— Я тогда с вами так посижу.
— А скажи-ка нам, Фелисия, ты уже подобрала себе подвенечное платье? — спросил один из друзей Кики, подмигнув приятелям.
— Да нет еще… Но платье у меня будет обязательно, — начала мечтать вслух Фелисия. — У меня будет очень красивое свадебное платье. Ну как у Вероники Кастро в телесериале! Одна моя подружка — портниха, она обещала помочь. Заработаю немного денег, куплю шелка, бисера, и мы с ней такое платье соорудим!
— А ты попроси Кики купить! — сказал шутник. — У него ранчо, денег столько, что и на сто невест хватит!
— Нет, я сама хочу, на свои честно заработанные, — гордо ответила Фелисия. — А потом уж пусть он меня одевает…
— Вот это правильно! — подбодрил ее приятель.
— Закажем недорогой ресторанчик, я приглашу своих подруг, а Кики — вас и других друзей…
— Кики-то? Он обязательно пригласит! — «убежденно» сказал Кандидо.
Все захохотали так, что задребезжали пустые бутылки.
— Что вы смеетесь! — возмутилась Фелисия.
— Так ты думаешь, что Кики женится на тебе? — смеясь, переспросил Кандидо, — Я не верил ему, когда он сказал, что ты такая доверчивая дура, а теперь вижу, что так оно на самом деле и есть.
На глаза Фелисии навернулись слезы. Она вскочила.
— Кики! Зачем он так говорит?!
Но Кики был совсем пьян. Он мотал из стороны в сторону головой и мычал что-то невразумительное.
Фелисия толкнула его в плечо.
— Кики, ну скажи им что-нибудь! Почему они надо мной смеются! Ведь я твоя невеста, правда, Кики?
Кики на мгновение протрезвел.
— Кто ты моя?.. — спросил он, закинув голову. — Девочка, по-моему, ты сегодня слишком много хлебнула! Чтоб я, Акилес Паредес, женился на посудомойке? Ха-ха! Кики — муж посудомойки, как вам это нравится?
Все присутствующие, кроме Кандидо, дружно захохотали.
— Что такое ты говоришь, Кики?! — в ужасе пробормотала простодушная девушка.
— Крошка моя ненаглядная, когда это я обещал на тебе жениться? Я еще слишком молод для этого и неопытен! Рано мне сажать себе на шею такую дуру, как ты!
Фелисия хватала ртом воздух, а сказать ничего не могла, только хлопала глазами, из которых капали слезы. Ведь она верила Кики, была влюблена в него, думала, что он не такой, как другие парни.
Он шикарно одевался и казался ей рыцарем на белом коне. Уж этот, думала она, вытащит ее из грязной городской жизни, где только и гляди, чтобы не напороться на нож и не подцепить какую-нибудь заразу! Уж этот, думала она, избавит ее от постоянного голода, и она забудет все плохое, забудет про свою непутевую мать. Он увезет ее на ранчо, где она будет досыта есть и каждый день пить молоко.
Помучилась — и хватит…
Неужто он оказался таким подлецом: воспользовался ее доверчивостью — и был таков?
Она не заметила, как вся компания тихо снялась с места и выскользнула из кафе.
— Эй, Фелисия, ты будешь платить за угощение? — окликнул ее бармен.
Она подняла голову и увидела, что компании и след простыл.
— Что молчишь? Ведь это твои дружки! Плати! — заорал одноглазый «корсар».
— За что? — удивленно спросила Фелисия.
— Как за что? Ребята сказали, что ты заплатишь. Они славно погуляли, да и ты при них! И не говори мне, пожалуйста, что они не оставили тебе деньги!
— Но, дон Грегорио, они ничего мне не оставили, а я и крошки в рот не положила! — испуганно забормотала девушка.
— Как же! Так я тебе и поверил! Эти парни сказали, что ты невеста одного из них и сама пригласила их сюда. Ну, и прохвостка ты! Не успела устроиться на работу, а уж привела своего жениха с целой бандой собутыльников!
— Он мне не жених! — крикнула, зажмурившись, Фелисия.
— Так я тебе и поверил! Ты еще скажи, что в первый раз их видишь! Что не знаешь их!
— Я и вправду их не знаю…
— Не ври! Все они кличут тебя по имени и знают, сколько тебе лет. Может, они ясновидящие? Короче, будешь платить, отвечай!
Фелисия опустила голову и сказала:
— Дон Грегорио, поверьте, нет у меня денег. Ни одного сентаво нет…
— Значит, ничего не получишь две недели. Будешь работать за так. Я бесплатно никого не обслуживаю!
— Это нечестно! — крикнула Фелисия.
— Плевать мне, честно это или нечестно! Только должок мне верни или отработай!
— На что я буду жить все это время?!
— Меня это не интересует! — крикнул бармен и начал гасить свет…
Фелисия была убита свалившимся на нее несчастьем.
Кики не только обманул ее, но и обокрал. А ведь она не ела почти два дня. От голода ее подташнивало.
Что же делать?! Где выход? Целых две недели она должна бесплатно работать на бармена…
И, значит, где-то надо подрабатывать, чтобы иметь деньги на пропитание. Но где?
Девушка машинально взяла со столика газету, забытую одним из дружков Кики. Перелистывая страницы, она наткнулась на таблицу выигрышей последней лотереи.
Разглядывая аккуратные столбцы номеров и суммы выигрышей, Фелисия вспомнила, как еще недавно сама продавала на улице лотерейные билеты.
И вдруг на память ей пришло пари, которое она заключила с одной красивой женщиной и ее мужем.
Она подбежала к этим богатым сеньорам, не надеясь даже, что они снизойдут до нее. К ее несказанной радости и удивлению, женщина купила у нее сразу двенадцать билетов!
Такая попалась добрая и улыбчивая сеньора!
Ее спутник пожурил ее и пошутил: а вдруг один из билетов выиграет!
Фелисия стала уверять его, что очень даже просто: одна бедная старушка аж три миллиона выиграла!
И Фелисия предложила заключить пари! Богатый сеньор протянул ей руку, а его жена это пари разбила! Сеньор переписал ей номера лотерейных билетов. «Если какой-нибудь из них выиграет, — сказал он, — я готов заплатить». И вручил ей свою визитную карточку…
«Ежели бы хоть один билетик из дюжины выиграл, — думала Фелисия, — какой бы счастливой я была! Мне бы несколько тысяч песо… А больше и не надо! Я бы вернула долг бармену, уплатила вперед за угол и купила бы платье поприличней…»
Тут Фелисия вспомнила, что где-то у нее должны быть переписанные сеньором номера проданных ему лотерейных билетов.
Надо бы найти тот листок и сверить номера с выигрышными, — ежели повезет, она сможет хоть как-то выкрутиться.
— Эй, лентяйка, что расселась! — крикнул ей бармен. — Живо прибирай столы! Дармоедка!
Вырвав из газеты угол с номерами выигрышей и сунув этот клок в задний карман джинсов, Фелисия принялась за уборку.
Было за полночь, когда девушка управилась с работой. От усталости и голода у нее подкашивались ноги, но бармен не предложил ей даже черствой лепешки.
