очистить свои мысли. Восемь недель, чтобы закончить рукопись, на написание которой у меня ушло шесть месяцев. Большая гребаная проблема в том, что она была написана, когда я был на высоте, как воздушный змей. В те дни, когда я почти не спал, когда я уединялся в своей квартире с закрытыми жалюзи, глубоко в темноте, только мои мысли и я.
Но я не прикасался к этому дерьму так долго.
Не с тех пор, как я обнаружил, что Чарли — гораздо лучшая зависимость.
Только без Чарли у меня нет вдохновения, что оставляет мне только один вариант — вернуться к преследованию.
Она бы так чертовски гордилась тобой, если бы знала, что ты пишешь, и это делает все это нормальным. Верно? У Чарли есть сердце, самое большое сердце, которое я знаю. Чертовски жаль, что она тратит его на таких подонков, как Эдвардс.
«Глаза на приз». Когда это будет сделано и опубликовано, возможно, Чарли поймет, чего ей не хватало все это время — мужчины, который искренне любит ее и только ее. Мужчина, который перевернет небо и землю и даст ей все, чего она заслуживает.
Я закрываю глаза, желая увидеть лицо Чарли, но вместо него в голове проносится образ мертвого тела Челси, заставляя мое сердце на время остановиться. Я хватаюсь за грудь, боль пронизывает меня насквозь.
Что это было, черт возьми?
Демоны возвращаются, те же самые, которые держали меня в ловушке все эти годы. Те же самые, что скрываются в тенях и мучают меня своим призрачным присутствием.
Мне нужен побег, что угодно, лишь бы унять боль.
Демоны дразнят меня, их глаза жаждут белой кислоты.
Бежать, блядь. Сейчас же.
Я мчусь обратно к машине, зная, что должен использовать все свои силы, чтобы отвлечься. Единственное, что я могу сейчас сделать, это вернуться в свой «офис» и погрузиться в работу. Мне просто нужно пережить сегодняшний день. Выжить.
Отвлечься на работу, повторяю я про себя.
Мое рабочее место стало домом вдали от дома. Здание находится в центре Лос-Анджелеса и является довольно новым. Как и в любом отделе новостей, здесь царит атмосфера постоянного хаоса. Сотрудники бегают, как индюки за неделю до Дня благодарения, другие сидят за своими перегородками и громко разговаривают по телефону. Звук клавиатур, щелкающих с рекордной скоростью, разносится по всему офису — отчаянная попытка уложиться в желанный срок.
Я вхожу в главное фойе, где меня встречает наша секретарша Найри. Она новенькая в нашем офисе, и у меня почти не было возможности поговорить с ней. Наши телефоны разрываются от звонков, и она постоянно занята. Сегодня она спокойно сидит за компьютером и печатает.
— Доброе утро, мистер Бейкер, — радостно приветствует она.
— Найри, зови меня Джулиан, пожалуйста, — игриво ругаю я.
— Извини, Джулиан, — выпрямляется она, — У меня для тебя куча сообщений. Возможно, ты сейчас самый разыскиваемый человек.
— Смотря для кого…, — мои глаза пляшут, когда я наблюдаю за ней, ожидая ее кокетливой реакции на мой комментарий.
Найри — невероятно красивая женщина, высокая и стройная, с идеальным количеством изгибов во всех нужных местах. Ее пронзительные голубые глаза и непокорные светлые волосы выделяются на фоне остальных. Она широко улыбается и протягивает мне сообщения. Наши пальцы на мгновение соприкасаются.
Хм, разве она не была бы хорошей девушкой для секса? Ладно, серьезно, не стоит смешивать бизнес с удовольствием, но все, о чем мой член сейчас может думать, это удовольствие. Вот что бывает, когда твой племянник переезжает к тебе, и у тебя нет личного времени, чтобы подрочить. Я подмигиваю ей и направляюсь в свой кабинет, пытаясь скрыть выпуклость в штанах, которая требует разрядки.
С горой выполненной работы день проходит довольно быстро, и не успеваю я оглянуться, как часы показывают пять тридцать. Офис начинает освобождаться, когда звонит мой телефон — это Найри.
— Мисс Паркинс, задерживаетесь? Довольно продуктивный сотрудник, — поддразниваю я.
— У меня тут кое-кто хочет вас видеть, — вежливо отвечает она.
Черт, как бы я хотел, чтобы это был телефонный звонок. Серьезно, Джулиан, иди в гребаную уборную и подрочи сейчас же.
— Конечно, кто это?
— Он предпочел бы видеть вас…
Хм, странно: — Хорошо, впусти его.
Я привожу в порядок свой стол, делая его более презентабельным, не зная, что когда она сказала, что кто-то придет ко мне, это означало, что через несколько минут в моем кабинете будет стоять Лекс, мать его, Эдвардс.
Что. Что. Блядь.
Я встаю и протягиваю руку в знак вежливости. Если он увидит, что моя рука тверда как камень, он не узнает, что я думаю о Чарли почти каждую секунду дня, и что прошлой ночью мои губы касались ее губ. Я убираю руку, поскольку очевидно, что он не хочет играть в мою игру.
— Лекс, чем обязан?
Он стоит у моей двери, его взгляд свиреп. Лекс — высокий мужчина, почти наравне со мной. Он стоит в деловом костюме и галстуке, сложив руки. Он пытается запугать меня. Возможно, это работает, но мне достаточно вспомнить, что когда-то я был внутри его жены, и даже не один раз, чтобы понять, что я не единственный презренный человек в этой комнате.
Я предлагаю ему присесть, но он отказывается, храня молчание.
— Должен ли я быть более осторожным в отношении местонахождения моей жены? — ворчит он.
— Прости?
Он делает паузу, пытаясь сохранить спокойствие, но я вижу, как на его лбу почти проступила вена. То, как напряженно звучат его слова под горьким взглядом, который он не может контролировать в моем присутствии.
— Во-первых, я слышал, что Эрик встречается с твоим племянником.
— Я бы не назвал это свиданием, учитывая, что Тристан — натурал.
— Не по мнению Эрика, — рычит он, расширив глаза, продолжая пристально смотреть на меня, — Я не могу запретить Эрику делать все, что он хочет, но я могу запретить Шарлотте контактировать с тобой.
— Интересно. Твоя жена не связывалась со мной, а если ты знаешь Чарли, то она будет делать все, что захочет. Помни, когда-то давно она собиралась выйти за меня замуж. Я знаю ее изнутри и снаружи так же, как и ты.
Внутри и снаружи, особенно внутри.
Я смотрю, как он сжимает кулаки, его глаза выпучиваются. Моя защита поднята, и я уверен, что он собирается нанести удар в любой момент. Однажды мы уже столкнулись лоб в лоб в ресторане, и хотя я с удовольствием врезал бы ему кулаком по лицу прямо сейчас, Чарли никогда мне этого не простит.
Он сдвигает шею, создавая
