Детям очень понравилось в Ирландии. Ирландия казалась им волшебной страной, они ненасытно слышали рассказы о древних преданиях этой земли, носясь по замку пугая слуг, а потом засыпая в одной большой постели вместе. По ночам они мечтали увидеть эльфов, в саду миниатюрных фей, их очаровала именно загадочность этих мест. Они никогда не поймут, как же прекрасна Ирландия летом. В этот период проявляется все ее очарование. Ветерок обдувает, приподнимая от земли полевую траву, полегшую от сильного дождя накануне. Мария любила срывать цветы жасмина, собирая их в букетики. А оставив лошадь, есть мягкую травку, они ложились посреди заброшенного поля, чтобы посмотреть как медленно плывут над ними облака, превращаясь в забавные фигуры. Да, это все безвозвратно ушло, они втроем стали другими. В детстве летаешь, в юности ходишь, а взрослея, ползаешь.
- Кто-то приехал, - проговорила Урсула, она отошла окна, садясь в кресло, - как ты думаешь, кто это?
- Я кажется догадываюсь, - мрачнея, сказал Артур. В это время Эмили кого-то впустила в полупустую гостиную, предлагая чай. Уже по голосам Артур догадался, пожаловали соседи.
- Здравствуй, Артур, - Урсула обернулась, в тот вечер в Воксхолле два года назад, она не успела познакомится с этими людьми, теперь она воочию видела их, - леди… - старый мужчина замолчал, ожидая подсказки.
- Урсула, - закончил Артур, - дочь герцога Леннокса, - он специально это сказал, чтобы больнее уколоть Эдварда и Каролину, которой Урсула напоминала о той женщине, чуть не разрушившей ее жизнь, - дорогая, это лорд и леди Хомс, его сын с женой – Аделаидой, и их внук. Это мой сын Чарльз Тревор, а это дочь Энди Мария.
- Очень приятно, - вежливо промолвил Руфус. Принесли чай, заваренный по изобретенному способы Дианы, что немного привело замешательство гостей, - что это?
- Этот способ придумала Диана, - начала вкрадчиво Урсула, понимая какую игру затеял ее муж, - так сохраняется любимый фарфор, и его цвет, и его хрупкость. Ее вино мне тоже больше нравится.
- Фрэнк, - Каролина усадила внука на колени, - как у вас дела?
- Превосходно, - отозвался Артур, - все идет хорошо. Денег не меряно, слава, успех, карьера. Виктор построил еще один завод, а я скоро стану заведующим хирургическим отделением.
- У нас тоже здесь не плохо, - Эдвард пытался показать свою состоятельность.
- Нет, плохо. Все, как предсказывал Виктор медленно приходит в запустенье, - Артур замолчал, - у него все по-другому. Он всегда в курсе всех событий.
- Он изживет себя когда-нибудь, - вставила Каролина. Урсула украдкой постигала эту женщину. Ей давно было за пятьдесят лет, но она сохранила свою красоту, время было не подвластно ей, оно не оставляло на ней следов трудностей или пережитых невзгод. Может она продала душу дьяволу? Или все жены Хомсов ослепительны, как она?
- Он?! Никогда, – изрекла Урсула, с улыбкой подмечая смущения Аделаиды, жены Руфуса. Она был милой, но ее все подавляли. Ее кротость и спокойствие сыграли с ней злую шутку, Каролина затмевала ее, а Руфус не позволял даже сказать слова.
- Вы слишком активно участвуете в беседе, - Каролина кинула сердитый взгляд на Урсулу. Неужели мать этой женщины когда-то любил ее муж, разве Эдвард мог с ума сходить по ней, по женщине, которая не подчинялась мужчинам. – Это странная мода, женщина не должна быть равной мужчиной.
- Вы глупы, - процедила сквозь зубы Урсула, - сейчас женщине дозволено делать все. И я не глупышка, в отличии от вашей невестке.
- Как вы можете так разговаривать! – Эдвард попытался указать Урсуле на ее место, но это было невозможно сделать.
- Бабушка у меня болит горло, - пролепетал Фрэнк.
