Глава 21
Я вошла в квартиру, в которой, судя по всему, пробежало стадо мамонтов, аккуратно перешагивая через останки хрустальной пепельницы, которой в этой квартире никто даже и не воспользовался, прошла мимо перевернутого стула со сломанной спинкой, лежащего возле обувной тумбы, углы которой были сколоты, а ключница, висевшая когда-то на стене, отныне валялась на полу с разбросанными частями.
Я заглянула на кухню и, удостоверившись, что Стаса там нет, пошла в гостиную, где на диване с бутылкой виски в руке мирно сидел Стас, который сразу же поднял голову, когда я, сделав нерешительный шаг вперед и случайно наступив на какой-то осколок, сократила между нами расстояние. Он мутными от выпитого спиртного глазами следил за каждым моим движением, и когда я присела напротив него на журнальный столик, Стас откинулся на диване, протягивая руки вдоль спинки и запрокидывая голову вверх. Некоторое время я просто наблюдала за ним, пытаясь собраться с мыслями и начать настолько тяжелый для меня разговор, что я даже перестала дышать. Но Стас облегчил мне задачу своим наводящим вопросом.
— И что теперь? Всё? — он продолжал смотреть в потолок, лишь на миг прикрыв глаза, когда его губ коснулась бутылка виски.
— Стас! Прости… — моих сил хватило только на то, чтобы прошептать последнее слово. Сказать что-то внятное и аргументированное я была не в состоянии: все мое спокойствие, которому я удивлялась, пока ехала сюда, просто испарилось. Руки снова начали дрожать, губы судорожно хватать воздух, а ноги онемели, и начнись сейчас за окном война, мои ноги не смогли бы меня спасти. Я приложила ладони друг к другу и поднесла их к губам, следя за каждым движением Стаса, за его нервно вздымающейся грудью, за тем как он временами размыкал губы, пытаясь взять себя в руки и дышать нормально. Именно в этот момент я ненавидела себя больше всего! Из всего нашего треугольника он единственный, кто думал обо мне, а я так просто растоптала все, что он для меня делал, что готов был еще сделать! — Стас…
— Нет, Мила! Это я виноват во всём, — он оттолкнулся от спинки дивана и локтями уперся в свои колени, отчего наши лица приблизились друг к другу, и мне в нос ударил резкий запах алкоголя. — Я с самого начала знал, что твоя любовь к Андрею не испарится, просто во мне жила маленькая надежда, знаешь… такой огонек… здесь… — он пару раз стукнул кулаком в область груди, — что ты сможешь забыть о нем, что сможешь хоть чуть-чуть полюбить меня.
— Я люблю тебя, Стас, но… — я замолчала; прикрыла глаза, так как понимала, что следующая моя фраза прозвучит довольно пафосно.
— Воооот, Мила! Всегда это проклятое «но»! Тошнит уже от него! — он пальцами обхватил меня за подбородок и попытался поймать мой взгляд, некоторое время мы просто молча смотрели друг другу в глаза, после чего он открыл уже рот, чтобы что-то сказать, но сразу же остановил себя.
Стас убрал свои пальцы от моего лица и, опустив бутылку на стол рядом со мной, поднялся с дивана, подошел к окну, встав ко мне спиной и, пряча руки в карманах брюк, опустил голову. Я смотрела как его плечи двигались в такт его дыханию, слышала как ему тяжело давался каждый вздох; если он в данный момент испытывал хоть долю тех чувств, что я сдерживала в себе при воспоминании об Андрее, то я искренне сочувствовала ему. Но понимание того, что мучить друг друга мы больше не должны, крутилось в моей голове постоянно.
— Ты возвращаешься к нему? — он наполовину повернул голову в мою сторону, отчего я смогла разглядеть его профиль. Желваки на его скулах играли, и мне на миг его лицо показалось настолько жестким и холодным, что я даже не могла этот образ сопоставить с мягким характером его владельца. Всё-таки за полтора года я так и не смогла узнать Стаса настолько хорошо, как это положено невесте.
— Нет! Мы с ним уже всё обсудили! Он уезжает, я остаюсь здесь!
Стас некоторое время медлил, обдумывая ответ, после чего повернувшись ко мне всем корпусом шепотом произнес:
— Тогда… может быть…
— Нет! — я перебила его, отлично понимая, что он хочет сказать. — Стас, наши отношения уже на протяжении полутора лет держаться только на одном «может быть». Прости.
— Тебе было плохо со мной?
— Стас, — я тяжело вздохнула и поднялась со своего места; подошла к нему вплотную, взяла его ладонь в свою, и сжала наши руки в крепкий замок. — Мне было хорошо с тобой! Просто тебе нужна не такая девушка, которая постоянно будет надеяться на то, что сможет полюбить тебя когда-нибудь больше чем друга, ты достоин большего!
— Прости меня за то, что соврал… недосказал… промолчал…
— Стас, я благодарна тебе! Правда! Я бы никогда не смогла покончить с теми отношениями, которые словно колючей проволокой обволакивали мое горло, мешая нормально дышать. Извини меня за то, что не смогла дать тебе то, что ты хотел.
— Ты мне давала гораздо больше…
— Нет, Стас. Ты просто себя утешаешь сейчас… и меня…
Я опустила взгляд, нежно выпуская руку Стаса, сняла со своего пальца кольцо, вложила его в ладонь Стаса и крепко зажала её своими руками. Затем, последний раз посмотрев в карие глаза своего бывшего жениха, прошептала «Прости» и отпустила руку.
— Я вещи потом заберу. Надеюсь, ты не против? — я уже направилась в спальню, где, как я помнила, последний раз видела свою сумочку и телефон. Стас последовал за мной.
— Нет! Не против. Он звонил тебе постоянно, — проговорил Стас, заметив, что я удивилась выключенному телефону, — я психанул.
— Ничего.
Я забрала свою сумочку и направилась в сторону выхода, Стас же все это время шел за мной. Я чувствовала, что он хочет что-то сказать, что его просто разрывает на части от полной недосказанности, но я понимала, что лучше уйти так и все быстрее забыть, чем устроить долгую дискуссию, которая привела бы нас к ссоре и моим истерикам. Стас открыл мне дверь, пока я обувалась, но когда я уже собралась выходить, он прикрыл дверь и опустил голову, не позволяя мне пройти. Я видела, как ему тяжело, но я не могла больше играть на его чувствах, поэтому я покачала головой и тихо произнесла:
— Не надо, Стас! Уж лучше сейчас это сделать, поверь! Потом ты меня еще больше возненавидишь!
— Я не могу тебя ненавидеть!
— Поверь, в будущем ты бы пришел к этому.
Я дернула ручку двери и, не оглядываясь, поспешила вон из квартиры, и вообще из дома. Даже не дожидаясь лифта, я начала спускаться по ступенькам, мне не терпелось навсегда оставить позади свое грустное и, режущее сердце тупым ножом, прошлое.
Я снова вернулась домой! Я снова осталась одна! Еще предстоял долгий разговор с мамой, чтобы объяснить всю ситуацию. Спасало меня лишь то, что она уехала на дачу к тёте Марине на неделю, поэтому у меня было целых семь дней впереди, чтобы все хорошо обдумать и решить, что делать дальше со своей жизнью.
