не входило в “твои планы”, правильно я все понял? – переспрашиваю, переступая порог и закрывая за собой дверь. Неожиданно громко и ощутимо приложив ее о дверной косяк. Сопровождением удара становится одобрительный лай Роки, который замер между гостем и моей невестой, готовый в любой момент защищать “наших”.
– Правильно, – не стал отнекиваться Рустам, – тебя что–то смущает? Или не устраивает, внук? Все, что я делал – это исключительно ради твоего блага.
– Просто поразительно, – ухмыляюсь, обходя вокруг притихшей Леры, как бы невзначай задвигая ее за себя и пряча за спиной. Инстинктивно. Машинально. Действуя на внутренних ощущениях и желаниях. В голове набатом долбит “мое”, и, пожалуй, только сейчас я в полной мере понимаю отца, который в свое время тоже так стоял перед несгибаемым дедом и отстаивал свою жизнь.
– Что “поразительно”, Мирон? То, что твой отец пошел по неверному пути, не значит, что я отвернусь от внука, – фыркнул гость, отмахнувшись от меня рукой, как от мухи. – Александр всегда видел мир в розовом цвете. Творчество совсем расплавило ему мозги. Но ты ведь не такой! В тебе чувствуется наша порода и бизнес-хватка. Тебе нужна достойная тебя пара!
– Лучше замолчи, – предупреждающе рыкнул я. – Лицемерие из тебя так и прет, – поморщился я, чувствуя, как на спине в рубашку вцепились пальчики Леры. Сжимаясь и прижимаясь ко мне.
– Поосторожней со словами, мальчишка.
– Знаешь, что самое удивительное? Я целую неделю ждал, когда же? Ну, когда ты явишься и бомба взорвется? Был уверен, что после выхода статьи ты сразу прибудешь ко мне и запишешь в неугодные родственники. И что я вижу? На этот раз ты решил играть через девушку? Подло.
– Зато действенно. Если бы не она, твое имя не полоскали бы в прессе.
– Если бы не она, я бы был в старости таким же принципиальным ханжой.
– Мир… – прошептала Лера.
– Однажды я уже совершил ошибку, попытавшись поговорить со своим сыном, – пропустил мой выпад мимо ушей дед. – Второй раз такого промаха не будет, – отчеканил, вздернув подбородок упрямо.
– Я тебя разочарую, но твой приезд сегодня, сюда, стал еще большей ошибкой, чем попытка вразумить отца. Я не он. Не буду до последнего пытаться наладить с тобой отношения и жить верой в то, что ты когда-нибудь поумнеешь или прозреешь. Если я разочаровываюсь в человеке, то он исчезает для меня раз и навсегда, – процедил я сквозь сжатые зубы, делая шаг в сторону деда. Кулаки непроизвольно сжались, и, честное слово, будь он моложе, уже схлопотал бы удар в челюсть. Но, на счастье Рустама, я умею контролировать себя.
– Ты еще слишком молод и многого не понимаешь, Мирон! – прогромыхал дед.
– А ты слишком самоуверен, если считаешь, будто имеешь право указывать всем вокруг, как им жить. Но нет. Хватит! Наелись! Мы все уже устали от твоих выходок и косых взглядов. Никто не будет плясать под твою дудку, смирись!
– Мирон! – выдохнула Лера у меня за спиной, сильнее сжимая пальчики на моей рубашке. – Хватит, остановитесь.
– Нет, Лера, не хватит, – разочарованно ухмыльнулся я. – Мой приезд сюда был искренним желанием ему помочь. Найти общий язык. Но ты, – ткнул я пальцем в сторону деда, – своими “планами” все снова пустил псу под хвост, так что все – это конец. Строй планы с участием Славы или сам садись во главу своей фирмы, а с меня хватит. И знаешь что еще?
Я дернулся в сторону двери и с размаху ее распахнул, выжидательно уставившись на “гостя”. Прямо намекая на то, что его тут больше никто не задерживает.
– Ты такой же наивный глупец, как и твой отец. Я уверен, что однажды ты пожалеешь о своем решении.
– Поверь, я привык с детства брать на себя ответственность за свои поступки. Крутить, как марионеткой, ты будешь безвольным Славой, от и до зависящим от тебя и твоих денег. Со мной же такой финт не прокатит, Рустам Нодарович. К твоему несчастью, я слишком твердо стою на ногах. И да, ты правильно сказал: я не мой отец. Так что, – махнул я рукой, указывая на дверь, – убирайся вон из моего дома и нашей жизни.
Лера охнула, но промолчала. Рустам сжал челюсти и обжигающим недовольством взглядом пробежал по мне, но ничего не сказал. Судя по всему, он смирился с тем, что второй раз проиграл в своей жизни в подобной ситуации.
– Жаль, Мирон, – сказал он только напоследок, уже переступив порог, – я в тебе сильно разочарован.
Даже желания что-либо отвечать не было, поэтому я молча захлопнул дверь, только сейчас понимая, в каком напряге был все это время. А главное, как сильно задел этот разговор Леру.
Развернулся и заграбастал в свои объятия любимую фигурку. Совина, тихонько всхлипывая, уткнулась носом мне в шею и сцепила руки у меня за спиной, обнимая что есть сил. Плечи девушки мелко подрагивали, а у нас под ногами котом ластился Роки, то и дело прижимаясь к Лере.
– Что теперь? – немного погодя спросила Лера, поднимая взгляд. – Что будет дальше? Зря ты с ним поругался. Не стоило оно того.
– Стоило, Лера. Зато теперь мы свободны и можем перестать постоянно оглядываться на посторонних. Поженимся, уедем, если захочешь, конечно. И забудем об Элле, Рустаме и его фирме, как о страшном сне.
– Шустрый какой, – хохотнула Совина, – я пока не давала согласие на свадьбу! – прозвучало нарочито возмущенное. – А ты не делал мне предложение!
– Дашь, – безапелляционно заявил я.
– И почему же ты так в этом уверен? – хитро стрельнула глазами Лера.
– Потому что ты меня любишь, – заявил, притягивая вредину обратно к себе под бок.
– Ну, не-е-ет…
– Да-да, я все слышал. Любишь, – улыбнулся я улыбкой счастливого безумца, – а я люблю тебя. А все остальное это так… лирика, – хохотнул я, получив возмущенное пыхтение и тычок в бок, означающий, что вопросы с предложением и ответным признанием все еще остаются открытыми.
Лера
Предложение Мир сделал. Через неделю после разговора с неожиданно нагрянувшем в гости дедом и отстранения от дел “Т и Ко”. Прямо в ресторане, в компании моих родителей, с которыми
