
— Двадцать четыре.
— Зачем? — свистящим шепотом спрашивает он, наклоняясь совсем низко. — Зачем вам в двадцать четыре года омолаживающая терапия?
— Это мое лицо, — говорю, защищаясь, — вам какое дело? Хочу омолаживаюсь, хочу — нет.
— А в самом деле, — он обходит стол, — какая мне разница? Давайте перейдем к моему вопросу. Вы уже разработали план?
— Нет.
— Почему?
— Я была занята.
— Китайцами?
— Именно.
Мы перебрасываемся словами, будто теннисными мячиками. Я вижу, что Артем заводится, но отчего, не понимаю.
— Так, что мариновали меня в коридоре целых десять минут?
Он напоминает булькающую кастрюлю с крышкой, из-под которой валит пар. Еще немного, и зашипит.
— Представьте себе, китайцы тоже женятся и выходят замуж. У нас обширная география услуг, к нам едут со всего мира. А что, господин Асадов, вас это как-то смущает?
— Ни в коем случае. Только вы врете непонятно зачем. В Китае сейчас ночь, мисс Плохая. Вы обсуждаете проекты ночью?
Черт, я не подумала. Надо было своих новобрачных в Америку заслать. В Южную. В Аргентину, к примеру, или в Перу. Но быстро нахожусь.
— Я открыта к сотрудничеству в любое время суток.
— Отлично! Значит сейчас вы продемонстрируете свою готовность мне, — сверкает он глазами, и я окончательно сдуваюсь.
— Ладно, — говорю без особого энтузиазма, — раз уж вам так хочется… можно попробовать. Только придется поболеть.
— Предлагаете насморк? — уточняет Асадов. Придирчиво осматриваю его с ног до головы и качаю головой.
— Слишком просто, это не сработает. Вам нужно что-нибудь себе сломать. К примеру, ногу. А лучше обе.
— Для кого лучше? — изумленно вскидывается Асадов.
— Для поставленной задачи, — объясняю ему. И добавляю доверительно: — Поверьте моему опыту, от брачной ночи с
