Я просто сидела и смотрела, как мой любимый и некогда жесткий мужчина, пытается справиться со слезами, которые начали проступать в его голубых глазах. Я вглядывалась в его черты лица и понимала, что мы не в силах ничего изменить, если бы он хотел, то уже сейчас сделал бы попытку все исправить. Я приложила руку к сердцу, которое начало принимать мои доводы и от этого еще сильнее болеть, и покачала головой, прижимая ладонь к губам.
— Нас нет! — повторила я как завет, как табу… — Андрей, посмотри на нас! В кого мы превратились? Такой жизни ты хочешь для нас?
— Но я не вижу вообще своей жизни без тебя!
— Но ты ведь как-то жил полтора года без меня?
— Я не жил! Я медленно гнил! Моя никчемная жизнь давила на меня своим спокойствием и размеренностью. Разве каждый раз, засыпая, ты мечтаешь просто утром не проснуться? Это жизнь? Мне каждое утро словно перекрывали кислород, когда я просыпался и рядом с собой не обнаруживал тебя. Это жизнь?
— Боже! Андрей! — я понимала, что мне самой уже не хватает воздуха, и так каждый раз рядом с ним. — Но я хочу нормальной жизни! Ты заполнял собой весь мой внутренний мир, и когда уехал, я даже не знала что делать, как быть? Ты понимаешь, что я жила только тобой! Вся моя жизнь заключалась в тебе! Я не хочу так! Я хочу видеть и другой мир, в котором есть друзья, веселье, дети, в конце концов! Отпусти меня, прошу! Андрей, я не переживу, если это снова повторится! А ты, как я поняла, скоро уезжаешь, я не смогу так! Пойми! Да, я не люблю Стаса! И он знает об этом, но он хотя бы дал мне воздух! Он спас меня!
— А как же я? Брось его! Я все сделаю, что ты захочешь! Я изменюсь, клянусь! — в каждом слове Андрея я слышала мольбу и отчаяние.
— Я не могу его бросить! Он слишком многое для меня сделал! — слова резали не только его слух, но даже и мой. Но я отлично понимала, что и к Стасу я вернуться уже не смогу, просто Андрею об этом знать необязательно. Иначе он меня никогда не отпустит и не оставит в покое.
— Но он разлучил нас! — взревел Свиридов, отчего мне показалось, что стекла в машине задрожали.
— Нас разлучил не он, Андрей! — я прикрыла глаза, осознавая, что вся суть разговора до него так и не дошла. Он абсолютно ничего не понял! — Я не смогу его бросить. — Прошептала я.
Он долго смотрел мне в глаза, после чего, хмыкнув, покачал головой и устремил свой взор в лобовое стекло.
— Жалость! Ты готова остаться с ним только потому, что тебе его жалко! Это для тебя нормальная жизнь? Это? Будешь каждую ночь ложиться к нему в постель и от жалости отдаваться ему, это нормальная жизнь? Скажи, а меня тебе не жалко? Я всю душу тебе раскрыл, как ты и просила, ответил на все твои вопросы, тебе не жалко меня просто бросать, зная, что я люблю тебя?
— Нет! Не жалко… — последнее слово я просто прохрипела.
— Нет? — Он посмотрел на меня, на несколько секунд потеряв дар речи. — Почему меня тебе не жалко, а его жалко? Чем он лучше меня?
— В сердце, в котором есть место для чувства жалости, нет места для любви! Открой машину! — Я отвернулась от Андрея, понимая, что не могу больше смотреть на него, потому что это просто пытка: видеть его, чувствовать его запах и тепло, слышать его голос, и не сметь к нему прикоснуться. Это было выше моих сил.
— Мила! Мы любим друг друга! Никто в жизни так не любит, как мы!
— И никто так не ломает друг друга, как это делаем мы! Открой дверь! Я не буду счастлива с тобой! Первое время — да! Любовь, страсть, желание! А что потом? Когда любовь пройдет, страсть иссякнет, желания само собой рассеется. Что тогда, Андрей?
Я смотрела на рощу, которая простиралась справа от меня в окне, и слышала тяжелое дыхание Андрея, чувствовала его взгляд на себе, так как моя кожа просто горела огнем. Я не могла больше находиться в этой машине, если он сейчас же не откроет двери, то я просто задохнусь от безысходности, от противоречия собственных чувств, от любви…
— Я умру без тебя! — от его слов я схватилась за ручку двери и начала просто рыдать, своими слезами разрывая сердце и душу. Я тоже умру без него, но я не видела рядом с ним своего будущего, он не тот человек, которые сможет дать мне спокойную жизнь, ребенка, семью…
— Отпусти… — прохрипела я, глотая свои слезы. Прошло несколько секунд, прежде чем я услышала долгожданный щелчок, и просто вылетела из удушающей тесноты огромного автомобиля, который был заполнен запахом Андрея и воспоминаниями о вчерашней ночи.
Я бросилась на дорогу, заметив приближающуюся машину, которая двигалась в сторону города, и подняла руку, моля Бога, чтобы водитель остановился и забрал меня из этого ада.
— Мила! — я даже не обернулась, когда услышала, как сначала открылась дверь машины, а затем и голос Андрея. — Я прошу тебя! — его голос был больше похож на рев раненного животного, но я сдерживалась изо всех сил, чтобы не повернуться и не броситься к нему в объятия! Но я понимала, что прошло то время, когда я легко шла на поводу у своих желаний и теряла себя в цепких объятиях Андрея.
— Андрей! Умоляю тебя, если ты меня любишь, отпусти!
— Черт! Я не смогу без тебя!
От его слов мою и так растерзанную душу, словно разрывали на мелкие составные, которые сама я никогда в жизни не соберу и не склею. К счастью, автомобиль, который я рукой просила притормозить, остановился, и я, даже не спрашивая водителя, сможет ли он меня подбросить до города, запрыгнула на заднее сиденье и закрыла дверь, наблюдая в окно, как Андрей приближается к машине.
— Поехали! Пожалуйста! — просипела я. Мужчина, не задавая лишних вопросов, завел машину, заблокировал дверь и тронулся с места. Но Андрей успел один раз ударить ладонью по моему окну, отчего мое сердце чуть было не выпрыгнуло из груди. Я проводила взглядом фигуру Свиридова, который схватившись за волосы, пнул несуществующие камни на дороге. Я прикрыла глаза, погрузилась в свой мир слез, мир отчаяния, мир боли и страданий, и, скрючившись на сиденье автомобиля, молила Бога, быстрей вылечить меня от этой болезни, от этой ломки.
— Девушка, Вас куда?
— Проспект Победы… дом… Эм… сто шесть.
Я, конечно, могла сейчас доехать до своей машины, но мое состояние говорило о том, что это не лучшая идея. Поэтому я решила поехать к брату, который, как я надеялась, был дома. Ведь я даже позвонить ему не могла: телефон и сумку я оставила в квартире Стаса.
Минут через пятнадцать мы въехали уже в знакомый двор.
— А какой подъезд?
— Второй, да, вот этот! — я рукой указала на подъезд, к которому мы как раз подъезжали. — Только, простите, у меня нет денег. Подождите несколько секунд, я спущусь и отдам Вам.
— Не стоит! Главное разберитесь со своими проблемами! Удачи Вам!