- Ничего страшного, - Аделаида взяла на руки сына, - выпей чая, - Каролина кивнула, подтверждая слова невестки. Артур взял ложку, подходя к матери и сыну.
- Открой рот, - попросил он, заглядывая в рот мальчика, - миндалины воспалены, зев красный и рыхлый. Это можно полечить травками и таблетками, но это будет часто повторяться. Миндалины когда-нибудь рассосутся, но если не удалить все может закончится плачевно, - Артур повернулся к жене, - принеси мне мой чемоданчик.
- Ты будешь это делать сейчас? – испуганно спросил Эдвард.
- Да, - Артур помыл руки, надевая перчатки.
- Артур самый лучший хирург в Лондоне, ему можно доверять.
Спустя час маленький Фрэнк пришел в себя. Пока Артур был с ребенком, Урсула находилась с Аделаидой. Первые минуты они просто молчали, лишь изредка посматривая друг на друга. Урсула не знала о чем с ней говорить, совсем не понимая, что чувствует эта женщина. Она гордилась своим мужем, считая его самым лучшим врачом в Лондоне, Аделаиде это не постичь никогда.
- Не переживай, - ласково проговорила баронесса Уэсли, - для Артура это простая процедура.
- Но там мой ребенок! – она заметила ее отчаяние, - тебе не понять!
- От чего же, я сама мать, как видишь. Я пережила смерть, поверьте мне. Мне было двенадцать, когда умерла моя мать. Мой отец тоже врач, и он не смог ее спасти, но я не перестала верить в него, - она замолчала, а потом громко добавила, - я верю в него.
- Фрэнк болезненный, - Аделаида вздохнула, в ее фиалковых глазах появилось легкое переживание, - у нас с Руфусом скоро будет ребенок.
- Это будет дочь? – с некой иронией задала вопрос Урсула, - похоже древние традиции живы.
- Я решила, будь, что будет. А вдруг Фрэнк умрет молодым, кто продолжит род? – Аделаида не понимала, почему ее собеседница улыбалась, она стала судорожно приглаживать волосы.
- Ну, род продолжит Джордж. У него крепкое здоровье, дай бог Диана еще родит детей Виктору, - Урсула не стала говорить, что ее сестра в Париже, а ее муж совсем не собирается просить у нее прощения, не известно, когда помирится эти два гордеца.
Поздно ночью Хомсы уехали, а утром Йоркам принесли букет белых роз в знак благодарности. Война между отцами и детьми начала затихать, но уже ничто не сотрет из памяти прежние обиды, уже ничто не изменит отношения между такими родными и такими чужими людьми. Поместье Артур продал Эдварду, он долго не соглашался на сделку, но в конечном итоге его любимая супруга уговорила его это сделать. Наконец-то они могли навсегда покинуть Ирландию. В Лондоне находилась вся их жизнь, в этом бурлящем городе они черпали вдохновенье, на его просторных улицах любили, и без его шума и суеты скучали. Теперь Артур разлучался с Родиной навсегда, ничто не держало его здесь, ничто не имело над ним власти, только Англия смогла заменить ему все.
Сердце радостно стучало от счастье, оно возвращалось в Англию….
₪
Начало 1929.
Прошло слишком много времени, можно было все забыть, можно было все простить. Иногда сердце просил ее вернуться домой, но разум умолял остаться в Париже. Ей было не вообразимо больно, больно слышать слухи о выдуманных или не выдуманных любовницах мужа. Она не знала, чему порой верить, и верить ли слухам вообще. Но от этих мыслей ей становилось еще больнее. Она знала, что именно в Париже принесла болезнь своему сердцу на всю жизнь, когда-нибудь оно перестанет биться, потому что устанет страдать. Да, страдание стало смыслом ее жизни. Она старалась, старалась все забыть. Ей было нужно ради кого-то жить, ей нужно было жить, но вместо этого она медленно убивала себя, изнуряя тело нуждавшиеся в покое, тело, собиравшиеся подарить жизнь. Ребенок, это ее единственная и последняя радость в этой скучной серой жизни.
