Я не смогла сдержать нервный смешок. С ума сойти! Надо бы снять все это на камеру — на память. Заодно и от темных мыслей отвлечься…
— Это еще что? — ошалело спросил Дима, обводя взглядом весь этот беспорядок. — Вы офигели? Я понимаю — этот, — кивнул он на Обеда, который осторожно высовывал мордочку из-за двери. — Он мелкий и тупой. А ты-то чего, Лорд?
Тяжело вздохнув, пес опустил голову. Понимал, что его ругают.
— Ты вообще нормальный? Ты свинья или пес?
Лорд заворчал, явно пытаясь сказать, что он пес. А свинья — это мелкий пушистый засранец.
Пока Дима отчитывал свой зверинец, я стала убираться. Мальчишки всегда беспомощны, когда дело касается уборки. Папе всегда нужна была мамина команда, чтобы начать пылесосить.
Уборку мы с Димой заканчивали вместе. А Лорд и Обед следили за нами из-за угла. И если пес чувствовал вину, что котенок явно недоумевал.
А потом мы с Димой просто сидели вместе, коленка к коленке. Оба постепенно приходили в норму.
— Мне жаль, что сегодня мы поругались, — сказала я, поглаживая Диму по ладони и выводя на ней пальцами узорами. — Не знаю, что на меня нашло. Иногда эмоций столько, что не могу контролировать их. Несу чушь. Прости.
Он медленно кивнул.
— И ты прости. Меня тоже порою кроет. Я не хотел, чтобы так вышло. Просто попал на большие бабки. Нужно было вернуть. А это единственный способ заработать быстро. И относительно много. Грузчикам столько не платят.
— Выпускники должны учиться, а не работать грузчиками, — грустно сказала я.
Зазвонил телефон, лежащий на подоконнике рядом. Снова мама.
Я не стала отвечать — отключила звук.
— Не возьмешь? — спросил Дима.
— Потом перезвоню. Не хочу с ней разговаривать. Я так за нее боялась — вдруг этот козлина сделает ей больно? А в итоге… В итоге она выбрала его. Иронично, да?
— Твоя мать хорошая, — неожиданно сказал Дима. — И любит тебя. Но она будто сломанная кукла. Моя такой же была. Только вместо козла-мужика у нее было другое утешение. Алкоголь. Она знала, что это ее разрушает. Но пила как ненормальная. Не могла остановиться.
Поэтому он никогда не пьет. Странно для такого парня, как Дима, если судить со стороны. Он плохой парень. Но при этом какой-то правильный.
Я не стала расспрашивать про маму — поняла, что он расскажет сам, когда захочет. И Дима, словно понимая это, с благодарность положил голову мне на плечо.
— Послушай.
— Что, мой хороший?
— Не говори больше «может быть, расстанемся?» Ненавижу такое. Если однажды захочешь бросить меня, скажи прямо, что уходишь, окей? Я сразу пойму.
— Я не собираюсь тебя бросать, — выдохнула я. — Что за глупости?
— Разное бывает.
— Дурак! Не говори так. И вообще, ты первым заговорил о расставании! — напомнила я.
— А кто сказал, что я не могу быть тупым? — хмыкнул Дима.
Я рассмеялась.
В красивых фильмах о любви мирятся иначе. Героиня одета в шикарное платье, а герой наполовину обнажен. Они пьют вино, стоя на балкончике с видом на море или центр города, и бурно мирятся, шепча слова любви и страсти.
А мы с Димой пили чай с лимоном, сидели на подоконнике и болтали ногами, а за окном медленно засыпали хмурые улицы. Мы почти не целовались — просто обняли друг друга и разговаривали. Он рассказывал, как попал в миг гонок, почему любит скорость, как заработал на байк. Рассказывал об отношениях с Сашей — хоть и скупо, но искренне. А я просто слушала.
Мама звонила мне еще несколько раз, но я так и не ответила. Они с отчимом не спали — в их комнате горел свет. Потом он загорелся и в моей комнате, но быстро погас. Как будто кто-то зашел и спустя несколько минут вышел.
Мама звонила еще несколько раз, потом успокоилась. Однако спустя полчаса, когда я на несколько минут осталась одна, позвонил отчим. Ему я ответила — почему-то вновь стало не по себе. Страх, что он навредит Диме, не отпускал.
