по волосам, я оглядываю пустой бар. — Как ты думаешь, ты могла бы немного разобраться со всем здесь? Мне нужно найти адвоката по разводам. Пришло время отпустить это раз и навсегда и двигаться дальше.
Ее ухмылка расширяется при одной мысли об этом. — Да, конечно. Иди и делай то, что тебе нужно.
— Спасибо, Райлс, — говорю я ей.
Как только я дошел до двери, она окликнула меня по имени, и я повернулся к ней лицом.
— Просто знай, что я здесь, если я тебе понадоблюсь.
Я киваю. — Я знаю, что ты здесь.
Когда я выхожу, меня чуть не передергивает от одной мысли о том, чтобы быть с ней вежливым. У меня есть большой опыт в том, как играть в вежливость, когда мне этого не хочется. Я провел годы в хоккейной команде с Айзеком, когда все, чего я хотел, — это увидеть, как шайба выбивает ему зубы. Но быть милым с Райли, когда все, что я хочу сделать, — это разорвать ее на части… Это было непросто.
Я уже давно здесь не был. Каток стал для меня вторым домом, но когда Лейкин уехала, я уже не чувствовал себя здесь как дома. Всегда чего-то не хватало. И это отсутствие делало дыру, которую она оставила в моем сердце, еще более болезненной. Поэтому я избегал этого — до сих пор.
Я подъезжаю к дому и паркую машину, прежде чем выйти из нее. Задняя дверь приоткрыта с помощью хоккейной шайбы, и я отпихиваю ее с дороги, когда захожу внутрь, позволяя двери закрыться за мной. Лейкин стоит спиной ко мне, разговаривая с Кэмом и Мали, но как только она слышит, как закрывается дверь, она оборачивается.
Проходит всего секунда, и она на полной скорости бежит ко мне и прыгает прямо в мои объятия. Я легко ловлю ее, прижимаю к стеклу и крепко обнимаю, целуя.
— Боже мой, это был ад, — говорю я ей. — Ты должна знать, что я не имел в виду ни одного гребаного слова.
Она быстро кивает, целуя меня еще раз. — Мали сказала мне, как только мы ушли.
Единственный способ сделать это достаточно правдоподобным — чтобы реакция Лейкин была искренней. Она не могла знать о плане, и это было самое худшее, потому что, когда она ломалась передо мной, для нее это было реальностью. И я никогда не хотел бы причинить ей такую боль.
— Итак, что означала визитка адвоката по разводам, которую ты оставил на столе?
— Это все часть плана, — обещаю я. — Без тебя меня нет, Лейкин. Может быть, я не уверен во многом, но в этом я уверен.
Она вздыхает с облегчением. — Хорошо, потому что, черт возьми. Мне казалось, что мои внутренности разрываются на части.
— Мне знакомо это чувство, — говорю я, но в моих словах нет ничего ядовитого.
Как я уже сказал, теперь я полностью понимаю, почему она ушла, чтобы защитить меня. Я подумывал сделать то же самое. Однако она это заметила, и так быстро отчитала меня за это, что я даже не успел принять решение, как она уже смахнула со стола все варианты.
Мы целуемся еще раз, прежде чем я опускаю ее на пол. Ее пальцы переплетаются с моими, пока мы идем к Кэму и Мали.
— Все в порядке? — спрашиваю я.
Кэм кивает. — Все на месте. Осталось только узнать, к кому она побежит.
Когда началась наша с Лейкин ссора, каждое мое движение было намеренным. Особенно когда я подошел к другому концу бара. Мы знали, что Райли будет полностью очарована этим, и это дало Мали возможность достать ее телефон и подключить его к своему, перенеся на него нужную нам шпионскую программу.
— Вы уверены, что здесь замешан кто-то еще? — спрашивает Лейкин.
Кэм кивает. — Убить кого-то и перевезти тело очень сложно. Райли не смогла бы сделать это в одиночку. Кто-то ей помогает.
Мали хмыкает. — После того, что нам рассказала Тереза, я думаю, что это мама Монти.
— Самое большее, что эта женщина когда-либо поднимала, — это ее кошелек, — возражает Лейкин.
Наклонив голову в сторону, Мали поняла ее мысль. — Тогда его отец. Возможно, они сблизились после того, как он потерял одного ребенка, так?
— Я не знаю, но, похоже, мы скоро узнаем, — говорит Кэм, глядя на свой компьютер. — Она сейчас с кем-то переписывается.
Хейс только что сорвался на Лейкин. Их отношения остались в прошлом.
— Ты можешь отследить номер, с которым она переписывается? — спрашиваю я.
Кэм копирует номер и вводит его в программу, о которой ему рассказал парень из местного шпионского магазина. — Нет. Это одноразовый телефон.
Черт побери.
— О, они отвечают, — говорит Мали, затаив дыхание.
Мы все будем на взводе, пока все не закончится. Мы все четверо стоим вокруг маленького экрана и смотрим на него с затаенным дыханием.
С ними никогда не будет покончено по-настоящему. Пока мы не покончим с ними.
Нет, это правда. Я видела это своими глазами. Он действительно покончил с ней.
Тогда почему они сейчас вместе на катке? Не будь дурой, Райли. Они играют с тобой. А теперь заканчивай свои дела и иди сюда. Мне нужна твоя помощь.
Черт! Нам нужен новый план.
Мы все спешим вернуться в бар, отчаянно пытаясь добраться до Райли. Из этих сообщений становится ясно, что она не является зачинщицей всего этого. Она — чья-то марионетка. Все, что нам нужно знать, — это кто дергает за ниточки, и единственный, кто может сказать нам об этом, — она сама. Но если они понимают, что ее прикрытие раскрыто, то не факт, что она появится завтра на работе.
Наш единственный шанс — сейчас.
Подбежав к бару, мы надеемся, что нам удастся образумить ее. Лейкин может даже сказать ей, что она нашла ее маму. Надеюсь, это как-то повлияет на нее. Но когда мы подходим к двери, то понимаем, что она заперта, а внутри выключен весь свет.
Сукин сын.
Я достаю ключи и отпираю ее. Войдя внутрь, мы быстро понимаем, что здесь совершенно пусто. Но когда Кэм включает свет, мы обнаруживаем, что заканчивай то, что ты делаешь, речь шла не о работе в баре. Речь шла о том, что в нем осталось для нас.
В центре бара лежат четыре больших воздушных шара — к каждому прикреплен конверт, на котором написаны наши имена. Я подхожу
