— Донья Марианна, — включился в беседу младший Кориа. — Напомните мне, когда судили Ирму Рамос? Я хочу выяснить, на каком основании ее выпустили намного раньше положенного ей срока?
Эстебан засел за рацию, а Мириам, подумав, рассказала, потупив глаза, Пато о Джеймсе и о словах Селии по поводу того, что Джеймс, который до недавнего времени находился в интимных отношениях с любовницей своего отца — Ирмой, влюбился в нее — Марианну…
— Все совпадает! — рассмеялся Пато. — Приблизительно такое наблюдение сделал дон Бартоломео, позвонивший Луису Альберто.
— Боже милостивый! — воскликнула с деланным ужасом жертва постоянной мужней ревности. — Что я ему скажу!
— А не надо ничего говорить. Луис Альберто пропустил это мимо ушей.
— Как?! — обиделась Марианна. — Меня уже и ревновать нельзя?
— Кому ты нужна! — пошутил Пато. — Разве что какому-то мальчишке-провинциалу?
— Он красавец и… американец! — воскликнула Марианна, причем трудно было понять, с гордостью или с иронией сказала это пышноволосая и прекрасноглазая мексиканка, чем-то отдаленно напоминающая небезызвестную Веронику Кастро.
— А ты вот что, — перешел Пато на серьезный тон. — Встреться с ним и поговори начистоту. Знает ли он о шантаже, и, если знает, пусть скажет, где может находиться твоя сестра.
Марианне, однако, не пришлось связываться с Джеймсом. Из автобуса она увидела, как на двор въезжает его машина.
На этот раз ее верх был поднят.
Первое, что увидела подбежавшая к «порше» Марианна, было лежащее на заднем сиденье тело, покрытое большим вышитым пончо…
— Она жива?! — воскликнула Марианна.
К машине с пистолетами в руках подбегали Пато, Эстебан и полицейский-водитель.
— Она спит, — ответил Джеймс. Его акцент, вызванный волнением, был особенно «американским». — Донья Марианна, я не хотел бы, чтобы вы думали обо мне плохо…
Марианна осторожно приподняла пончо. Мириам лежала на боку. Видна была только здоровая часть лица. И все поразились сходству спящей девушки с Марианной. Девушка открыла глаза и улыбнулась Марианне. Но тут же, заметив мужчин, пугливо набросила покрывало на голову. Обнимая ее, Марианна шептала ей:
— Теперь мы вместе. Все будет хорошо, моя красавица, поверь мне!
Какими сильными и коварными ни были удары мрачных волн — дом Сальватьерра выстоял. Море злости отступило. И отступив, поглотило или унесло тех, кому не давали покоя богатство и честь людей, обитавших в этих стенах.
Семья Луиса Альберто и друзья дома могли праздновать победу. Но они предпочли просто вернуться к своим делам: наградой за все испытания была привычная для них жизнь со всеми ее будничными заботами и радостями.
Почти все деньги, данные Луисом Альберто на выкуп Бегонии, были найдены и возвращены ему.
Диди не стал запираться: узнав о гибели Бласа, прижатый к стене доводами Пато и Эстебана Кориа, он предпочел «расколоться» в обмен на честное слово Луиса Альберто простить его.
Более того, в поощрение за его покладистость ему было разрешено остаться в «Габриэле», но не как владельцу ресторана, а как администратору. Ему польстила возможность восседать в кабинете Бласа, куда раньше он входил на цыпочках.
Луис Альберто, с одобрения Марианны, передал весь выкуп Виктории. Та поначалу решительно отвергла эту милость, но он настоял на своем, вызвавшись быть распорядителем этих средств.
Его резоны были основательными: деньги должны пойти на лечение Бегонии и на создание в «Габриэле» Театра современной пластики, о котором так мечтала Виктория.
Луис Альберто присовокупил к этим доводам еще один. «Если твоя щепетильность, — сказал он Виктории, — не позволяет тебе принять эти деньги от нас с Марианной, считай, что ты получаешь их по завещанию Бласа».
Не составило большого труда выяснить, что опухоль на груди Ирмы Рамос была не злокачественной — операция не могла явиться основанием для досрочного освобождения преступницы. Она была водворена в тюрьму, получив дополнительный срок — на этот раз как рецидивистка, которая, будучи освобожденной, повела себя как неисправимая преступница.
Попал за решетку и владелец танцевального салона «Эль Сапатео» — Ласаро Кирога.
Марианна перевезла сестру Мириам и Дору на ранчо. Мириам наотрез отказалась переехать в дом Марианны в Мехико. Может быть, она и была права: затворницу страшила новая жизнь в шумной столице. На семейном совете было решено через некоторое время отправить Мириам в Штаты для пластической операции.
Луис Альберто, побывавший на ранчо, к радости дона Бартоломео, счел разумным вложить средства в модернизацию ранчо. Марианна высказала предположение, что неплохим управляющим был бы Джеймс. Луис Альберто имел с ним беседу. Молодой человек и его идеи понравились ему, а тому — предложение Луиса Альберто представить план переустройства ранчо.
Луис Альберто время от времени вспоминал о «телевизионщике», который куда-то запропастился, хотя обещал явиться для продолжения работы над проектом телесериала.
Луис Альберто в душе был благодарен ему хотя бы за то, что он усадил его за литературную работу, которую Луис Альберто считал своим призванием.
Он был шокирован, когда Пато деликатно объяснил ему, что человек в клетчатом костюме был не кем иным, как тем же Бласом Кесадой, который осуществлял «психологическое наблюдение» над будущим «спонсором» Виктории. К этому времени стараниями сына — Эстебана Кориа, справедливо получившего повышение на службе, были выяснены все «ипостаси» Бласа — как «альфонсовская», так и «исидровская». Поначалу Луис Альберто обиделся, как мальчик, но в дальнейшем охотно сам над собой потешался, когда Марианна, разыгрывая его, говорила с ангельским выражением глаз, что его «просят к телефону с телевидения»…
Единственное, что продолжало их серьезно заботить, это отношения Бето и Марисабель.
Конечно, они испытывали чувство удовлетворения оттого, что их сын нравится девушкам. Одна другой лучше — печальная Бегония, деятельная Клаудия и неотразимо прекрасная бразильянка Луиса, — они постоянно раздражали Марисабель, отпускавшую в их адрес то ироничные, то колкие, то истерические замечания.
Но на пороге было еще одно испытание, и звалось это испытание — Фелисия…
Появлению Фелисии в доме Луиса Альберто предшествовали события, которые доставили девушке немного радости и множество огорчений.
Чем только она не занималась после того, как, работая продавцом лотерейных билетов, встретила Марианну и Луиса Альберто, который заключил с ней пари и переписал ей номера купленных у нее билетов.