— Послушай меня внимательно, Полина, — совершенно спокойным голосом сказал Андрей, будто бы ничего не произошло. — Я разрешаю тебе прийти завтра утром. На твоего дружка подавать заявление не стану. Так и быть. И не позволю Дане звонить в полицию, чтобы они тебя нашли и притащили домой. Но взамен завтра скажешь матери, что солгала. Я никогда тебя не бил. Ты просто хотела меня оговорить.
— Ты серьезно? — хмыкнула я.
— Абсолютно. Если признаешься во лжи, я забуду обо всем, что произошло.
— И даже с Димой позволишь встречаться?
— Встречайся, раз так хочешь. Я ведь не твой отец, чтобы тебе запрещать, — язвительно добавил Андрей.
— Ну да, как это я раньше не сообразила? — точно таким же тоном ответила я и резко спросила: — Зачем ты заставляешь меня врать?!
— Затем, что я тебя и пальцем не тронул. Просто хотел увести домой. А ты устроила балаган, из-за которого твоя мать теперь нервничает.
Я поняла — он боится, что я запишу разговор. Поэтому не признается в том, что делал. Продуманный.
— Не собираюсь врать маме. К тому же она верит тебе, а не мне. Зачем тебе мои слова? — прямо спросила я.
— Подумай до завтрашнего утра. В десять я поеду снимать побои. Кажется, у меня сотрясение, — добрым голосом добавил Андрей.
— Ты и Саше так угрожал, когда она встречалась с Димой? — вдруг неожиданно для самой себя спросила я.
— Во-первых, не дерзи. Во-вторых, я не угрожаю, а предлагаю обмен. В-третьих, с Сашей я просто поговорил, и она согласилась, что встречаться с отморозком из семьи алкашей — плохая идея. Он воровал у нас.
— Идиот, — вырвалось у меня, и я отключилась.
— Кто? — появился в комнате Дима. — Я?
— Нет, — на моем лице появилась улыбка. — Просто мыслю вслух.
Мы лежали в темноте на расправленном диване, слушая музыку — у нас были одни наушники на двоих. У Димы под боком спал котенок, а рядом со мной сопел Лорд. И было уютно и хорошо.
О том, что теперь делать, я решила подумать завтра. Сейчас на это не было сил. Я не знала, как правильно поступить, как теперь вернуться домой и стоит ли возвращаться вообще? Дима предложил жить у него, и мне нравился этот вариант, но я была уверена, что мама не одобрит его. Хотя зачем мне теперь ее одобрение? Заберу вещи и перееду к Диме… Устроюсь на подработку, чтобы оплачивать репетиторов.
Мы почти уснули в объятиях друг друга, когда у Димы зазвонил телефон. На экране появилась знакомая буква «С».
— Возьми, — прошептала я, все так же думая, что это Саша. Но нет. Это оказался отец Димы со своего второго номера. С — старик. Вот я дура… Думала, это его бывшая.
— Что надо? — недружелюбно спросил Дима и нахмурился. — Прямо сейчас? В смысле? Нет. Не могу. Да черт!
Он с силой кинул телефон о диван и процедил сквозь зубы пару крепких ручательств.
— Что такое? — удивленно спросила я.
— Старик требует, чтобы я приехал к нему сейчас, — раздраженно сказал Дима.
— Зачем? Что-то случилось? — встрепенулась я.
— Не знаю. Да пошел он. Никуда не поеду. Пошел он!
— Может быть, нужно поехать? — осторожно спросила я. — Может быть, ему помощь нужна? Или что-то еще?
— Пофиг. Давай спать.
— Прямо в одежде? — растерялась я.
— А ты хочешь раздеться? — блеснули его глаза. — Я только за!
Я смутилась.
— Просто непривычно спать в джинсах и кофте.
— Принести тебе одежду? — предложил Дима. Я согласилась, и уже через минуту он протягивал мне аккуратно сложенную чистую футболку белого цвета.
— Переодевайся.
— А ты отвернись! — потребовала я. — А лучше выйди.
— Да ладно тебе, малышка, — на его лице появилась довольная улыбка. — Чего я там не видел…
— Еще ничего не видел! — отрезала я. — Свали на кухню!
Пришлось кинуть в него подушкой, чтобы прогнать.
Когда Дима появился, я уже надела его футболку, которая оказалась такой длинной, что доходила до середины бедер. Почему он так загадочно улыбался, я так и не поняла. Зато, когда сам стащил с себя футболку, не смогла оторвать от него взгляд.
